Книга Имя заказчика неизвестно - Фридрих Незнанский

Сеньора Грязнова провели в его апартаменты — не так уж и высоко — всего лишь на третьем этаже. Денису там понравилось: удобно, тихо и с хорошим видом на океан, на главную пристань, на маяк и, кстати, цветущий (видимо, в любое время года, раз уж такой неизменчивый климат) сад.

Денис напялил черный халат, покрасовался в нем на террасе. Ну не застрелят же его, в конце концов! Кстати, а зачем он вышел на террасу? Ну не станет же он курить сигары прямо в номере: тамошние шторы, балдахин и обивка кресел с диванами должны пахнуть лавандой, а не табаком. Впрочем, он вообще не станет курить сигары, потому как не курит что бы то ни было.

Горничная, доставившая багаж сеньора и получившая щедрые чаевые, предупредила, что, к сожалению, в таком роскошном китайском халате в бар все равно не пустят; придется наряжаться в костюм с галстуком, свежую рубашку и начищенные туфли — с этим здесь строго. А что там такого замечательного в баре, поинтересовался сеньор. А там — стеклянная стена и фантастический вид на бухту, порт и огни Фуншала — можно, в конце-то концов, и в костюме помучиться. Ну и ладно.

Немного побродив по отелю, Денис обратил внимание на скрипучие полы из вощеного паркета, картины голландских мастеров в массивных тусклых рамах, кружевные салфетки под вазами со свежими цветами. Роскошь, роскошь, роскошь… Однако Филю угораздило. Он хоть сам понимает, где очутился?

Денис уже оценил, что во всем отеле особый уют, который умеют обустраивать только англичане, ни одна из составляющих которого (обивка в цветочек, плюшевые портьеры, фикусы в кадках и тому подобное) не раздражает ни глаз, ни сердце. Это как та же мадера — ведь глупо упрекать виноделов в том, что они год за годом делают одинаковое вино, надо, наоборот, ценить их прилежание в сохранении традиции и поддерживать это их качество всеми доступными способами. Но если сеньор любит все современное, а все классически-красивое называет «нафталином», то ему точно не сюда. Этот остров словно специально создан для пассажиров «Восточного экспресса», любителей Венеции, Агаты Кристи и прогулок под парусами.

Кстати об Агате Кристи. Компьютерными стараниями Макса Денис уже был осведомлен, что несколько раз в году в местной прессе, в разделе «происшествия», публикуются репортажи о зверских убийствах и прочих леденящих кровь преступлениях. Все эти ужасы, как правило, происходят именно в «Reid’s Palace». Это инсценировки разных классических детективных историй, и у постояльцев отеля есть возможность принять в них живое (или неживое?) участие. Вот, к примеру, кушаете вы себе спокойно фуа-гра, никого не трогаете, и вдруг почтенная дама, что сидела напротив, с диким воплем валится замертво, стаскивая за собой, как водится, скатерть. Вы остались без ужина. Шум, гам, всех просят оставаться на местах, полиция. Потом чисто случайно появляется мисс Марпл или Эркюль Пуаро и начинает всех элегантно допрашивать. Накладок, говорят, не бывает, Марпл и Пуаро приходят по очереди…

Оставалось надеяться, что на ловца и зверь примчится. Денис решил не предпринимать никаких телодвижений. Он был уверен, что все, кто хотел его увидеть, уже это сделали.

— Здесь всегда что-нибудь происходит, — радостно объяснил Денису портье, когда он после крепкого трехчасового сна вышел размять ноги. — Если не игра в убийство, то карнавал, если не карнавал…

Ну да, мрачно подумал Денис. Если не карнавал, то какой-нибудь винный праздник. Он уже понял, что здесь все время чему-нибудь радуются — сейчас вот, может, шестому сроку губернатора, а заодно и вводу в строй новой взлетно-посадочной полосы фуншальского аэропорта.

От безделья Денис предпринял поездку на ту сторону острова, где вулканическая лава, застыв, образовала природные купальни, наполняемые во время прилива атлантической водой. После купания состоялось плановое посещение форелевых питомников (предлагали еще, на выбор, ловлю голубого марлина). Филю Денис намеренно не искал: неизвестно, что с ним, если вдруг каким-то чудом цел, пусть и остается в таком изумительном состоянии.

Потом был пресловутый пятичасовой чай. Снова пешая прогулка по острову. Оказалось, что вечером Фуншал превращается в сплошной ресторан под открытым небом: рыба, овощи, местное сухое вино, танцы…

Наконец, облачение в вечерний туалет, многоходовый обед в декорированной хрусталем и зеркалами The Dining Room. Там Денис впал в прострацию. Самого себя он видел минимум в восьми-десяти вариантах. Как в таких условиях работали официанты — это вообще уму непостижимо. Может быть, их тут прямо и выращивали, как муравьев в муравейнике?

— Правда, здесь замечательно? — сказал волнующий женский голос, и отвернувшийся на секунду Денис вдруг увидел, что за его столиком сидит высокая красивая женщина неопределенного возраста. Денис неоднократно видел это лицо, фигурировавшее в различных светских хрониках. Это была жена Клеонского — Ванда Покровская.

— А мне не нравится, — сказал Денис голосом московского уркагана. Неужели это она оплатила ему дорогу сюда из-за рукописи Юкшина. У Дениса в потаенном ящичке мозга что-то скрипнуло, но не открылось. Между прочим, из-за всех этих зеркал Денис не сразу понял, что она действительно напротив него — только руку протяни. Тут с непривычки даже голова немного кружилась.

— Ну зачем же вы так сразу, — возразила Покровская. — Вот останьтесь тут со мной еще на месячишко-другой, и сами все отлично увидите.

— Ну, конечно…

Они, не сговариваясь, поднялись и пошли наверх. Покровская жила на втором этаже. В ее апартаментах было сумрачно, и свет включать Ванда не стала.

— Конечно, — повторил Денис, — я представляю себе, как так называемой зимой (все те же плюс двадцать три, верно?) солидные дядечки в смокингах танцуют фокстроты с дамами, отягощенными бриллиантами, ливрейные шоферы возят парочки на «роллс-ройсах», а все комнаты для карточных игр заняты. Очень весело.

— Зима пролетит быстро, — засмеялась Покровская, — в моих-то апартаментах…

— Н-да? — Денису не пришлось делать вид, что он колеблется, потому что эта обворожительной красоты женщина безусловно обладала неким гипнотическим талантом. Разумеется, для тех, кто не был в курсе ее биографии. А потайной ящичек Дениса уже вовсю сигнализировал ему об этих самых подробностях.

— Но как же господин Клеонский? — Денис выразил легкое удивление. — Разве он не захочет к нам присоединиться? Будет очень досадно. Мы с ним подружились.

Покровская чуть поморщилась, но быстро овладела собой.

— Не волнуйтесь, он раньше лета сюда носа не кажет. А к весне пейзаж разительно меняется: пенсионеры вдруг куда-то улетучиваются, апартаменты занимают бизнесмены среднего возраста и их уставшие от липосакций и подтяжек жены и подруги. Дамы истязают себя, бизнесмены обсуждают подружек и котировки акций за партией в гольф, океан бороздят… ну те, кому надо бороздить. А уж летом… Оставайтесь, Денис! И кстати, отдайте мне, наконец, рукопись, не будьте жмотом.

Денис почувствовал, как в живот ему уперлось что-то маленькое и холодное.

Дамский «браунинг», поспорил он сам с собой на десять долларов.