Книга Студия пыток - Луиза Уэлш

Собеседование прошло удачно. Мужчина был хорошо одет, держался, как профессионал. Казался дружелюбным. Спросил об опыте работы, о семье. Я ничего не заподозрила и все ему рассказала.

Он тут же сообщил, что работа есть. Меня берут секретарем в представительство украинской компании в Великобритании, и я должна быть готова поехать туда уже на этой неделе. Такая спешность меня удивила, но ведь об этом-то я и мечтала. Так что я упаковала чемоданы, сдала квартиру, дочку оставила со своими родителями и попрощалась со всеми. Много было слез, но и счастья тоже. Я так долго прожила без надежды, думая лишь о том, как прожить сегодняшний день, а теперь я могла строить планы на будущее. Пришлось пойти на эту жертву и покинуть дом, но я была готова жертвовать ради семьи.

Я не знала. Да, жизнь в Украине трудная, но если бы я только знала… со всех ног побежала бы домой.

В Британии меня встретил другой мужчина. Седой, в дорогом костюме. Он тоже был приветливым. Расспросил о полете, помог донести сумки до машины. Я очень устала, уже скучала по дочке, но все равно была счастлива, когда приехала туда. Он сказал, что отведет меня на мою новую квартиру, не шикарную, но чистую.

В квартире сначала все шло нормально. Он предложил мне вина. Я отказалась, он слегка расстроился, и я сказала себе: Адя, это ведь один из твоих новых начальников, постарайся быть пообщительнее. И согласилась выпить. Стала спрашивать его о работе, и он ответил, что скоро приедут ассистенты и все мне расскажут. Вскоре в дверь постучали, он извинился и пошел впустить их.

Как только эти двое вошли в комнату, словно холодный ветер подул, и я поняла, какую ужасную ошибку я сделала. Все в этом седом мужчине как-то поменялось, даже внешне он погрубел. Один из них сказал, что теперь я принадлежу им, они потратили тысячи долларов, чтобы купить меня, и я теперь обязана отработать эти деньги. Я буду спать с разными мужчинами, как проститутка. Я возразила. Сказала, что меня нанимали на другую работу. У меня есть образование. Я не подписывала никаких контрактов. Когда я поняла, что это не подействовало, попыталась убежать. Седой преградил мне дорогу, я запаниковала и стала кричать, надеясь, что кто-нибудь услышит. Двое мужчин схватили меня и сильно избили. Когда я была уже вся в крови и сдалась, этот седой… он стал совершать со мной сексуальные действия, которые я описывать не буду. Они дали мне понять, что мне предстоит трудная ночь. А потом… эти двое… они изнасиловали меня.

После всего того, что они сделали, сопротивляться было бесполезно. Они сказали, что все знают о моей семье. И это правда – я же сама им все рассказала. Они пообещали, что если я хоть что-то предприму, они отыграются на моих родителях и моей маленькой девочке. Я поверила им. Я стала работать в массажном салоне, на оживленной улице, с шестью другими девушками. Их истории почти ничем не отличались от моей. Мы были рабынями. Каждый день с одиннадцати утра до двенадцати ночи мы обслуживали клиентов. Иногда мужчины причиняли нам боль. Нас не выпускали наружу, но я смотрела в окно и видела людей, идущих по улицам, нормальных людей. Тогда ко мне стали приходить разные мысли: существуют ли вообще нормальные люди в мире, где царит такое зло? Кто все эти мужчины, которые используют нас? Они приходят домой, целуют своих жен, обнимают своих дочерей, теми же руками, которым били нас.

С каждым днем какая-то частичка меня умирала. Я часто думала о самоубийстве, но боялась за семью – они же могли отомстить моим родным.

Когда пришли полицейские, я испугалась. Мне уже казалось, что и они мерзавцы. Я не сразу осознала, что они пришли освободить нас. Мне стало легче, но никакого счастья я не почувствовала. Такие чувства мне теперь недоступны. Последняя часть меня успела умереть до того, как они пришли. Теперь я хочу домой, и все.

Я обхватил голову руками.

– Вот уроды.

– Трэпп воровал молодых мужчин и женщин и торговал ими, принуждая их заниматься проституцией. Будет расследование, но Трэпп исчез, а Маккиндлесс на сей раз по-настоящему мертв. У нас много нераскрытых убийств и нападений, мы выясняем, связан ли с этим Маккиндлесс. Я не уверен, что нам удастся доказать их причастность в полной мере. Теперь это дело уже не совсем в нашей юрисдикции.

– Но ведь дело не закроют?

– Мы передадим информацию другим европейским ведомствам, но Трэпп скорее всего продолжит свой бизнес в других местах, не в Европе.

– А тем временем кто-то заметит его исчезновение и с удовольствием займет его нишу здесь. И все начнется снова.

Эпилог

«Soleil et Désolé»

Любовь цепляется за Скорбь,

Чтобы одной не утонуть.

Пускай. Нет слаще этой боли -

Класть Смерти голову на грудь.

Альфред, лорд Теннисон. Памяти Э. Г. Г.

Мы с Розой шли по улице Мучеников к Монмартру. Роза шикарно выглядела с новой прической, в черном брючном костюме, белой шелковой рубашке и стильной шляпке, из-под которой выглядывали короткие кудри. Я же казался похоронным чучелом в длинном черном пальто и черном же костюме.

Роза посмотрела на меня:

– Блин, как всегда.

– Что как всегда?

– Весенний Париж, а я иду рядом с тобой.

– Я мог бы сказать то же самое.

Я улыбнулся, показывая, что шучу, хотя это было правдой – для нас обоих.

Неделю назад я совершил поход через Келвин-гроув-парк к пяти остроконечным башням университета. День был на удивление ясным, воздух – прозрачный и чистый, на небе ни облачка. Всюду попадались золотые островки нарциссов, пахло цветами. В такой день от предвкушения лета сердце стучит быстрее, хоть и немного жаль расставаться с весной.

На зеленом газоне студенты играли в футбол. Мимо на роликах проехали две девочки в шортах и шлемах. Где-то репетировала группа – слышно было, как отстает ударник. Рядом медленно курсировала полицейская машина, все окна в ней были открыты, из одного выглядывал наружу локоть с закатанным рукавом. На скамейке сгорбились трое пацанов, пряча от прохожих наполовину скрученный «косячок». У пруда остановилась ярко раскрашенная тележка с мороженым. Мороженщик отвернулся от своих бидонов и подставил лицо солнцу. По игровой площадке ползали карапузы. Старик кормил стайку шустрых и нагловатых голубей. По деревьям скакали белки. Даже граффити на фонтане казались милыми. И только использованный презерватив, валяющийся у качелей, напомнил о том, что недавно на этом месте меня едва не арестовали. Я пошел через мост, к темным готическим башням. Сквозь черные очки башни казались еще красивее.

Профессор Свитмэн приветствовал меня бурно.

– Мистер Рильке, как приятно с вами наконец познакомиться. Может, сначала выпьем чего-нибудь? – Он не стал трогать набор травяных чаев, расставленный вокруг чайника. – Вы выглядите как человек, любящий что-нибудь покрепче. «Эрл Грей» подойдет?

Профессор был почти с меня ростом и казался слишком большим для средневековых размеров своего кабинета. Когда он поднял со стула кипу сочинений, я вдруг понял, что наш мир стал слишком тесен, и для того, чтобы просто сесть куда-нибудь, нужно обязательно что-то убрать или переложить. Он передал мне чай. Я хотел поставить чашку, но разделявший нас стол был полностью завален кипами книг и бумаг.