Книга Ларец Зла - Мартин Лэнгфилд

Спутниковая навигация в телефоне то обрывалась, то возобновлялась…

Вскоре он вышел на Вторую авеню и увидел старую церквушку, смотревшуюся на фоне нью-йоркских небоскребов столь же нелепо, как и часовня Святого Павла.

Ему вновь позвонил Адам.

— Роберт, ты где?

— Будто ты не знаешь.

— Я не Терри и не могу делать многое из того, что умеет она.

— Неужели ты не следишь за мной? Ну, я около Святого Марка в Бауэри. Перехожу улицу. Направляюсь в сторону церковного кладбища.

— В конце девятнадцатого века с этого погоста сперли гроб с умершим миллионером и предлагали вернуть его вдове за солидный выкуп. Ты не слыхал об этом громком деле?

— И что? Она заплатила?

— Конечно, а куда ж деваться.

— Нет, не слыхал.

— В каком-то смысле мы тоже пытаемся спасти мертвецов. Ведь все эти люди почти приговорены.

— Давай не будем смотреть на это так мрачно.

— Хорошо. Здесь, между прочим, похоронен Томпкинс — тот самый, кто отменил рабство в Нью-Йорке и в честь которого назвали парк, где ты наткнулся на кришнаитский вяз. И Томас Эддис Эммет также похоронен здесь в фамильном склепе. Помнишь его обелиск, где ты отыскал первый тайник?

— Откуда ты знаешь про это?

— Я читаю все, что ты выкладываешь на сайт. Это часть нашей игры.

— А яснее ты выражаться умеешь?

— Успокойся. Скоро все прояснится.

Вступив на кладбище, Роберт очень скоро наткнулся на склеп Эммета. А чуть вдали, прямо на земле, стоял расколовшийся надвое церковный колокол. Выйдя за пределы кладбища, он сверился со стрелкой на телефоне — она призывала двигаться вдоль по Стайвесант-стрит. Роберт направился в указанном направлении, миновал перекресток с Третьей авеню, вход на станцию метро «Астор-плейс» и стал приближаться к Лафайет-стрит.

Он вскоре добрался до Бродвея, на углу которого располагался книжный магазин «Барнс энд Ноубл». На севере виднелись шпили церкви Грейс, а на юге — башня Вулворт-билдинг.

На Бродвее телефон вновь ожил и сообщил, что до объекта осталось чуть более сотни шагов.

Он прошел на юг мимо нескольких захудалых лавчонок и свернул направо, на Уэйверли-плейс, поминутно сверяясь со стрелкой. Та показала 460 футов до цели. Роберт повернул налево, на Мерсер-стрит, затем направо, на Вашингтон-плейс. 177 футов. Он пошел прямо до угла Грин-стрит, где телефон сообщил ему, что он находится в непосредственной близости от объекта. 79 футов. Стрелка уперлась острием прямо в здание на углу Вашингтон-плейс и Грин-стрит. Роберт сделал еще несколько шагов и попал в зону погрешности — стрелка беспомощно завертелась вокруг своей оси.

Роберт стал внимательно осматриваться по сторонам, и в этот момент раздался звонок.

— Добрался?

— Стою в эпицентре.

— И где же?

— Угол Вашингтон и Грин.

— Ага, понимаю. Ну конечно.

— Может, ты и мне объяснишь?

— Присмотрись к этому месту. Прочитай мемориальную доску на угловом доме.

— А что там?

— Опять пожар, и опять гибель людей. Ты сможешь предотвратить новую беду, если будешь делать то, что я скажу.

Он подошел к дому, разыскал табличку и пробежал ее глазами:

На этом месте 25 марта 1911 года погибли при пожаре 146 служащих текстильной фабрики.

— Боже…

Он знал эту душераздирающую историю, хотя и не подозревал до сегодняшнего дня, что все это случилось именно здесь. Женский визг разносился по всей площади, несчастные, взявшись за руки, прыгали из окон и разбивались о мостовую. Точно так же поступали люди, которые волею судьбы оказались в башнях-близнецах во время воздушной атаки террористов. Пожар, быстро распространявшийся по зданию фабрики, гнал своих жертв на верхние этажи, а плотный удушающий дым подталкивал их к окнам — навстречу гибели. Роберт почти физически чувствовал их страдания, переживал их боль и предсмертную агонию. И дело было вовсе не в его разыгравшемся воображении. Он вдруг с ужасом понял, что на самом деле мысленно перенесся в тот далекий день, и сердце его обожгло самой что ни на есть настоящей болью. А потом наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось, и он вновь обнаружил себя тупо пялящимся на мемориальную табличку.

— Роберт, какие события в своей жизни ты считаешь самыми важными?

— Моя свадьба. Моя память о Моссе. Вернее, все мысли о ребенке, которые были у меня после того, как я узнал о беременности Кэтрин.

— Отдай мне ключи. Все, что ты на эту минуту собрал. Я знаю, что у тебя есть один цилиндр и пара скрещенных кружков. И еще то, что ты нашел в дупле.

— Извини, Адам. Нет.

— Извини, Роберт, но в противном случае Кэтрин узнает все о тебе и Терри. Все. А ты знаешь Кэтрин. Она от тебя уйдет.

— Она тебе не поверит.

— Послушай, когда вы с ней в последний раз… А впрочем, ладно. Словам не поверит, видеозаписи поверит. Только не вини в этом Терри — она не знала.

— Что?! Да что с тобой вообще случилось, Адам? Ты никогда не был такой сволочью!

— Что со мной случилось? Это не важно. Думай о себе и об игре, в которую ты вляпался. И помни — назад дороги нет. Отдай ключи.

— Пошел ты!

— Подумай еще раз. Крепко подумай.

— Господи, Адам, да ты никак шантажируешь меня? Ты?!

— Повторяю: подумай хорошенько. Ты ведь не хочешь, чтобы Кэтрин было плохо. Ладно! Иди за вторым фрагментом ключа. Прочти подсказку.

Новая подсказка была очень похожа на первую:

Живое древо палача

Твой жадно ищет взгляд.

Исполни отданный наказ —

Узри согбенный вяз.

Там прячется тайник второй —

Тянись к нему рукой.

Любовный треугольник — жар,

Сжигает день за днем.

Кто не сгорел в нем, тот

Прошел крещение огнем.

Ледяное спокойствие вдруг снизошло на Роберта. Так порой бывало с ним в особенно тяжелых обстоятельствах, когда он находился под сильным прессом и от него ждали решительных действий. Неужели Адам не врет и их секс с Терри снят на видео?..

Он знал, что не поддастся на уговоры и шантаж. Он чувствовал, что не должен этого делать и никому, даже Адаму, не позволит помыкать собой. Особенно сейчас, когда он наконец ощутил намек на перемены, происходившие с ним. Необходимо выиграть лишь немного времени, а там… А там разберемся!

— Хорошо, я подумаю по поводу ключей.

— Прекрасный ответ. Так ты прочтешь мне подсказку?

Роберт прочитал ее вслух.