Книга Тринадцать часов - Деон Мейер

— Так я и думал. Ладно, я потом перезвоню…

Гриссел нажал отбой, взял ручку и жестом показал сержанту, чтобы тот продолжал. Он смотрел на карту и двигал кончик ручки по направлению к парку Кампани-Гарденз. Вот где она.

Внутренний голос подсказывал, что она там, потому что он отлично знал окрестности парка. Его дом совсем недалеко. Он почти каждый день ездит там на велосипеде. Если бы ему пришлось спасаться бегством и если бы он не знал города, он бы бежал примерно в район Лонг-стрит и скрылся в парке.

— Пошлите два наряда в Гарденз, — распорядился Гриссел. — Но сначала пусть заедут сюда и возьмут ее фото.

Пит ван дер Линген подошел к двери ванной и собрался постучать, но услышал плач. Он ссутулился. Ему очень не хотелось пугать свою гостью.

— Рейчел! — негромко позвал он.

Рыдания резко прекратились.

— Рейчел!

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Мне сказала та женщина из полиции. Вы Рейчел Андерсон из города Лафейетт в штате Индиана.

После долгой паузы дверь медленно открылась. На пороге стояла заплаканная Рейчел.

— Не Лафейетт, а Уэст-Лафейетт, — поправила она.

Лицо Пита расплылось в добродушной улыбке.

— Пойдемте, дорогая моя. Еда почти готова.

Франсман Деккер рассказал толстухе инспектору Мбали Калени о десяти тысячах рандов, заплаченных за услуги частному сыскному агентству «Джек Фишер и партнеры». И вдруг его осенило, как можно одним выстрелом убить нескольких зайцев. Продолжая вводить Мбали в курс дела, он одновременно обдумывал тактику. Надо заставить ее съесть приманку, но главное — соблюдать осторожность. Мбали славится своей способностью издали чуять подвох.

— Надо разобраться, что произошло в Блумфонтейне. — Деккер старался говорить невозмутимо. — Но Фишер и компания — крепкие орешки. Ты как, справишься?

Мбали презрительно фыркнула.

— Крепкие орешки? — Она вскочила на ноги. — Они всего лишь мужчины! — бросила она, уже направляясь к двери.

Деккер вздохнул с облегчением, стараясь не выдать радости.

— Они все люди бывалые, специалисты со стажем.

Мбали открыла дверь.

— Предоставь Блумфонтейн мне!

Вуси позвонил в парадную дверь. Потом обошел дом и постучал в дверь черного хода. Своих помощников он отправил по соседям. Может, кто-нибудь хорошо знаком с Деклерком. Сам он остался на заднем дворике, подошел к окну и, встав на цыпочки, попробовал заглянуть в комнату. Вид загораживал стоящий под окном большой гриль на колесиках.

Вуси увидел просторный зал свободной планировки. Справа — кухонный уголок. Возле раковины пустая пивная бутылка. Кроме того, он разглядел диван, обитый чем-то темным, а перед диваном — угол большого телевизора с плоским экраном.

На плиточным полу ковра нет. Пустая пивная бутылка, скорее всего, украшает кухню уже давно. Под решеткой гриля серый пепел — наверное, тоже давнишний.

Вуси встал в тень, отбрасываемую балкончиком на втором этаже. Он разглядывал полоску газона и ждал, когда вернутся посланные по соседям констебли.

Рыхлая управляющая сообщила, что такие двухэтажные квартиры, с двумя спальнями и ванной на втором этаже, большой гостиной, кухней-столовой и запасным туалетом на первом этаже, в прошлом году стоили чуть меньше миллиона рандов. Новый «лендровер» стоит больше трехсот тысяч. Большой новый телевизор. Откуда у двадцатишестилетнего парня такие доходы?

Вуси все больше укреплялся в мысли о наркотиках.

Вернулись его помощники. По их лицам он сразу понял, что сообщить им нечего. Вуси едва не побежал им навстречу. Ему захотелось поскорее вернуться в город, в «Ван Хункс». Теперь он был почти уверен: именно там находится ключ к разгадке.

Все казалось ей каким-то ненастоящим. Старик в безупречно белой рубашке придвинул ей стул. От аромата жареного бекона проснулся зверский голод. Стол был аккуратно накрыт на двоих. Заметив большой запотевший стеклянный кувшин с апельсиновым соком, она поняла, что жажда сильнее голода. Пит подошел к плите и спросил, как сделать ей омлет: с сыром? с беконом?

— И с тем и с другим, — ответила Рейчел.

Старик предложил ей налить себе сок. Когда она поднесла стакан к губам, рука задрожала. Оказывается, она испытывает просто невыносимую жажду!

— А можно мне два тоста?

— Да, конечно.

Старик хлопотал: распустил масло, добавил желтки к заранее взбитым белкам, вылил яичную смесь на сковородку. На тарелке с натертым сыром лежали полоски жареного бекона. Он поставил сковородку с омлетом на конфорку.

Он пояснил, что по-прежнему накрывает стол на двоих, хотя его жена умерла. Но привычка выработалась еще раньше, когда она болела. Так он чувствует себя не таким одиноким. Он так рад, что она составила ему компанию! Она должна его извинить, он сделался болтлив, ведь у него редко кто-нибудь бывает. В основном он общается с книгами. Кстати, когда она ела в последний раз?

Рейчел не сразу сообразила. Вчера, ответила она и вспомнила огромные гамбургеры, которые они поглощали в каком-то заведении, где атмосфера чем-то напоминала американскую. Эрин назвала то место «забегаловкой»… Рейчел помотала головой. Она не хотела вспоминать.

Пит разложил на поверхности омлета бекон и сыр и открыл духовку. Снял сковородку с огня, поставил в духовку, закрыл дверцу. Повернулся к ней лицом. Омлет, объяснил он, очень быстро опадает, если за ним не следить. Заметив, что стакан у гостьи опустел, он подошел к столу и подлил ей сока. Рейчел поблагодарила его, улыбнувшись едва заметно, но искренне.

Наступила тишина — хорошая, уютная.

— У вас столько книг… — полувопросительно сказала она, чтобы поддержать разговор. Из вежливости и благодарности.

— Раньше я был историком, — пояснил хозяин дома. — А сейчас я просто старик, у которого в избытке свободного времени и сын-врач в Канаде. Мы переписываемся по электронной почте. Сын велит мне обязательно чем-нибудь занимать себя, ведь я еще много могу дать людям.

Старик наклонился над духовкой.

— Почти готово! Сейчас я пишу книгу о Южной Африке после Англо-бурской войны. Обещал себе, что она станет моим последним творением. Я пишу книгу для моих соплеменников, африканеров. Молодежь часто не знает, что их деды и прадеды переживали такой же период, какой сейчас переживает чернокожее большинство. Их тоже подавляли, они тоже были очень бедны, у них отобрали землю, их сломили. Но они возродились. Возродились благодаря политике равных возможностей и благодаря расширению экономических полномочий. Здесь прослеживается много исторических параллелей. В начале двадцатого века англичане тоже высказывали недовольство по поводу качества оказываемых муниципальных услуг. Вдруг все стало не таким хорошим, как раньше, потому что власть перешла к неотесанным бурам…