Книга Смерть белой мыши - Сергей Васильевич Костин

— Спасибо.

Связной собрался уходить.

— Август, — остановил я его, — почему вы мне помогаете? В такой ситуации?

Мой связной усмехнулся:

— Не люблю, когда дурно пахнет.

7

Мой испанский паспорт, а также удостоверение Интерпола были на имя Эстебана Сорра. Выбор этот, продуманный мною лично, был неслучаен. В испаноязычной стране чем больше распространены имя и фамилия, тем меньше шансов, что их запомнят. «Какая-то простая фамилия, — будет потом ломать голову мадридский, мексиканский или колумбийский полицейский, который держал мой паспорт в руках. — Гонсалес? Лопес? Фернандес?» Однако в других странах, наоборот, лучше, чтобы твои имя и фамилия как можно меньше ассоциировались с общераспространенными. Такому полицейскому тоже будет трудно их запомнить, только по другой причине — он их прочел и тут же забыл.

С этим паспортом я уже не раз проходил проверку в аэропортах, так что был в нем уверен. За сотрудника Интерпола я выдавал себя только однажды — ну, не считая Таллина, — тоже прошло нормально. Однако контроль документов — момент всегда ответственный; волноваться не надо, но внимание требуется. Наконец, я уже сделал то, что намеревался сделать уже несколько раз: разорвал свой седой парик и выбросил его в урну на заправочной станции. Я говорю все это потому, что на выезде из города нас с Кудиновым остановил мобильный блокпост.

У Лешки от природы и самовоспитания манеры пресыщенного английского денди. Это в момент контакта ему мешает — его-то уж точно запоминают, но и помогает — людям становится интересно, это сначала интригует, а потом располагает.

— Вы, по всей вероятности, ищете точно такой же угнанный «рено-сафран», — попробовал догадаться Кудинов, опуская стекло.

Уже по его тону было ясно, что угон автомобилей — занятие такое хлопотное, что такого сибарита, как он, это вряд ли заинтересует.

— Ваше водительское удостоверение, — попросил, вроде бы и не слышав его, полицейский. Это был крупный парень лет сорока с желтым жилетом поверх синей формы.

Его напарник сидел в машине, припаркованной капотом к дороге — так, чтобы можно было в любой момент броситься в погоню в обоих направлениях.

Первый полицейский сверил имя в правах с именем в договоре аренды, потом номер в договоре с номером на машине.

— Можно ваш паспорт, сэр?

Лешка протянул полицейскому паспорт. Тот чуть приподнял брови — австралийцев в Эстонию явно заносит не часто.

— У меня есть еще заверенное нотариусом заявление, что в случае внезапной смерти я разрешаю разобрать свое тело на запчасти, — предложил Кудинов.

— Что? — не понял полицейский. Они говорили по-английски.

— Сердце, почки, печень… Если это кому-то может пригодиться после моей смерти, я буду только рад.

Второму полицейскому сидеть стало скучно — он вылез из автомобиля и подходил теперь с моей стороны. Хотя, возможно, это была она. Существо было неопределенного пола: короткие волосы, лицо не накрашено, грудь плоская, талии нет. Я опускал окно, кивая на его или ее приветствие.

— Чем могу помочь?

— Ваш паспорт, пожалуйста.

По-английски существо говорило с сильным акцентом, но и по голосу определить пол было невозможно. Мужчины, бывает, говорят фальцетом, а дамы в школьном хоре пели альтом. Я скосил глаз на грудь. Не для того, чтобы обмерить ее взглядом: у полных мужчин она выпирает иногда больше, чем у худых женщин. Просто у эстонских полицейских на рубашке справа такая нашивка с именем и фамилией, чтобы знать, на кого пожаловаться в случае чего. Нашивка наличествовала и здесь, только для такого профана, как я, имя тоже могло быть и мужским, и женским.

— Что вы делаете в Эстонии? — спросил Лешку первый полицейский.

— Хотим потратить здесь немного денег, — сказал мой напарник. — Только пока еще не решили, на что.

Существо в полицейской форме обошло наш «рено» и показало своему начальнику мой паспорт. Конечно, необычно — австралиец и испанец встречаются в Эстонии.

— Вы журналисты? — сформулировал свою догадку первый полицейский.

— Нет, — ответил Кудинов, но профессию свою раскрывать не стал. Мы договорились, что удостоверениями Интерпола будем пользоваться только в крайнем случае. Может показаться странным, что два иностранных сотрудника ездят по стране без сопровождения кого-либо из местных коллег.

— Куда едете? — спросил старший.

Кудинов показал на воображаемой карте.

— Нарва. Потом… Тарту? — полицейский кивнул. — Тарту. Потом Парну? Как? Пьярну? Пьярну. Потом Таллин. А почему такие строгости?

— В розыске четверо преступников. Так что молодых ребят к себе в машину не подсаживайте.

Четверо? Ах да! Тех же троих кто-то еще вез на машине.

— А девушек? — шутливо спросил Кудинов.

— Девушек осторожно. Чтобы рядом не прятались парни, — с самым серьезным видом разрешило существо.

Патрульные вернули нам документы и козырнули. Боюсь, я так и не узнаю, парень это был или девушка. Я себя часто удивляю, и только что, клянусь, я больше думал, какого тот полицейский пола, чем об опасности, которую он со своим напарником для нас представлял.

— Слышишь, этот второй парень был или девушка? — спросил я Кудинова, когда мы отъехали.

— Конечно, девушка, — безапелляционно ответил тот. — Хотя… Хотя, может, и парень. Парень!

Это в его манере.

— Еще раз задаю вопрос, — не успокоился я. — Сначала подумай, потом отвечай. Второй полицейский был парень или девушка?

— Какая вам разница, друг мой? — Лешку ведь так просто не проймешь. — Вы что, хотели пригласить его на свидание?

— Так его или ее?

Кудинов притормозил.

— Если это для тебя важно, давай вернемся и спросим. Давай, я серьезно говорю!

Мы расхохотались.

— Ладно, — сказал я, когда мы возобновили движение. — Все равно, будь то ошибка природы или нет, мы получили от них важную информацию. Ищут, действительно, не загорелого мужчину средних лет, а четверых молодых парней. То есть здесь нам Август точно не соврал: основная версия уже не моя.

— И главное, их действительно ищут.

Дни становились заметно короче. Пока мы подъехали к повороту на Вызу, уже смеркалось. Мы все же поужинали в придорожном ресторанчике, дожидаясь полной темноты. Для нас она препятствием не будет. Перед выездом из города мы предусмотрительно нашли магазин, торгующий охранными системами, и приобрели прибор ночного видения — это как бинокль, только одноглазый.

Начался дождь. Тем лучше — не наткнемся на дачников, вышедших прогуляться по пляжу перед сном. Так и случилось — поселок казался вымершим. Таллинцы с детьми после начала учебного года перебрались в столицу, кто-то постарше уже спит, а совсем молодым в этой глухомани без дискотек и клубов делать нечего. В редких домах горел свет, кое-где сквозь окна просачивались лишь призрачные, мигающие отсветы телеэкранов.