Книга Дикий Талант - Виталий Обедин

— Понятно.

— Женщины, — сказал я. — Исчадия ада. Они вынут тебе сердце… — Я показал скрюченные пальцы, которыми они это сделают… — Не задумываясь. Это в их природе, верно?

Кадык у меня дернулся. Я потянулся за бутылкой.

— Сколько вы выпили, граф? — спросил Кегнит.

Я мотнул головой и едва не потерял равновесие. Хаос, надо осторожнее. Лицо Кегнита норовило уплыть куда-то вбок.

— Ерунда. Сущая ерунда. — Я выпрямился, горлышко бутылки под пальцами было мокрым и теплым. Я отхлебнул. Вино оказалось приторно-сладким. Поперхнулся. Закашлялся. Вино полилось на рубаху.

— Тьфу, зар-раза! — Я попытался вытереть. Бесполезно. По груди расползалось мокрое пятно. — Черт!

Я размахнулся и швырнул бутылку в темноту. Глухо стукнуло, блеснуло, шелест листьев, треск и снова мягкий стук. Не разбилась. Вот так всегда.

— Генри, — сказал Кегнит негромко. — Что вы делаете? В темноте за его спиной засмеялись:

— Его графство набрались хуже сапожника!

— А ну тихо! — прикрикнул Кегнит. В темноте замолчали. — Расскажите мне, Генри.

Я посмотрел на особняк Хантеров. Ни одно окно не горит. В темноте эта громадина кажется призрачным черным кораблем, пришвартованным посреди ночного сада. Окна — раскрытые порты. Затаившийся, опасный зверь. Малиганы в нем еще не самое страшное. Там есть крысы похуже, я знаю. И этот ночной капер принадлежит человеку, который взял на абордаж лучшее, что было в моей жизни. — Генри?

— Мне здесь не нравится, лейтенант, — ответил я честно. — Я бы с удовольствием швырнул факел в открытое окно и посмотрел, как займется пламенем этот чертов дом.

— Даже так? — Кегнит смотрел внимательно.

— Именно так. Я, знаете ли, могу это сделать. Легко. Да наплевать. Вот вы, капитан… — Лейтенант.

— Это неважно. Вот вы, капитан, что бы вы сделали, если бы явились после четырех лет отсутствия и узнали, что женщина, которую вы любите с детства, не дождалась вас и снова выскочила замуж? — Я задрал подбородок. Чертова земля опять куда-то сворачивалась набок. Ничего. Я держусь. Ваша кузина? — Кегнит помолчал. — Понимаю.

— Я… я идиот, капитан, понимаете?

— Пока не очень.

— И я — не очень. — Я огляделся вокруг. — Что я здесь делаю? Что я, хаос побери, вообще здесь делаю?!

— Мне кажется…

— Стреляю по картинам! Вы можете в это поверить? — Меня повело. Теряя равновесие, я ухватился за рукав Кегнита. О хаос. Лейтенант придержал меня и поставил на ноги. Я покачнулся, вскинул голову, посмотрел на Кегнита. Отсалютовал так, как давеча Молния — двумя пальцами. Премного благодарен. Потом сказал: — Мне нужно выпить. Я хочу так напиться, чтоб чертям тошно стало.

— Мне кажется, вы и так уже достаточно выпили, Генри, — мягко возразил Кегнит.

— Я? — Я рассмеялся. — Я?! Ох, капитан, если бы вы знали, до чего это смешно звучит: достаточно выпил. Для чего достаточно? Для того чтобы сделать вот так?

— Граф, вы… — начал Кегнит.

Но было поздно. Я поднял пистолет и швырнул что было силы в сторону дома. Плечо сразу заныло. Пистолет пролетел над акациями и ударился в стену у самой земли. Треск. Все, конец пистолету.

— Вот так! Идиотизм, правда? Что скажете, капитан?! Я достаточно глупо выгляжу?! А вот так?

Я повернулся к дому и заорал, надсаживая горло:

— Знаешь что, дорогая?! ИДИ К ДЬЯВОЛУ!

Дом смотрел на меня черными провалами окон. Ни огня, ничего. Тишина. Черт. Комок подкатил к горлу. Так, тут главное — не переборщить…

— Ну-ну, мессир граф, не стоит. — Кегнит взял меня за локоть. — Вы нарушаете порядок. Люди спят.

— Скажите, лейтенант…

Кегнит остановился, посмотрел на меня.

— Кто такой этот Хантер? — спросил я. — Почему я только о нем и слышу?

Кегнит помедлил. За его спиной алебастровый мальчик таращил незрячие глаза в темноту. Контуры статуи казались размытыми.

— Он… необыкновенный человек, — сказал Кегнит наконец. — И страшный. Не связывайтесь с Хантером, граф. Простите, что сую нос не в свое дело… барон вас сомнет. Вы здесь недавно, верно?

Верно.

Что-то в последнее время мне все дают хорошие советы. Сначала Белое Перо, теперь вот — старший помощник коменданта.

— Если бы вы прожили здесь дольше, то знали бы местные легенды. Нынешний барон Хантер — незаконнорожденный сын старого барона. Мать мальчишки старый барон бил смертным боем. И забил в конце концов. Бастарда тоже не жалел особо… Тот еще был старикан. Тварь отменнейшая!.. Но умирая, надо признать, старик поступил благородно: признал бастарда полноправным сыном и наследником. С чего бы вдруг? — Кегнит пожал плечами. — Страшно стало? Грехи решил замолить? Не знаю. Сынок сперва отказался, потому что отца ненавидел, а потом неожиданно — взял и согласился. И титул принял, и владения. И роль при господине своем. Теперь он у герцога Наольского — левая рука. Которая, как известно, себе на уме… Нынешнего барона Хантера, в отличие от отца, не только боятся, но и уважают. — Лейтенант помолчал. — Не стоит, Генри. Герцог благоволит Хантеру… Сам барон боец отменный. И к тому же вы его гость.

— Я гость моей кузины! — отрезал я. Мир вокруг снова начал уплывать. К горлу подкатило. — До барона вашего мне дела нет. Забирайте его себе, лейтенант, вместе с его чокнутым папашей! О черт…

Я едва успел отойти к кустам, как меня скрутило. В темноте снова засмеялись. Кегнит в этот раз промолчал. Ублюдки. Я изобразил, что меня выворачивает наизнанку. Звуки, по крайней мере, издавал вполне убедительные.

— Как вы?

— Ничего, — сказал я, вытирая рот рукавом. Выпрямилс — Прок… проклятье!

Меня вновь качнуло. Теперь уже по-настоящему. Падая, я вцепился в руку Кегнита.

— Ну и хватка у вас, Генри. — Кегнит потер плечо. — Ох! Следы останутся, наверное. Пальцы у вас как кузнечные клещи… да уж. А по виду не скажешь. Кстати… один вопрос. Он посмотрел мне в глаза:

— Давно вы перестали заикаться, Генри?

Глава 16 И НОВЫЕ ВОПРОСЫ

Генри

На самом деле Кранча звали по-другому. При жизни.

Известно, что колдовская сила, если вовремя не передать ее преемнику, держит человека на этом свете, словно якорь. Обладатель силы зависает на тонкой границе жизни и смерти-а это больно. Колдун терпит чудовищные муки. Он не может умереть, хотя практически уже мертв. Этим я и воспользовался, оставив себе на память голову Кранча. Высушил по обрядам варваров и поместил в стеклянную колбу.

Правда, перед этим его пришлось убить.

Год и три месяца гейворийского плена в обмен на мертвого колдуна — ну что ж, я неплохо плачу по счетам. Варварам не на что жаловаться…