Книга Секреты обольщения - Мэдлин Хантер

– Есть ведь еще что-то? – спросила Роуз шепотом. – Ты ведь не затем последовал за мной сегодня, чтобы покаяться. Ты приехал, чтобы предостеречь меня.

Кайл продолжал крепко обнимать ее, и они пошли дальше вместе.

– Я все тебе объясню.

Роуз продолжала дрожать в его объятиях. Лицо ее оставалось испуганным, пока она слушала рассказ Кайла о людях, стремящихся поймать ее брата. Кайл не щадил себя. Он признался, что, если бы не откололся от Норбери и остальных, с которыми вначале был заодно, теперь не должен был бы принимать чудовищное решение, которое оказалось неизбежным.

– Если бы я не отдалился от них, я по крайней мере знал бы, как обстоит дело, – продолжал объяснять Кайл. – Вчера я нашел одного из них и все же довольно легко кое-что разузнал.

Веки Розалин опустились, будто теперь ее не мог сразить еще один удар.

– И как обстоит дело?

Ему была ненавистна мысль о том, что он должен был рассказать ей. Ненавистна!

– Они кое-что узнали от своего человека Ройдса. Письмо было написано много недель назад. Тогда он был в Тоскане. Ройдс знает, что Тим скрывается где-то там под именем Годдарда.

– Хочешь сказать, он его найдет? Возможно, уже нашел.

Возможно. Единственный положительный момент в этой истории заключался в том, что никто не мог потребовать от Роуз, чтобы она представила эту информацию сама или чтобы ее муж вынудил ее это сделать, как хотел Норбери. И все же над ней еще нависала угроза обвинения в сообщничестве. Сейчас, весьма вероятно, они не могли пустить ее в ход, по крайней мере до тех пор, пока Ройдс не отчается найти Лонгуорта в одном из маленьких городишек Тосканы.

– Почему ты так взволновался по поводу поверенного и письма Тима? – Дух ее был потрясен, но ум не притупился. – Если ты отдалился от них, если не захотел узнать его новое имя и местонахождение, почему же так бурно воспринял известие о письме и поверенном?

Кайл пришел в парк с намерением рассказать жене все. Показать абсолютную честность, которую Роуз потребовала от него в день, когда встретила его в Риджентс-парке. Он видел ее растерянность и взвешивал последствия полной честности в настоящей ситуации. Сейчас не было непосредственной опасности для нее. Если Ройдс сам найдет Лонгуорта, никто не будет угрожать назвать Роуз его сообщницей.

– Я видел его и потребовал, чтобы он сжег это письмо. Я сказал, что не сниму запрет на продажу собственности и потому доверенность не имеет смысла. Лучше его уничтожить, Роуз, чтобы никто не знал, что тебе известно его местонахождение.

– Он его сжег?

– Я видел, как он бросил его в камин.

Казалось, это ее успокоило. Возможно, больше, чем следовало бы, но она была слишком опечалена и расстроена, чтобы прислушаться к его словам и увидеть в них несообразности.

Ярдли в самом деле сжег письмо, но после того как Кайл его прочел. И даже несмотря на то что письма больше не было, Ярдли знал, что оно было написано и отправлено Розалин Лонгуорт. Поверенные обязуются хранить скромность и сдержанность в отношении дел своих клиентов, но под нажимом Ярдли мог нарушить молчание относительно общения Розалин и ее преступного брата.

Над головой Роуз навис дамоклов меч. И она чувствовала, как его лезвие приближается к шее.

Теперь ее дни начинались с печального ритуала. Она готова была отказаться от утешительных объятий Кайла, когда на рассвете он оставлял ее. После этого ей не удавалось уснуть. Наконец она спускалась вниз, где он читал свою почту в утренней гостиной, и каждый шаг давался ей с трудом. Она заставляла себя идти отчаянным усилием воли.

В утро того дня, когда она должна была посетить обед в доме Алексии, Розалин проделала этот утренний ритуал, как обычно. Ее тошнило от необходимости одеваться для этого вечера и притворяться веселой. Она отказалась от кофе и еды. Кайл подвинул к ней газеты:

– Ничего.

Розалин почувствовала облегчение, и это сделало ее вялой и слабой. Она бросила взгляд на стопку газет и полученных им писем. Должно быть, и в них нет ничего важного, подумала она.

– Наступит день, когда там что-нибудь появится, – сказала Розалин.

– На этот счет у нас не может быть уверенности. Но конечно, они знали это наверняка.

Роуз представляла Тимоти бродящим по итальянскому городку. Его светлые волосы выдавали в нем англичанина столь же безусловно, как и английская речь. Розалин изучила карту и выяснила, что город Прато не очень велик и находится недалеко от Флоренции. Ройдс смог бы найти там Тима без особого труда.

Когда это произойдет, его доставят на родину. Все узнают об этом, и его заклеймят как вора, привлекут к суду и признают виновным…

– Не думай об этом, дорогая.

Розалин подняла на мужа глаза. Он угадывал ее мысли. Его это тоже должно было беспокоить. Его положение и, возможно, успех деятельности в Кенте могли пострадать в связи с такой аферой. Он никогда об этом не говорил. И вел себя так, будто его жена с запятнанной репутацией не могла лишить его успеха, достигнутого с таким трудом, и отодвинуть на позиции, с которых он начинал дела много-много лет назад.

Это причиняло ей боль. И большая часть ее душевной боли объяснялась тем, что она представляла, что от их несчастного брака Кайл скорее пострадал, чем выиграл.

– Когда ты собираешься ехать к Алексии? – спросил он.

– В девять. Примерно в это время. На самом деле мне не очень хочется там быть.

– Когда ты туда приедешь, ты отвлечешься. Ты не можешь сидеть дома, Роуз, в ожидании дурных вестей. Раз мы не можем предугадать будущее, нам следует жить, как мы хотим, и надеяться на лучшее.

В его словах было много правды. Только Розалин не была уверена, что этот вечер будет приятным и что она хотела бы прожить уготованную ей жизнь среди вечеров, подобных этому.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы Алексия могла гордиться мной.

«И ты тоже, Кайл», – добавила она мысленно. Какие бы надежды ни ввергли его в этот брак, пока у него не было особых оснований для гордости.

– Возможно, если мы будем надеяться на лучшее, то скоро сможем и сами устроить званый обед. И пригласим твоих друзей. Я не хочу, чтобы мы продолжали вращаться по разным орбитам и бывать в разных кругах общества и разных мирах.

Выражение его лица слегка изменилось. На краткое мгновение ей показалось, что он удивлен, возможно даже, испуган.

– Если хочешь, мы можем это устроить. – Он встал, склонился над ней и поцеловал ее. – Я буду дома, чтобы видеть, как ты отправишься. Ты их всех приведешь в изумление, Роуз.

– Значит, наконец-то ты свободен. Твоя леди развлекается отдельно от тебя, и ты проводишь время по-своему, как и положено женатому человеку. – Таково было заключение Жан-Пьера, отчасти продиктованное воздействием винных паров, пока он лениво обозревал карты на столе перед собой.