Книга Зной - Джесси Келлерман

— Ага.

— Низкий же бюджет у этой конторы.

— И даже ниже, чем вы думаете, — ответила она.

— При разговорах с нашей полицией следует соблюдать осторожность, — сказал Карлос. — Правило первое, оно же последнее.

— Будь у вас больше одного правила, все, глядишь, и наладилось бы.

— Вы, оказывается, расистка, — заметил Карлос.

— Некоторые из моих лучших друзей — мексиканцы, — ответила Глория. — Да я и сама мексиканка.

— Я полагал, вы американка.

— Ну что, готовы? Примите грозный вид.

— А вы его побаиваетесь, — сказал Карлос.

— Как же мне его не побаиваться? У него пистолет, а мы собираемся обвинить его в мошенничестве.

— Он показался вам человеком с тяжелым характером?

— Он показался мне трусом, — ответила Глория. — Да еще и попытавшимся затащить меня в постель.

Карлос захохотал. Он даже согнулся вдвое, упершись руками в колени.

— Что, это такой уж нелепый замысел? — спросила Глория. — Вы меня обижаете.

— К вам мой смех никакого отношения не имеет, — ответил Карлос. — Просто я представил себе эту картину.

— Вот дождитесь встречи с ним, — сказала она, — тогда поймете, насколько это было смешно.

— Если хотите, — предложил Карлос, — я могу изобразить вашего мужа.

— Я же не ношу кольцо.

— Ну, тогда любовника. Тайного.

Он взял ее за руку, Глория не воспротивилась, они вступили в тень козырька.

Стук в дверь никаких результатов не дал — как и крики Teniente, emergencia![55]За кинотеатром тянулась полоса иссушенной земли. Они прошлись по ней вперед и назад, колотя в задние двери выстроившихся в ряд магазинчиков.

— Спят они все, что ли? — удивился Карлос.

— Перемерли.

Они возвратились на улицу, пересекли ее, вошли в универмаг, и Глория увидела все тот же пустой прилавок и все те же — в этом она была готова поклясться — тортильи, что продавались здесь пять месяцев назад, только достигшие теперь стадии разжижения.

Они вышли на заднюю веранду. В качалке посапывал Луис. Между его бедер торчала бутылка, влажная полутень которой впитывалась тканью, прикрывавшей промежность. На столе потело пустое ведерко, в котором прежде охлаждалась бутылка. Еще пятерка таких же стояла на полу.

«Коп?» — одними губами спросил Карлос.

Глория покачала головой и ткнула большим пальцем себе за спину, в сторону магазина. Луис, не разлепив век, пробормотал:

— Cerrado[56].

— Вы меня помните? — спросила Глория.

Луис приоткрыл один глаз:

— Сеньора. Как доехали?

— Неплохо, — ответила она.

Луис обратил приоткрытый глаз на Карлоса.

— Не хотелось будить вас, — сказала Глория, — но там никого нет.

— Это еще не причина, чтобы будить меня, сеньора. Тут нигде никого нет.

— Но сейчас середина дня, — сказала она.

— Я знаю, — простонал, поднимаясь из кресла, Луис. — Вы заявились сюда в самом начале моей сиесты. Ну да ничего, мы можем закончить ее и вместе. Попить хотите? Нашего особого.

Он ухмыльнулся.

Глория и Карлос прошли за ним в магазин. Луис прошаркал за прилавок, вытащил из-под него три бутылки воды — того же мексиканского бренда, каким Глория угощалась в прошлый раз. Ей представилась бесконечная череда пищевых продуктов никому не ведомых марок, выстроившихся в подвале магазина и скисавших в ожидании не чающего беды проезжего.

— А вы можете хлебнуть вот этого, — Луис протянул Карлосу бутылку доморощенного пива.

— А что это? — спросил Карлос.

— Напиток Соноры, — ответил Луис. — Выпить его — значит совершить патриотический поступок.

Глория, отхлебнув воды, поставила бутылку на прилавок.

— Нам довольно и этого.

Луис поднял пиво к лицу.

— Никто-то тебя не хочет, — пожаловался он бутылке. Глория положила на прилавок несколько долларовых бумажек.

— Как вы тут жили все это время, Луис?

— Да сами знаете, — ответил он и, разгладив бумажки, пересчитал их, а после согнулся, чтобы достать сдачу из стоявшего на полу сейфа. — В прошлый раз вы сбежали, не попрощавшись. — Он выпрямился, шлепнул о прилавок полудюжиной монет. — Теперь можете исправить ваше упущение. Как будете уезжать, попрощайтесь дважды.

— Непременно, — пообещала Глория.

— Вы к нам в отпуск приехали? Жару любите?

— Мы приехали повидать Teniente Фахардо, — ответила Глория. Она подождала ответа, однако Луис просто сидел за прилавком, приняв позу веймарской легавой. — Попробовали заглянуть в полицейский участок, но он заперт.

— Знаю, — сказал Луис. — Это потому, что Teniente там нет. У него выходной.

— Как бы нам с ним связаться?

— Посмотрите, что там значится на доске объявлений, — посоветовал Луис. — У кассы.

Он ткнул пальцем в дверь кинотеатра, потом вгляделся в Карлоса:

— А вы телохранитель сеньоры?

— Нет, — ответила Глория. — Он мой друг.

— О-о, понятно… Teniente говорит, вы в прошлый раз пристрелить его попытались.

— Да ну. Неужели.

— Говорит, рассердились на него за то, что он не пожелал поцеловать вас на ночь, — прохрипел Луис.

— Все было не совсем так.

— Шучу, сеньора. Немного воды на дорожку взять не желаете?

— Нам только улицу перейти.

— Да, — согласился он, — однако это широкая улица.

В ПРОШЛЫЙ РАЗ НА ДОСКЕ ТОЛЬКО И ЗНАЧИЛОСЬ: POLICIA, однако теперь к этим буквам добавились новые. Доска уведомила Глорию с Карлосом, что

ПОЛИЦИЯ У СЕБЯ ДОМА

ЕСЛИ ОНА КОМУ ПОНАДОБИТСЯ

ВЫ ЗНАЕТЕ ГДЕ МЕНЯ ИСКАТЬ

НО ТОЛЬКО ПРИ КРАЙНЕЙ

НЕОБХОДИМОСТИ

Это исчерпало имевшийся у Teniente запас пластмассовых букв, и ему пришлось импровизировать:

EH K4C0 ДЕ ЕМЗРГЗН(И4

Ниже к доске был прилеплен клочок бумаги с написанным на нем от руки номером телефона. Карлос извлек из кармана сотовый, протянул его Глории, она набрала номер.

— Виепо.

— Это Teniente Фахардо?