Книга Игра на вылет - Андрей Ильин

А все почему? Потому, что плохо воспитывали молодежь в детстве. Не приучили к уважительному отношению к пусть даже напяленным на скорую руку сединам. Ведь сколько раз и дома, и в школе внушали — не проходите мимо стариков, обращайте на них внимание. Так нет, все как об стенку горох! Вот теперь пусть на себя пеняют.

В общем, не признали меня сыскари. И не должны были. И дело даже не в парике, не в очках, не в гриме, не в вывернутом, поменявшем свой фасон, цвет и человеческий облик плаще. Дело в перевоплощении. В актерском, если хотите, мастерстве. В том, как я, согнувшись в три погибели и сразу потеряв четверть роста, шел. Как, специфически поджевывая губами, проговаривал слова. Как наклонял голову. Как смотрел. Как дышал. Как поправлял очки.

Дело в образе.

В подавляющем большинстве случаев мы узнаем человека не по внешнему облику, а по манере поведения, движениям, жестикуляции. Вот их-то, а не цвет волос я сменил в корне. Я мог оставаться в своих волосах, со своим лицом, я мог быть голым, и все равно я стал бы другим. Этому, в долю секунды преображению из одного человека в другого, нас учили. Не так, как студентов театральных училищ. Так, как разведчиков. То есть много доходчивей. И совсем с другими мотивациями. Мы не премьеры, нам всеобщее поклонение, аплодисменты, переходящие в овации и обмороки поклонниц в первыл рядах, не нужны. Нам нужен тихий, незаметный — вот именно незаметный — успех. На звание народных мы не претендуем. Нам хотя бы на звание живых наиграть.

В первом же подъезде я зашел в лифт и, отправив его на верхний, чтобы подольше ехать, этаж, второй раз сменил облик. Личину деда я сбросил. Оставаться в ней дольше было небезопасно. Еще десяток-другой минут, и спохватившиеся топтуны, не нашедшие растворившийся в воздухе объект, вспомнят о неприметном, буквально вывалившемся им под ноги старичке. Вспомнят и перероют все окрестности в его поиске. Пора старичку на покой. Для его же и заодно моей пользы.

Образ умер! Да здравствует образ!

Виляя бедрами в полутемном пространстве лифтовой кабины, я натягивал на ноги колготки. Женские. И еще надевал туфли. На высоком каблуке. А что же мне, на низком, как какой-нибудь беспородной Золушке-замарашке, ходить? Извините. В моем, не хочу вдаваться в излишние подробности, возрасте женщина должна следить за собой вдвое тщательнее, чем в молодости. В моем без уточнения, возрасте в каких-нибудь там рваных кроссовках на голую ногу не походишь. Только каблуки, только первоклассная, индивидуального пошива одежда. Никакой вульгарщины, никакого псевдомолодежного стиля. Вкус, изысканность, самоуважение, граничащие с самовлюбленностью. Такой должна быть моего — и хватит об этом! — возраста женщина.

По крайней мере я так считаю. Я-от роду мужского пола, Резидент. Заявляю это со всей возможной ответственностью. Хотя бы потому, что кремов, тушей, помад и прочей косметики я в свое курсантское время извел поболе, чем самая фанатичная модница. И платьев, и обуви перемерил, что другой в самых смелых мечтах не пригрезится. И у зеркала повертелся. И задом под присмотром специальных инструкторов по пластике повилял.

И еще в женском облике такое повыделывал, что женщине и в голову прийти не может. Например, в колготках через колючую проволоку переползал, да так умеючи, чтобы не дай Бог их не разодрать, в вечернем наряде, под шею юбку скатав, с идущего полным ходом поезда прыгал, каблуками-гвоздиками глаза условного противника вышибал. При всем при этом сохраняя истинно женский шарм и очарование.

Так что я понимаю в стиле, моде, прическах, походках, макияже и прочих женских штучках-дрючках много больше, чем самые утонченные дамы полусвета. Потому что мне иначе нельзя. Потому что у нас с женским полом цели разные. Диаметрально. Женщине, пусть она даже трижды дурнушка, интересно обратить на себя внимание — что ползадачи. А нам, под женщин работающих, это более чем ни к чему. Что уже целая задача. Для нас чрезмерная заинтересованность тем, что скрывается за отворотом платья, может обернугься провалом, к примеру, надумай туда настойчивый ухажер руку запустить.

Вот и умудритесь балансировать на тонкой грани между утонченной женственностью, без чего любой мужик, напяливший дамскую одежду, будет выглядеть не более чем костюмированным гомосексуалистом, и отваживающей потенциальных поклонников неприступностью.

Как здесь без вкуса обойтись? Никак не обойтись. И без стиля одежды, и без соответствующего макияжа, и без походки, и без психологически точно рассчитанного кокетства, и без черт знает еще чего.

Так что, как бы вы ни спорили, женщина я первоклассная. Много лучше других. Не верите? Тогда подойдите к зеркалу и попробуйте за полторы минуты, пока лифт несколько раз с первого на двенадцатый этаж поднимается, такой рисунок на лице навести, чтобы оно и милым было, и женственным, и недоступным одновременно. И чтобы полета профессионально-внимательных мужских да и женских тоже глаз не заподозрили в вас подмену пола. Способны осилить такую задачку? Ну тогда и не беритесь судить о нюансах женской красоты! Оставьте эту тему людям, в том толк понимающим.

На улицу я вышла… А вы не спотыкайтесь о буквы, именно так — вышЛА. Разведчик, напяливший женскую личину, и внутри себя должен воспринимать женщиной. Иначе проколется на первом встреченном дворового масштаба донжуане. Если в юбке и на каблуках, но вышЕЛ — то, значит, далеко не ушел. Перевоплощения не может быть только снаружи. Держать роль отдельными частями тела невозможно. Так что вышла. ВЫШЛА! И ничего здесь не попишешь.

Так вот, на улицу я вышла не более чем через пять минут после того, как в подъезд зашел, навек в нем потерявшись. Заинтересованно, но немножко отрешенно поглядывая по сторонам, я вывернула из арки на улицу. Мне не надо было раздельно контролировать свои ноги, плечи, губы, бюст. За меня это делало мое новое, поверившее в преображение «я». У меня перестраивалась не мимика — психология.

Сыщики суетились возле магазина. Очень профессионально суетились. Без беготни и лишних телодвижений. Двое вышли из парадных дверей, четверо — со стороны запасных и хоздвора. Они не смотрели друг на друга, не разговаривали, не жестикулировали и никак иначе не выдавали своего знакомства, но тем не менее действовали слаженно и именно так, как следовало им действовать при внезапном исчезновении объекта из поля зрения в замкнутом помещении. Разделившись на несколько бригад, они разошлись в проходные дворы.

Сейчас с помощью резервных сил они закроют все близрасположенные улицы и проулки. Они будут искать, постепенно расширяя подконтрольную зону, исчезнувший объект, а потом, когда их начальники проанализируют ситуацию, сгинувшего дедушку. Одновременно навстречу им начиная с кварталов, до которых мог, воспользовавшись машиной, добраться беглец, двинется другая цепочка сыскарей. Так, двойной, идущей друг на друга гребенкой они вычешут весь район. При необходимости обыщут подъезды, подвалы, чердаки, под тем или иным предлогом постучатся в подозрительные квартиры. Они внимательно отсмотрят всех встретившихся на их пути мужчин и стариков. Не их вина, что ни мужчины, ни дедушки, которых они разыскивают, в подконтрольной им зоне уже нет. Есть средних лет, не без признаков былой красоты на лице женщина. Женщину они искать не будут. На это у них фантазии не хватит.