Книга Призрак и сабля - Олег Говда

— М-да, — помотал головой Степан. — Кто б рассказал, я бы не поверил. Так дело обустроить — уметь надо.

— Ну, так я вам, собственно, о чем и упоминал, прежде чем уйти… В каждом деле нужна сноровка.

— Ты, дядька Ицхак, смотри, с церковью не перемудри, — на всякий случай предупредил будущего тестя Куница. — Лесное страшилище — дело десятое. Даже, если что не так: угостим его как следует и вновь подружимся… А церковная десятина — залог очищения клада от проклятия. Тут крутить нельзя. Одну монетку не доплатим — горько пожалеем…

— Как ты мог обо мне подобное подумать? — на лице шинкаря вырисовалась такая искренняя обида, что Тарас даже пожалел о чересчур резком тоне. — А ведь ты мне уже почти сын! Стал бы я рисковать счастьем семьи, ради пары золотых монет… — в этом месте Ицхак запнулся, но продолжил с еще большим жаром. — Поверь, я сделаю так, что все останутся довольны…

— Это ж, каким образом? Можно спросить? Так, из чистого любопытства. Может, пригодиться когда-то?

— А ты послушай, послушай. Вот, к примеру, если взять да попросту отнести сейчас попу, предназначенную на храм часть сокровища… Как ты думаешь, что он с деньгами сделает?

— Я не отец Василий, — пожал плечами парень. — Но, предполагаю: на богоугодные дела потратит…

— Совершенно с тобой согласен, — энергично кивнул жид. — Всенепременно потратит и именно — на богоугодные! Он тут же наймет людей для ремонта храма, а сам соберется на ярмарку в Ужаль или Брацлавск. И там продаст даром доставшиеся ему драгоценности за полцены…

— Откуда такая уверенность?

— Да потому, что деревенский поп, хоть и мудрый человек, и горшечник знатный — а торговаться совершенно не умеет, — охотно объяснил Ицхак, одновременно пытаясь на ощупь выбрать из блюда наименее жилистый кусок жареного мяса. — И тамошние купцы обдерут его как липку.

— Возможно… — нехотя согласился Куница.

— А на вырученные жалкие гроши, у тех же мошенников, ваш поп прикупит свечей, ладану и прочего миру… — все так же напористо продолжил шинкарь, наконец-то обнаружив понравившийся ему кусок. — Значит, будет обманут вторично…

— Складно говоришь, уважаемый, — поддержал шинкаря Степан, воспользовавшись тем, что Ицхак засунул мясо в рот и вынужденно замолчал. — Я почти уверен: что именно так все и произойдет. Но, для нас главное — свою часть уговора исполнить. А на остальное — увы, нет времени. И хотелось бы, да некогда. Есть дела поважнее…

— Так в том и весь хосен, дорогие мои, что лично вам ничего делать и не придется… — поспешно проглотив кусок, горячо воскликнул Ицхак.

— Вот как?

— Именно… — в предчувствии поживы, радостно потирая руки, затараторил тот. — Вы только послушайте, господа казаки, как все славно образуется. Можно сказать: само собой.

Побратимы переглянулись и согласно кивнули.

— Волею небес угодно было случится, что троюродный брат золовки Хаима, который в свою очередь доводиться внучатым племянником тети Сони, купец Моисей — давно уже имеет общие торговые дела с монахами из Каменец-Подольского. Он закупает для святых отцов у басурман люрекс и шелк, а те — рассчитываются с ним медом со своих пасек. Я как увидел наш бочонок — сразу же о Мойше и подумал. Ведь — где мед, там и пчелиного воску в достатке. А когда имеется в наличии столько воска, то почему б из него не понаделать свечей? И кому, скажите, их еще изготовлять, если не монахам? Вы как считаете: я таки прав, или может быть?

Тарас хотел ответить, но Степан, который уже приноровился к пространной манере общения болтливого шинкаря, быстро цыкнул на товарища, а для пущего убеждения еще и пнул его под столом ногой. Мол, сиди тихо, а то и до ужина не дождемся конца рассказа!

Не услышав возражения на свои слова, Ицхак приободрился и продолжил еще увереннее:

— Так вот, я сегодня же пошлю весточку Моисею, о том, что нам срочно понадобилось… — Ицхак немного подумал, морща лоб и шевеля губами, — два воза свечей… Или три? Для жителей села? — он еще немного подумал. — Нет, плохой гешефт… Третий воз только через год окупиться, а в этом — весь наш барыш съест… Два — вполне достаточно…

— Что-то я совсем потерял смысл… — все-таки проигнорировал предупреждения побратима Тарас. — Мойша, что — даром их привезет?

— Почему даром? Зачем даром? — удивился Ицхак. — Вы где-то видели купца, который хоть что-нибудь, кроме как до ветру сходить, делает без прибытка? Моисей своего не упустит, уж будьте уверенны! Еще тот жук…

— Тем более, я ничего не понимаю, — совершенно растерялся казак. — Тогда, какая разница: кто больше сдерет с отца Василия наших денег? Или вы, тестюшка, хотите дать нажиться родственнику?

— Это важно, — не стал отрицать очевидного умудренный опытом жид. — Если родня не станет поддерживать друг друга, то чего ждать от чужих людей? Но, простите, кто сказал, что Моисей сорвет куш обманным путем? О, нет! Я лично прослежу, чтобы торг был самым честным…

— Ты хоть что-то из сказанного понимаешь? — посмотрел с надеждой на Степана побратим.

— А то… — утвердительно кивнул тот. — Два воза свечей, это считай сорок, а то и все пятьдесят пудов. Такое количество товара, в небольшом городе купцу не менее полугода продавать придется, а тут — все заберут сразу. Прямая выгода… Соответственно — и цена продажи существенно ниже встанет. Думаю — на десятую часть, если не больше…

— Слава Всевышнему, как же приятно говорить с умным человеком, — подольстился шинкарь, довольно улыбаясь. — На четверть ниже от ярмарочной отдаст, вне всякого сомнения… И согласиться с радостью. Ведь в городе еще и торговую пошлину уплатить пришлось бы… Теперь по поводу оплаты… Золотая утварь, которую в небольших городах и продать-то некому, в Каменец-Подольском у Моисея с руками оторвут. А это значит, что купец даст нам за нее полную цену! Вот и сравните: двойной убыток попа и — пусть половинную, но выгоду, при таком гешефте… А можно и поторговаться. Ведь — те же самые два воза обратно пустыми не пойдут — скупится в деревне задешево… Кстати, заодно и односельчанам добро сделаем — деньги к ним сами в дом придут, на ярмарку в город ехать не придется…

— Все это хорошо на словах, тестюшка, — пожал плечами так толком ничего и не понимающий Куница. — Но напоминаю: не обхитрите самого себя! Если сила, наложившая на разбойничий клад проклятие, сочтет себя обманутой — всем не поздоровится!

— Ох, Боже ж мой! — возмущенно затряс пейсами жид, взмахивая, как курица крыльями, худыми руками. — Да кто тут говорит об обмане? Я всего лишь пытаюсь подсказать вам: как за те же самые деньги прикупить в два раза больше товару. И потом — разве это все? Я сам хотел подарить церкви вот этот дивный подсвечник, — Ицхак любовно огладил тяжелый шандал. — Чуток очистить, и он засверкает как новый… Потом, у меня есть большое серебряное блюдо. Уверен — серебро более уместно в божьем храме, нежели золото.

— А чудотворной иконы, случайно, лишней не найдется? — пошутил Степан. — Может какой-то проезжий нищий монах расплатился когда-то за обед, вот она и пылиться себе в углу?..