Книга Дочь самурая - Доминик Сильвен

«А что успокаивает меня? Хороший пазл, старый портвейн, дружеские голоса в «Красавицах». Не вернуться ли мне домой? В моем узелке одни тени. Мне остается только бросить его в колодец. Таково правило. Радость служит только один раз».

Образы, которые породил Морис, были тягостными. Они накладывались на рассказ Диего, вызывая неприятное ощущение дежа вю. Придется снова отвлечь молодого медбрата от работы. И она заранее чувствовала себя любительницей копаться в зыбучем песке, тумане, разрозненных ощущениях. Она толкнула дверь в палату, где находились раненый, врач и Диего. Попросила уделить ей пару минут.

— Ты говорил мне о колодце Адама Нона. А Морис Бонен тоже вставил колодец в свою импровизацию. Мне нужно найти связь, Диего.

Медбрат предложил рассказать об импровизации подробно.

— Связь — это Алис, — заявил он с торжествующей улыбкой. — Она лучше танцевала, чем играла, и поэтому любила браться за одни и те же темы. Много раз она возвращалась к теме колодца. И особенно к истории с сокровищем, которое хранится в колодце.

— Она говорила «хранится», а не «спрятано»?

— Кажется, да. Ты выглядишь довольной, Лола!

— Возвращайся к работе. Я займусь остальным.

Она делала знаки американке. Зрители было подумали, что явились новые участники представления. Но недоразумение рассеялось. Морис и его труппа вновь завладели вниманием публики.

Ингрид и Лола миновали неподатливую дверь «зоны X» и погрузились в ее бетонные внутренности. Лола позвала Адама, но ответа не было. Она подумала, что он прогуливается на солнышке с Антуаном и Зигмундом. Ингрид же всегда была готова к самым нелепым и невероятным приключениям. И Лоле недолго пришлось ее уговаривать прочесать эти сырые и грязные помещения, чтобы найти колодец. Они с трудом отыскали его, но чувство усталости скоро уступило место ожиданию.

Адам Нон замаскировал его брезентом. Опрокинутая тачка удерживала на месте эту крышку от сундука с тайнами. Под тачкой они обнаружили полиэтиленовый мешок с заветным пуховиком.

Лола осветила колодец метров в десять глубиной. Старая, но крепкая на вид веревка была привязана к железному кольцу. Ингрид взглянула в лицо Лолы, искаженное светом карманного фонарика, и прочла на нем вполне ясные инструкции. К счастью, спуск в колодец, заброшенный со времен Иеронимуса Босха, не входил в число ее фобий, и она начала терпеливый и успешный спуск, иногда поскальзываясь на осклизлой стене.

— Здесь пахнет затерянным миром! — крикнула она хриплым, но воодушевленным голосом. — Еще несколько метров, и я буду на дне.

Лола улыбнулась. Никогда она не слышала, чтобы кто-то касался дна с таким оптимизмом. Она осветила мускулистые руки, ухватившиеся за веревку, светловолосую голову.

— Я нашла пластиковый мешок!

Надежда раздувалась, как воздушный шар, в то время как усталость таяла.

Ингрид выбралась на поверхность с мешком, перепачканным землей. Они молча присели на корточки, Лола осветила добычу, Ингрид осторожно открыла мешок. В нем оказались очки, перепутанные проводки и коробочка с кассетой.

42

Пока директор морга составлял компанию Фрамбуаз в «Какон-дез-ами», Диего, Ингрид и Лола заперлись в его логове, которое он предоставил им на полчаса. Диего с лихвой хватило времени, чтобы перекачать на компьютер содержимое крохотной камеры и включить цифровую видеозапись.

Молодой человек со светлыми вьющимися волосами наклонился над низким столом с кокаиновой дорожкой. «Отличный товар!» — заявил он с видом знатока. Алис Бонен в костюме Женщины-Кошки поднимает голову и обращается к камере:

— Симон дурачок.

— Что? — переспрашивает упомянутый Симон.

— Ты богат, недурен собой, не глуп. У тебя знаменитая мать. Так что ты тут делаешь? Разве не видишь, что Мадонна снимает тебя на видео?

Он застывает на месте, смотрит в ту же сторону, что и Алис.

— Где? Как?

— Своими очками, придурок! Ты что, никогда не слышал о мини-камерах?

— Да что ты несешь?

— Думаешь, мы развлекаем тебя, кретин? Мы стараемся доставить твоей матери большие неприятности, вот чем мы здесь занимаемся! Мать у нас — первый полицейский Франции, а сыночек наркоман. Ты не понимаешь, что СМИ расправятся с тобой в два счета?

Алис набирает в рот воздуха и дует. Белый порошок превращается в облачко, Симон пытается спасти его, протягивая руки.

— Не хватает только свечей! Зато сердечности полно! Поздравляю с не днем рождения, негодник!

— Ты с ума сошла, прекрати!

Рука Алис, снятая крупным планом, затем изображение покачнулось и все завертелось.

— Отдай мне их, мерзавка! — кричит девушка вне себя. — Не верь ей, Симон. Как можно спрятать камеру в очках?

— А это что? Не микрофон? — кричит ей Алис. — Он был закреплен у тебя на спине под пиджаком.

Изображение вновь становится четким. Камера запечатлевает пораженного Симона и очень похожую Мадонну с гладкими светлыми волосами и красным пиджаком поверх костюма из черного латекса. Мадонна бросается к объективу. В картинке появляется рука, микрофон записывает резкий щелчок. Бритни влепила оплеуху своей напарнице, и та упала навзничь. Камера снимает ее злое лицо, потом кадр меняется, появляется дверь, длинный коридор. Алис в очках спасается бегством. Она выскакивает в просторный холл, бежит через толпу людей, танцующих под оглушительную электронную музыку. Брюнетка с короткими волосами, в майке и шортах, покрытых блестками, сидит на гардеробной стойке. Она курит, отбивая ритм красивыми скрещенными ногами. Она улыбается Алис, с интересом ее рассматривает.

— Пожалуйста, мое пальто! Вон то, под леопарда.

— Меня зовут Марин, а тебя? — спрашивает гардеробщица, раздвигая вешалки.

— Алис.

— Мне знакомо твое лицо, но в этих больших очках, как у Наны Мускури…

— Извини, но мне действительно пора.

— Жаль, держи, вот твоя шкура.

— Спасибо, Марин.

— Надеюсь, до встречи? Я работаю барменшей в «Циклопе» на улице Коллежиаль.

Кадр меняется. Появляются двое здоровых парней перед кроваво-красным занавесом.

— А я инженю с улицы Катастрофы. Прощай, Марин, — бросает Алис сквозь зубы.

Она решительно направляется к вышибалам. Они приоткрывают ярко-красные занавеси, приветствуя ее восхищенным: «До свиданья, мадемуазель». Алис сбегает по ступенькам заброшенного или строящегося здания и оказывается среди уродливого городского пейзажа. Склады, огражденные проволокой, закрытая заправочная станция. Она бросается бегом, шаги ее гулко отдаются на пустой улице, ее дыхание становится все более прерывистым. Она несколько раз оглядывается.

Кто-то склоняется над окном на самом верху здания. Раздается крик мужчины. Алис сворачивает в переулок, потом в другой. Виден перекресток, красные огни светофора.