Книга Вовлеченные в грех - Шерон Пейдж

— Да, да. После стольких недель, когда я думала, что убила ее, на самом деле все оказалось не так.

Герцог нахмурился. Конечно, у нее нет доказательств.

Есть только слова Мика, а тот скрылся. То, что Девон сказал потом, испугало Энн. Неужели он подумал, что она лжет?

— Мисс Беддингтон, если вы не убивали ее, то как Мадам оказалась мертва?

— Должно быть, кто-то убил ее уже после того, как мы с девочками сбежали. Возможно, кто-то из женщин борделя. Или какой-нибудь клиент. Я подумала, что это Мик, но у него не было причин желать смерти Мадам.

— Есть другие мужчины, которых ты подозреваешь?

— Не знаю, — отчаянно соображала Энн. — В разговоре с Миком хозяйка обмолвилась, что уже сообщила о девушках определенным джентльменам. Может быть, один из них пришел в бешенство, лишившись возможности удовлетворить свою страсть.

— Сомневаюсь, — мягко возразил Девон. — Этот человек мог бы найти такую же девушку в другом борделе. Однако если твоя хозяйка уже взяла деньги за этих девушек, это могло разъярить клиентов настолько, что они могли и убить.

Герцог нахмурился, словно сомневался в правильности своих слов.

У Энн заурчало в желудке. Ее рассказ звучал неправдоподобно. Кто поверит, что она оставила Мадам живой, а потом случайно кто-то другой убил ее?

— Подойди сюда, ангел мой.

Энн, удивившись, встала. Почему он хочет, чтобы она подошла ближе? Хочет схватить ее, а потом передать судье? У нее замерло сердце. Если он это сделает, то наверняка они сначала посадят ее в тюрьму здесь, а потом перевезут в Лондон.

Энн подошла к герцогу, он обнял ее за талию и подвинул ближе, поставив ее у себя между ног.

— Кто ты, Энн Беддингтон?

— Что ты имеешь в виду? — едва не упала от неожиданности Энн.

— Я хочу спросить, откуда ты? Где родилась? Как оказалась в трущобах? В борделе? — Девон притянул ее еще ближе, и его подбородок уткнулся ей в живот. — Я не знаю, ангел мной, правда ли все то, что ты рассказывала мне прежде.

— Как тебе сказать. Не то чтобы я лгала, — ошеломленно призналась Энн. — Я старалась скрыть все, что могла. Ведь меня страшило то, что я убила Мадам. На самом деле я дочь джентльмена, но мой отец умер, и нам с матерью пришлось покинуть наш дом, — тяжело сглотнула она. — Что ты собираешься со мной делать? Ты веришь, что я невиновна?

— Поскольку Тейлор понимал, что ты невиновна, — не ответив на вопрос Энн, задумчиво сказал герцог, — у него не было повода тащить тебя в суд. Что же ему на самом деле от тебя понадобилось? — К удивлению Энн, он посадил ее к себе на правую ногу, и она почувствовала, какими крепкими и напряженными были у него мышцы. — Никаких секретов, любовь моя, если тебе нужна помощь.

Помощь. Господи, он собирался помочь ей. Но все же в его лице оставалось что-то резкое. Вдруг Энн все поняла.

— О Боже, не думаешь ли ты, что мы с Миком… Я презираю Мика Тейлора. Он приехал за мной не из мести. Он выслеживал меня, потому что мой кузен заплатил ему за это.

— Хорошо, — сжал ее запястье герцог. — А кто твой кузен?

— Его зовут Себастьян Беддингтон. Когда умер мой отец, он стал виконтом Норбруком.

— Дочь виконта? — Девон удивленно выгнул брови. — Это объясняет, почему ты говоришь и ведешь себя как леди. Твой кузен вынудил тебя покинуть дом? — нахмурился герцог. — Я не понимаю. Вероятно, у твоей матери имелось вдовье право на наследство.

Он говорил так сухо и логично. Означало ли это, что он ей не верил? Энн рассказала ему о внезапной смерти отца, когда ей исполнилось пятнадцать лет, и о прибытии его наследника, кузена Себастьяна.

— Себастьян обещал, что у нас всегда будет крыша над головой и моей матери не придется переезжать в дом, который ей, как вдове, перешел в пользование после смерти мужа. А через месяц он заявил: мы можем остаться только при условии, что ему будет позволено… жениться на мне. И когда мать отказалась, стал распространять гнусную ложь о ней. Он придумывал истории о любовных романах, интригах и скандальных оргиях. Себастьян производил впечатление самого обаятельного джентльмена, и ему удалось настроить семью моего отца против матери.

— А как же семья матери?

— Я никогда их не знала, — покачала головой Энн. — Отец моей матери женился против воли своих родителей. Они отреклись от него, и моя мать никогда не встречалась со своими бабушкой и дедушкой и со своими тетками.

— Твой кузен был готов жениться на тебе любой ценой?

— Да. Это похоже на какое-то сумасшествие, правда? Я уверена, что сейчас у него такого желания нет. Хотя Мик говорил, что он все еще… хочет меня, — вздрогнула Энн.

— Создается впечатление, что он просто мерзавец. — Уголки рта у герцога опустились вниз. — Но ты не могла этого знать, когда в первый раз ответила отказом на его предложение. А почему ты отказала?

Энн сделала большой глоток бренди, несмотря на то что совсем недавно сама предупреждала герцога о вреде алкоголя. Она обещала ему говорить правду, но ей не хотелось рассказывать об этом.

— Он мне не… нравился. Мать продолжала ему отказывать, и он в конце концов пришел в ярость и… попытался принудить меня выйти за него замуж. Физически.

Девон обнял Энн, и она заметила, как бьется у него жилка на виске.

— Он изнасиловал тебя?

— Нет. Я бросила в него ночным горшком и намочила его безупречную рубашку и брюки. На мой крик примчалась мать и сбежалась прислуга.

— Ты спаслась с помощью ночного горшка. — Девон попытался привлечь ее к себе, но, вспоминая прошлое, Энн оставалась в напряжении.

— В ту ночь мать решила уехать. Мы отправились в Лондон. Мать нашла работу швеи и работала, пока не заболела и не начала слабеть.

Невозможно было выразить словами ее боль и печаль. Как Энн описать свои страдания, когда она наблюдала, как мать массировала свои сведенные судорогой руки? Свой гнев, когда от шитья при тусклом свете свечи у нее упало зрение? Или вину, которую она чувствовала, когда мать ограждала ее от тяжелой работы, воровства и проституции.

— А бордель? Как ты там оказалась?

— Туда меня привел один джентльмен и передал меня Мадам в качестве оплаты своих просроченных счетов.

— Кто это? — прорычал герцог. — Как его имя?

— Не имеет значения. Я… я подумала, что он захочет стать моим покровителем, но я была наивна и глупа. Он заботился обо мне только несколько недель. С этими деньгами я очень хорошо помогла матери.

— Сколько тебе было лет?

— Достаточно, чтобы понимать, что не следовало доверять ему.

— Твой возраст, — потребовал Девон.

— Мне было семнадцать.

— У меня четыре сестры, и я знаю, как наивна и мила в этом возрасте девушка. Назови мне его имя, ангел мой. Еще никогда в жизни мне не хотелось так уничтожить человека.