Книга Сафари как страшный сон - Сергей Зверев

– Ты что, сегодня к морю не пойдешь? – спросила его Алина.

– Конечно, нет, я тебя, такую слабую, одну не оставлю, еще чего. Вот немного окрепнешь, тогда посмотрим. Меня туда сейчас и ноги не понесут.

– Неужели ты думаешь, что я такая неженка, что даже сама себе воды не налью или тряпку намочить не смогу. Ты, Олег, меня излишне опекаешь, только зря силы на это тратишь. Мне кажется, будет больше пользы, если ты пойдешь на берег.

– А мне ничего не кажется, я просто знаю, что никуда сегодня не пойду, а останусь здесь с тобой, и больше нет смысла говорить об этом.

Алина нежно поглядела на него и тихо вздохнула. Ей сейчас на память пришел их последний разговор с Толиком. Как они с Савичевым непохожи. Но она и Толика считала чуть ли не идеальным, пока они не встретились с первой настоящей трудностью. Олег постоянно искал, чем можно облегчить ее состояние, и не только сейчас, а практически с момента их знакомства, и даже раньше, когда ехал выручать, даже не зная ее. Люди тысячелетиями представляют себе счастье, а оно, наверно, вот такое и есть, когда рядом с тобой находится надежный и любимый человек, остальное все суета. Савичев снова прилег с ней рядом и мечтательно смотрел на небо.

– О чем ты сейчас думаешь? – спросила его Алина. – У тебя такое лицо, будто ты открываешь заново закон всемирного тяготения.

– Ну, это еще задолго до меня открыли, да я и не замахиваюсь на великое, мы, простые смертные, все больше о своем насущном думаем. Я просто размышляю, какие еще приколы мы не проходили.

– Я тебя не понимаю. Что ты имеешь в виду? – Алина с интересом повернула к нему лицо.

– А что тут понимать. Бандиты в нас стреляли, с самолета падали, в пустыне жарились, змея нападала, а вчера тебя еще и скорпион ужалил. Чего нам не хватает для полной остроты? Наверное, чтобы еще акула за нами немного поплавала, после этого, считай, Диснейленд отдыхает, – Савичев улыбнулся.

– Да ну тебя, Олег, ты опять за свое, – Алина провела рукой по его голове. – Скажи, я действительно тебе не безразлична? – Она резко поменяла тему разговора.

Савичев тоже сразу стал серьезным и, не отрывая взгляда с неба, после небольшой паузы произнес:

– Да, Алина, очень.

– А ты в этом полностью уверен?

– Абсолютно. Но я бы предпочел, чтобы в этом была уверена и ты.

– Меня в последнее время много предавали, но тебе я верю. Мой отец мне всегда говорил, что надо держаться только надежных людей. Раньше я не придавала этому большого значения, а теперь вижу, он был прав.

– Что касается твоего отца, то ему моя скромная персона вряд ли понравилась.

– Ты не прав. Отец только внешне кажется строгим. На самом деле он очень простой и мягкий. И если он видит в человеке порядочность, то этого будет вполне достаточно, чтобы он относился к нему положительно и с уважением. А тебя он совсем не знал, поэтому, может, и отнесся к тебе с подозрением. Когда я ему расскажу обо всем, что с нами произошло, уверяю тебя, что в его доме ты будешь самый желанный гость.

– Это хорошо. Надеюсь, в его гостеприимном доме найдется что-нибудь повкуснее фиников.

Алина на эту фразу снова улыбнулась.

– Давай я тебе компрессы поменяю. – Савичев продолжал хлопотать вокруг Алины.

Находясь рядом и подбадривая ее, он в то же время постоянно думал о том, что еще можно предпринять для их спасения. Как бы ни было им хорошо вдвоем в этом безлюдном месте, долго продержаться они не смогут. И Олег решил, что будет ходить на море, как только Алине станет хоть немного лучше.

Весь этот день он неотлучно находился рядом с Алиной, оставляя ее ненадолго, только когда уходил за водой и топливом для костра. Она, казалось, шла на поправку, чем искренне радовала Савичева. Жар у нее почти прошел, и только большая слабость еще не давала ей возможности много находиться на ногах. Однако в течение дня она несколько раз самостоятельно вставала и даже принесла веток для огня, за что Савичев сделал ей выговор. Вечером Алина немного посидела с ним неподалеку от костра, они при свете пламени поужинали и выпили кофе, а затем, как обычно, Олег укутал ее в одежды и уложил спать. Желая дать ей больше отдыха, Савичев сегодня предложил лечь несколько ранее обычного. Но сам долго не засыпал. Наступающая ночь не предвещала ничего плохого.

* * *

Они стояли почти у самой кромки оазиса и вели беседу. Больше говорил один, который сильно отличался от остальных. Это был африканец с сильно уставшим лицом и перевязанной рукой. Остальные стояли около него полукругом и слушали. Правда, его понимал только один из них. Он же иногда задавал ему вопросы. Вот и сейчас он пытался что-то уточнить у него. Их разговор длился уже не менее часа. Судя по всему, сейчас он подходил к завершению.

– Значит, говоришь, они преступники? И что же они совершили?

– Они убийцы. На них много крови, – ответил африканец.

– И только вы трое смогли уцелеть? Может, еще кто-то спасся?

– К несчастью, нет. За это им придется ответить, я очень рассчитываю на вашу помощь. Как я сказал, за их поимку наше правительство назначило хорошую премию. Она будет вся ваша.

– Может, будет проще доставить их в ближайший город и передать полиции?

– Наверно, вы правы. Но мне необходимо поставить в известность мое начальство. Будет лучше, если по прибытии их будут ожидать и наши представители. Тогда отпираться им будет бессмысленно. Думаю, будет лучше, если для них наша встреча станет приятной неожиданностью. Пусть они пока остаются в неведении, а я все приготовлю к их встрече в Таизе.

– Ну что ж. Пусть будет так. Сейчас тебе дадут одежду и еды. Затем, как решили, ты с моим человеком отправишься в Таиз и все там подготовишь к встрече. Я с ними немного покружу, чтобы дать тебе достаточно времени. Два дня должно хватить.

– Я очень признателен вам. Сразу видно порядочных людей.

Тот, что говорил с африканцем, повернулся к одному из своих товарищей и что-то ему сказал.

После небольших сборов африканец с помощью своего проводника устроился на верблюде. Сейчас он значительно изменился. Со стороны его, в длиннополой одежде и с платком на голове, вполне можно было принять за одного из караванщиков. По прошествии еще минут десяти он со своим провожатым уже отдалялся от оазиса в восточном направлении. Остальные некоторое время смотрели им вслед, пока после указания старшего не вошли в глубь оазиса и не направились к колодцу, но он сам оставался здесь и смотрел вслед уходящим. Верблюды, гуськом привязанные друг за друга, стояли позади него и нетерпеливо раздували ноздри в предвкушении водопоя. Но он все продолжал стоять на месте. Наконец и он, дернув веревку, скрылся в оазисе.

* * *

Почти перед самым рассветом Алине неожиданно стало очень плохо. В этот раз температура не повышалась, но у нее началось сильное удушье. Савичев это понял, когда услышал, как она, наклонив голову вниз, пыталась как-то восстановить дыхание. Он быстро подполз к ней и не знал, чем ей помочь. Было очевидно, что здесь ни компрессы, ни растирание не могли облегчить ее страдания. От безысходности он только жалостливо смотрел на нее и порой гладил по волосам.