Книга День джихада - Александр Щелоков

— А что? Предложение и в самом деле забавное, — задумчиво произнес Ярощенко. — Придется поспрошать Хорхороева поподробнее — как и что. Потом дам ответ.

14

Ярощук принял решение и позвонил старому приятелю полковнику запаса Денису Резванову. Они условились встретиться на Пушкинской площади в начале Тверского бульвара.

Ярощук вспомнил о Резванове не случайно. Тот родился и вырос в Гудермесе, мальчишкой выучил чеченский язык, восприняв с детской непосредственностью не только строй речи, но и ее диалекты.

За двадцать лет службы военный контрразведчик Резванов участвовал в афганской и первой чеченской войнах и приобрел немалый боевой опыт.

В Чечне он не раз проникал в горные районы, где располагались тайные базы боевиков. Не менее важным Ярощуку казалось то, что Резванов близко знал боевых офицеров, которых можно привлечь в состав диверсионной группы.

Измеряя шагами знаменитый Твербуль — Тверской бульвар, — они ходили около двух часов, в деталях обсуждая предложение провести операцию, оценивая степень ее риска, возможности успеха и вероятность неудачи.

— Если я тебя понял, — говорил Резванов, — операция будет проводиться в интересах иностранного государства. А насколько это легально для нас, офицеров спецслужб?

— Я первым делом для себя выяснил этот вопрос у Бойко. Он аккредитован в посольствах тех иностранных государств, с которыми Россия имеет договоры о совместной борьбе с терроризмом. В ряде случаев он готовит специальные бумаги — меморандумы, запросы, ответы на аналогичные документы для других спецслужб. Однако в случаях, когда возникает необходимость в неформальном обсуждении проблемы, он имеет право обращаться к тем, с кем ведет дела. И привлекать себе в помощь любых специалистов.

— Это именно тот случай?

— Да. Взять Абу Бакра — значит подрубить крылья Бен Ладану. Этот бородач засел в Афганистане, а щупальцы его и в китайском Синузене, в югославском Косово, в Израиле и в Чечне. Шейх Абу Бакр — один из тех, кто организовал несколько взрывов на территории Израиля. Объявлен в международный розыск как по линии Интерпола, так и через взаимодействующие спецслужбы. Если бы речь шла о Басаеве или Хаттабе, то эти фигуранты должны нести ответственность перед Россией. На шейха Абу Бакра у нас нет серьезных материалов. Он оказался в Чечне, с одной стороны, чтобы укрыться от розыска, с другой — поднять свой авторитет активного борца с неверными среди своих сторонников. Однако на деле его роль сводится к контролю за финансовыми потоками, идущими в Чечню из экстремистских мусульманских организаций. Самое большее, что ему можно инкриминировать — нарушение госграницы и незаконное пребывание на территории России. Затевать спецоперацию для задержки Абу Бакра никто не станет. Это связано с большими расходами и риском. В то же время за голову этого террориста Израиль объявил награду в миллион долларов. Он их допек, и они хотят с ним посчитаться. Как думаешь, стоит потрудиться за такой приз?

— Потрудиться стоит, но требуется объяснение, почему в ГРУ сами не могут сколотить группу? Может, просто кому-то выгодно подставить других, чтобы в случае чего списать на них неудачу?

— Я задавал Бойко этот вопрос. Он все объясняет просто. Причем, я уверен, объясняет абсолютно честно. Ты прикинь, сколько начальников от командира спецназа до министра обороны, стоит в цепи, по которой пойдет бумага о разрешении на проведение акции, а затем вернется доклад об успехе ее или провале? И каждый, прежде чем завизировать документ, подумает о себе, о том, что сулит ему удача и чем будет грозить неудача. Ты уверен, что пять-десять инстанций бумага к министру пройдет в один день, и что все начальники охотно поставят свою подпись под ней, а не отбросят наше предложение в сторону? Ты уверен, что этого не произойдет на последнем этапе, когда министру не захочется брать на себя ответственность за дело, провал которого грозит политическим скандалом?

Резванов потер руки и хрустнул костяшками пальцев.

— Алеша, то что ты предлагаешь, звучит заманчиво. Но чтобы провести такую операцию, нужен лидер. Боевой командир с опытом. Который знает, что такое горы и водил там людей.

— Вот и подумай о таком. За твоими плечами две войны. Наверняка знаешь толковых офицеров.

— Из всех, кого знаю, душа расположена к одному. Я уже делал однажды на него ставку.

— И выиграл?

— Если бы нет, чего о нем вспоминать? Может слыхал о разгроме чеченской бандгруппы под Ковыльной?

— Об этом разве писали?

— Алексей! Если нам где-то дают по морде — это читабельный материал для газет. Если мы кому-то по рогам врежем, об этом можно и промолчать. Или дать две строчки мелким шрифтом.

— Как зовут этого твоего приятеля?

— Полуян.

— Попробуй, прозондируй его отношение. Только не тяни.

15

Резванов и Ярощук ехали к Полуяну вместе. Пятьсот километров одолели в один прогон. С магистрали свернули на дорогу, не знавшую ремонта по меньшей мере десяток лет. Поэтому участки асфальта казались здесь странными проплешинами на пыльной дороге, вьющейся между полей, заросших высоким бурьяном. И вдруг на одном из перекрестков, от указателя со стрелкой "Фермерское хозяйство «Медведь», в глубину полей потянулась прямая дорога с прекрасным твердым покрытием.

— Нам туда, — сказал Резванов и повернул налево.

Проехали метров пятьсот и увидели треугольный знак, изображавший две черные округлые выпуклости, которые водители между собой называют то титьками, то бюстгальтером.

Резванов притормозил, поскольку увидел, что к ним приближалась голубенькая «Нива» — бодрый сельскохозяйственный бегунок.

«Нива» остановилась посреди дороги, не доехав до «Жигулей» метров двести. Из машины вышли двое. Тот, что был слева, поднял руку ладонью вверх вперед, предлагая остановиться.

Резванов вышел из машины, Ярощук остался на месте.

— Господа, вы к кому? Здесь частная территория и сквозного проезда нет.

— Суров! — насмешливо воскликнул Резванов, узнав в крепком загорелом мужчине старого знакомого. — Ох и Суров, бродяга! Игорь, что не узнаешь?

Но Полуян уже узнал Резванова и шагнул к нему, держа правую руку на отлете, — это чтобы рукопожатие началось со звонкого шлепка.

— Денис Егорыч! Чертушка! Значит, если мы не идем в ЧК, то оно само к нам является? Или опять чеченцы близко?

— Ты как в воду глядишь, — засмеялся Резванов и принял ладонью шлепок руки Полуяна. — Рад тебя видеть, Игорь Васильевич! Вижу — крепок, бодр, улыбаешься.

— Считаешь, пора раскулачивать, верно?

— За что?

— Раскулачивали не за что, а во имя справедливости. Вот сейчас у меня есть пчелы, а у тебя нет. Раскулачишь, не будет ни у тебя, ни у меня. Зато восторжествует идея равенства и справедливости.