Книга Глаз Эвы - Карин Фоссум

— Что это ты так покраснела?

Она вздрогнула и постаралась взять себя в руки.

— Да так, задумалась.

— От Эммы что-нибудь слышно?

— Да приедет она. Ты что, считаешь, я плохая мать?

Он откашлялся.

— Ну, не самая плохая. Ты делаешь все, что можешь. Нельзя сказать, что кто-то вообще может быть идеальной матерью, во всяком случае для Эммы.

Он похромал за ней в дом и направился на кухню.

— Мне иногда кажется, что ты больше переживаешь из-за этой девочки, чем из-за меня когда-то.

— Ясное дело. Подожди только, когда сама станешь бабушкой. Это словно новый шанс, ты можешь сделать что-то лучше, чем в первый раз.

— Ты и в первый раз был неплохим отцом.

— Несмотря на то что мы переехали?

Она обернулась, в руке у нее был фильтр для кофейной машины.

— Ну конечно.

— А я думал, ты так мне этого и не простила.

— Ну, возможно. Но всем свойственно ошибаться, и ты ничуть не хуже других.

— Нет, я так думал из-за твоей подруги, ты ведь лишилась лучшей подруги — это, конечно, серьезно. Как же ее звали?

Голос его звучал вполне невинно.

— Э-э-э… Май Бритт.

— Май Бритт? Да нет, неужели ее и правда так звали?

Она высыпала кофе в бумажный фильтр и затаила дыхание. К счастью, он был уже стар, и память у него была не такая хорошая, как раньше. Но до чего же паршиво она себя чувствовала! Как быстро она научилась врать! Лживые слова слетали у нее с языка легко и непринужденно, прямо как бабочки!

— На самом деле тебе тоже не хватает Эммы, вот почему ты ко мне зачастила. Слушай, а если она теперь так много времени проводит у Юстейна, тебе не придется платить алименты? Ты что-нибудь об этом знаешь?

— Ему это и в голову не придет.

— Я только хотел сказать, что тебе надо быть осторожной. Эта его дама, насколько хорошо ты ее знаешь?

— Я ее вообще не знаю. Меня это не интересует. Знаю, что она блондинка с большими сиськами.

— Ты должна быть осторожна, а вдруг ей придет в голову что-то в этом роде.

— Папа! — Эва резко повернулась к нему и простонала: — Не забивай мне голову лишними проблемами, у меня их и так хватает!

Он смутился и стал смотреть в пол.

— Прости. Я просто пытаюсь выяснить, что тебя мучает.

— Спасибо, но у меня все под контролем. Сядь. Тебе надо высоко держать ноги, а ты этого никогда не делаешь. Кстати, ты пользуешься электрическим пледом, который я тебе подарила?

— Я забываю его включать в розетку. Я старый человек и не могу запомнить все эти мелочи. Кроме того, я боюсь короткого замыкания.

— Значит, мы купим таймер или как это называется.

— Ты что, наследство получила?

Наступила тишина. Первые капли кипятка просочились через фильтр, и кухню наполнил восхитительный аромат кофе.

— Нет, — ответила она. — Но я не собираюсь больше допускать, чтобы отсутствие денег отравляло мне жизнь!

— Ага, значит, у тебя завелся собственный печатный станок!

Он уселся, очень довольный собой.

— Я хочу еще и стаканчик «Тиа Мария».[31]

— Знаю.

— Что ты знаешь? Что сегодня пятое октября?

— Да. Я не забыла этот день, я его никогда не забуду. Ты выпьешь «Тиа Мария» за маму, как она тебя просила.

Он получил рюмку своего ликера. Они пили кофе, сидели и смотрели в окно. Оба молчали, но в этом не было ничего необычного, они часто молчали вместе. Сейчас они смотрели на соседский сеновал, на липу — ее листья окрасились в кроваво-красный и желтый цвета, — и оба заметили, что кора с одной стороны облезает.

— Значит, скоро они это дерево срубят, — тихо проговорил отец. — Посмотри. На этой стороне и веток-то почти не осталось.

— Ничего страшного. Конечно, без этого дерева здесь будет очень голо.

— Это какая-то болезнь у деревьев. Липа все равно погибнет.

— Неужели непременно надо рубить огромные деревья только потому, что они уже не безупречны?

— Нет. Просто это дерево больное. Он, кстати, уже и новое посадил. Вот там, слева.

— Вот этот прутик?

— С этого все и начинается. Он будет расти и расти, а вырастет только лет через сорок-пятьдесят.

Эва отхлебнула кофе и украдкой посмотрела на часы. Наверняка он уже давно дома, прочитал ее записку, может, обсудил с женой, а стоит ли продавать. Нет, это вряд ли, ничего он с ней не обсуждает, он сам принимает решения. Но не исключено, что он позвонил какому-нибудь приятелю, чтобы выяснить, сколько можно попросить за «Манту» в хорошем состоянии. Она надеялась, что ему не придет в голову спросить об этом у нее. Она понятия не имела. Она могла бы ответить, что ей надо это выяснить. Может, как раз сейчас он стоит и намывает свое сокровище, чистит салон пылесосом. Или же он прочитал записку, презрительно фыркнул и выкинул ее. Вполне возможно, что листок просто выдуло ветром из-под «дворников», и он ее вообще не прочитал. Наверное, он сейчас сидит и смотрит телевизор, пьет пиво, а ноги положил на журнальный стол. А жена порхает вокруг и шикает на мальчика, чтобы он вел себя потише, во всяком случае, пока папа смотрит «Новости». А может, он поехал в город со своей компашкой, чтобы поиграть в боулинге. Она размышляла над этим, продолжая маленькими глоточками прихлебывать кофе. И вообще, может быть тысяча разных причин, по которым он не звонит. Но была еще одна возможность: деньги. Посмотрим, настолько ли он до них жаден, как она. Во всяком случае, она думала, что не меньше. Не стоит забывать и о том, что, продав машину, он ликвидирует свою связь с убийством. Она поднесла чашку к губам, глаза ее были прикованы к больному дереву за окном, как вдруг раздался звонок. Она вскочила, кофе потек по подбородку.

— Что случилось? — Отец удивленно уставился на нее.

— У тебя телефон звонит, пойду возьму трубку.

Она пробежала через комнату и вихрем влетела в кабинет. Осторожно прикрыла дверь. Надо немного успокоиться, прежде чем отвечать. Дрожащими пальцами она схватила трубку. Может быть, это вообще не он? Может, это отцовская помощница по хозяйству — звонит сказать, что приболела. Или же это звонит Эмма. Да вообще — может, кто-то номером ошибся!

— Лиланд, — произнесла она негромко.

Сначала было тихо. Потом он заговорил, голос был какой-то неуверенный, как будто он боялся, что его кто-то разыгрывает. Возможно, убийца почуял опасность.

— Да, я по поводу «Опеля Манта». Можно Лиланда?

— Это я. — На секунду она потеряла дар речи, услышав его голос. — Значит, вас это заинтересовало?