Книга Железный человек - Андреас Эшбах

– Вы слышали? – встретил меня Билли с взволнованно прыгающим кадыком. – В бухту вроде как вынесло убитого.

– Да что вы говорите, – ответил я.

– Никто его не знает и никогда не видел, – продолжал он возбуждённо.

– По мне, так лучше бы вынесло мой пакет.

– О! – Билли растерянно заморгал и принялся укрощать пятернёй свои непокорные волосы. – Вы знаете, я боюсь… – Он исчез в задней комнате, порылся в своих пластиковых боксах. – Я бы его заметил, мистер Фицджеральд, – кричал он оттуда. – Я бы вам сразу позвонил. Ведь вы уже столько ждёте эту посылку.

– Мне обещали, что сегодня она придёт, – сказал я.

Возникла пауза. Потом он вернулся к окошечку с пустыми руками и отрицательно покачал головой.

– Мало ли что обещают люди…

Я резко развернулся, вышел из почты и двинулся вверх по Мейн-стрит, к отелю «Бреннан». Прежде чем ошеломлённая миссис Бреннан за стойкой в вестибюле успела произнести хоть слово, я взбежал по лестнице и секунду спустя колотил в запертую дверь Рейли. Мне подошёл бы любой повод, чтобы взломать её.

Рейли открыл в пижаме, сонная маска его оливково-зелёного лица поползла от удивления вверх, он ещё не проснулся как следует.

– Дуэйн? Вы? Что такое, чёрт возьми…

Я вломился мимо него в комнату, не дожидаясь приглашения.

– Я только что был на почте, – рявкнул я так, что по комнате прокатился гул. – Раньше для меня регулярно приходили пакеты, вы это помните? Сегодня тоже должен был прийти пакет. Но он почему-то не пришёл.

Он закрыл дверь и, наконец, убрал с лица проклятую маску сонливости. Его пижама радовала глаз своей простотой; добавить серебряные веточки на плечевые вставки – и вполне могло бы сойти за эрзац униформы.

– Почта? А её сегодня уже привезли?

– Привезли.

Он схватил с ночного столика свой будильник.

– Который, вообще, час? Я могу позвонить ещё раз, но я уверен, что самое позднее завтра…

– Перестаньте, Джордж, – прошипел я. – Вы прекрасно знаете, что больше не будет никакого пакета. Никто и не собирался их впредь рассылать. Ведь так?

Он вяло опустился на край кровати с будильником в руках.

– Этот вопрос не в моей компетенции. Я пытался вам это объяснить. Я сам толком ничего не знаю.

– Понятно. – Трубка его комнатного телефона была снята с рычага и лежала рядом с аппаратом. – Но как могло случиться, что Габриеля Уайтвотера задавил грузовик, хотя бы это вы знаете?

Он ничего не сказал. Он смотрел на меня, глаза его расширялись, и ужас в них мешался с жутким подтверждением того, что можно было предвидеть.

– Габриель? – выдохнул он. И вдруг показался таким маленьким, примостившимся на краю монументальной точёной кровати из тёмно-коричневой древесины под пологом.

Я не испытывал к нему никакого сострадания.

– Габриель, да. В субботу утром. А ночью перед этим умер Джек – от тромбоза! Форрест не отвечает. Хуан тоже. Что это значит, Джордж? Скажите мне, что это означает!

– Они в клинике. У Хуана давно уже не в порядке суставы…

– Вы с ними говорили? – перебил я.

– Да, конечно, я…

– Когда?

Он хотел было ответить, но так ничего и не сказал, только смотрел на меня затравленно, как подранок на охотника.

Я подвинул стул, уселся перед ним и даже не думал о том, чтобы нарушить мучительное молчание.

– Этот план существует уже давно, – прошептал он наконец. – Я всегда выступал решительно против, можете мне поверить, Дуэйн. Я даже помыслить себе не мог, что они введут в действие эту опцию на случай вынужденной необходимости, после этого инцидента с адвокатом…

– Что это за опция? Уничтожить всех киборгов?

– Да. Устранить Железных людей. Уничтожить все следы проекта.

Хорошо, что в этот момент я сидел. У меня было такое чувство, будто во мне вдруг разверзлась пропасть, жерло необъятного ужаса. Одно дело – строить свои теории для объяснения загадочных превратностей, как та, например, что на тебя могут посягнуть свои же люди, и совсем другое – когда ты получаешь подтверждение этой чудовищной догадки. Первое сродни личному озлоблению, внутренней ярости против непонятного, заигрывание с надуманной манией преследования, способной внести хотя бы временный смысл в бессмысленное – неважно, каким бы зловещим ни было твоё предположение, оно остаётся лишь мыслью, игрой, которая тебя не очень-то и задевает. Но когда тебе говорят: да, всё именно так, – в это мгновение тебе становится ясно, как чудовищно тебя подставили.

И это больше не мания преследования.

– Они были в панике, Дуэйн. Они не знали, кто этот адвокат и что он замышляет. Они каждое утро ждали, что, ну, я не знаю, например, «Вашингтон пост» разразится огромной статьёй о проекте Железный Человек. Адвокат скрылся, и единственное, что было известно его партнёрам, – что кто-то передал ему папку серебряного цвета с красной эмблемой. Это и явилось поводом для всех этих событий.

– Почему? – спросил я с болью в голосе. – Отчего возникла необходимость устранять нас? Ведь мы молчали. Мы жили себе потихоньку, жрали свой проклятый пищевой концентрат и держали язык за зубами.

– Они пришли к выводу, что, видимо, кто-то из командования действует заодно с адвокатом. Я вас умоляю, Дуэйн, посмотрите, какие бешеные деньги люди выигрывают на процессах только из-за того, что не могут отвыкнуть от курения или защемили себе палец микроволновкой. Процесс, в котором каждый из вас мог бы потребовать миллиарды долларов возмещения, – это был бы огромный соблазн.

Я вскочил со стула как ужаленный, будто в моём организме сработала вживлённая система, о которой я и не подозревал, но то была всего лишь ярость, старый добрый натуральный гнев.

– Fuck, Джордж! – Я протопал к окну, из которого был виден порт, полицейские и корабль. – Миллиарды долларов? Да что мне с ними делать? Мне некуда девать даже свою обычную пенсию. Что мне делать с миллиардом долларов? Мой кишечник мне не вернуть и за десять миллиардов долларов.

Он кивнул.

– Это вы так думаете. А Габриель, например, смотрел на это иначе. У него и самого уже были идеи в этом направлении, я это точно знаю. Адвокат нашёл бы к нему подход и шастал бы к нему как к себе домой.

– Это смешно, – перебил я. – Джордж, в пятидесятые годы армия засылала легионы солдат на полигоны для испытания атомных бомб, заражённые радиацией, и половина из них потом умерла от рака. Они подвергали радиоактивным осадкам ни о чём не подозревающих американских граждан, чтобы провести исследование, как это скажется на их здоровье. Сегодня об этом все знают, об этом пишут – и что? Состоялся хоть один процесс о возмещении ущерба? Я ни об одном не слышал. Так что не рассказывайте мне, что президент отдал распоряжение уничтожить всех киборгов, потому что он боится процесса о возмещении ущерба. Это смешно. За этим наверняка стоит что-то другое.