Книга Ведьмина река - Александр Прозоров

– Слушайте меня все!!! – Поняв, что наступил критический момент, Олег вскочил на телегу и выдернул саблю из ножен. – Здесь, в повозках, сестры ваши, жены и дети. Им суждено через час стать рабынями или страдалицами, поруганными перед смертью. Города уже не спасти, а их выручить еще можно. За воротами стоит булгарский заслон. Сейчас мы выйдем, ударим в него, откинем и будем держать, пока не поляжем все до последнего! За спинами нашими телеги с вашими семьями выедут наружу, перейдут брод и укатятся прочь. Чем дольше выстоим, тем больше семей спасется! Не жалейте крови, братья мои! Чем больше прольете ее вы, тем больше ее останется в жилах детей ваших. За мной, други! Руби канаты, опускай мост! Вперед!

Привратники выполнили приказ буквально, перебив топорами удерживающие мост веревки. Помост с грохотом рухнул, в последний раз выполняя свое предназначение, створки ворот распахнулись, и унжинцы с грозным воем ринулись наружу, со всех ног мчась к сделанному захватчиками завалу из бревен и грубо сколоченных столов из ближайших домов.

Дружинники из заслона, излишне увлеченные происходящим у моста, были захвачены врасплох и не сразу успели отреагировать на стремительную атаку. Те, что вышли вперед, следя за переправой ото рва, были просто сметены: сбиты с ног и затоптаны. Те, что стояли на завале, – успели расхватать оружие, занять оборону, опустить копья…

Олег, мчась самым первым, получил в свой щит удар сразу трех копий, вскинул его, подталкивая нижний край рукоятью сабли, поднырнул, уходя вперед под длинные древки, рубанул вдоль одного, срезая пальцы, держащие оружие, полоснул понизу в другую сторону, подсекая ноги сразу двум воинам. Тут же кинулся дальше – отпустив свой щит и подхватив вражеский, – забежал на завал, оказавшись позади первой линии булгар, рубанул ближних по затылкам – под основание шлема, прямо по конским хвостам и бармицам. Заметил стремительное движение снизу, успел прикрыться щитом от укола копья. Однако из-за сильного толчка потерял равновесие и покатился вниз по бревнам и кадкам.

Сверху раздавался звон железа, слышались крики и топот – похоже, горожане смогли успешно использовать пробитую им дыру в обороне…

Какой-то булгарин, стремясь помочь своим, полез наверх, наступив Олегу на грудь, и тут же получил укол в пах. Второму ведун подрубил ноги, третьему подрезал сухожилие.

– Что, за мертвеца меня приняли?! – Он поднялся во весь рост, рванул на себя верхний край щита ближнего врага, сверху уколол его в лицо, перехватил щит из ослабшей руки, рубанул саблей вправо, щитом ударил влево, ломая окантовкой чье-то предплечье, подернул саблю, резанул ею по горлу, кольнул, прикрылся от копья щитом, приопустил деревянный диск, чтобы оценить происходящее, попытался ударить окантовкой по пальцам…

Что-то мелькнуло, грудь взорвалась, дыхание исчезло, и мир вокруг почернел.

Когда Олег смог вздохнуть снова, на нем лежало сразу два тела. Не без труда спихнув их, он поднялся, потрогал грудь и нащупал на кольчуге несколько рваных и мятых колец. Но в целом не подвела, выдержала. У стены ближней избы еще продолжалась схватка, но кто кого добивал, ведун понять не мог. Перед глазами гуляли радужные круги, мысли путались, мир вокруг оставался расплывчатым и неясным. Он посмотрел на саблю, подумал, убрал ее в ножны и оглянулся.

Ворота угловой башни были распахнуты, из них одна за другой вылетали телеги, скатывались по мосту и сворачивали вправо, разбрызгивая воду.

«А ведь брод-то, оказывается, неглубокий, – отметил ведун. – Всего-то по колено. Могли и пешими уйти…»

Он еще раз тряхнул головой, повернулся к улице.

– Мы их побили, боярин! – кинулись к нему обниматься несколько ополченцев и опять опрокинули на землю. Помогли встать и повторили: – Побили! Всех! До единого!

Мысли, наконец, начали укладываться во внятную и ясную картину: заваленная телами улица, тишина, примерно полсотни унжинцев шарят по телам и добивают раненых врагов.

Похоже, булгарский заслон удалось не просто связать боем, но и уничтожить полностью.

Крики и лязг доносятся из города. Наверняка вражеский князь или воевода находится там, командует сотнями, заканчивает битву. О том, что случилось здесь, он узнает только через несколько часов. А если повезет, то и вовсе к вечеру. Неплохая фора, если глупо не профукать…

– Давай вперед! – подскочил к ведуну юноша бледный, опять с горящим взором, но теперь не просто в доспехах, но и с окровавленным мечом. – Бей булгар!

– Ты что, дурак?! – Полученная контузия побудила Середина говорить прямо и начистоту. – Их там в двадцать раз больше! За минуту перебьют и не чирикнут. Потом догонят обоз и вырежут остальных. А в обозе пять сотен баб с малыми. Им защита нужна. Если не можешь спасти всех, так защити хоть кого-то!

– Обоз с пешими бабами? Да их дружина за день догонит!

– Вот тогда и умрешь! Не ради пустой блажи, а выбивая у убийц время для их отступления.

– Ага… – Похоже, княжича проняло. Может быть, потому, что других советников в этот миг возле ушей не оказалось. – Хоть кого-нибудь спасем, если город отстоять не получилось! – Он побежал по улицам, маша руками на своих воинов: – Уходим! Уходим за обозом!

– Все, уходим! – приказал ополченцам и ведун. – Ноги в руки, и бегом. Чем дальше убежим, тем проще оторваться.

Из ворот все еще продолжали выкатываться возки. Но Олег надеялся, что это не сможет продолжаться до бесконечности. Если захватчики заметят беглецов – кинутся следом сразу. Не заметят – так пока еще сообразят…

Лошади тянут телеги не быстро, но все же чуть быстрее, нежели шагает обычный путник. К тому же ополченцы с остатками дружины вперед не спешили, прикрывая беглецов от возможной погони. Посему и нагнали они свои семьи только ночью, когда уже в полной темноте беглецы остановились на ночлег, отпустив лошадей на выпас. Здесь были и слезы радости, когда ополченец обнимал свою жену, и бабий вой, когда женщина узнавала, что ее кормилец остался лежать там, под стенами, на булгарском завале, пронзенный пикой или мечом.

Сирень встретила ведуна без особого удивления. Похоже, она ничуть не сомневалась, что с ее пленителем ничего не случится. Или не видела в смерти Олега особой беды.

Ведун тоже первым делом ощупал ее ноги и тело:

– Не намокла на броде? В возке ехали или ногами шла?

– В возке, в возке, – кивнула девочка. – Я себе вредить не собираюсь. Чай, не безумна. Ты Водяного видел? Он с тобой оставался, у ворот.

– Там многие оставались… – пожал плечами Середин. – Я, когда вперед шел, не оглядывался.

– Водяной… – расплылась в широкой улыбке девочка, глядя Олегу за плечо. – Какие красивые цветы! Когда ты успел их набрать? Когда я вижу такой букет, то готова в благодарность на все!

– Только не перестарайся! – посоветовал ведун. – Не в цветах счастье.

– Ты мне завидуешь!

– Не смеши. – Олег посторонился, повернулся, оглядел паренька сверху вниз. – Многих сегодня на меч взял?