Книга Дочь кузнеца, или Секреты Средневековой стоматологии - Ноэль Ламар

class="p1">- Мэтр Портер, я весьма озабочен теми вестями, которые ежедневно доходят до нас со всех уголков королевства, - начал свою речь монарх с оттенком гнева в интонации. - Признаться, я уже успел раскаяться, что поддержал вашу затею, какими бы благими намерениями вы ни руководствовались. Народ не по доброй воле принимает ту процедуру, которую вы обрисовали как спасительную. Врачи, посланные нами в провинции, присылают с гонцами известия о том, что жители страны, невзирая на королевский указ, идут на прививанье, как на казнь. Пошли слухи, что здоровых заражают оспой умышленно, дабы истребить весь народ по замыслу англичан, которые хотят захватить наши земли. Стражники сгоняют жителей к лекарям насильно. Шотландия на грани бунта. Что вы на это скажете?

- Ваше Величество! - Шон заговорил почтительно, но твёрдо, без малейшей тени страха в голосе. - Я понимаю, что народу в его невежестве не осознать того, что наши меры - единственный выход от повального поветрия. Всё новое испокон веков вызывало неприятие толпы. Вспомните святое писание! Ведь и самого Христа, принёсшего миру Новый Завет, народ не принял и в итоге распял. Конечно, не мне равняться со Спасителем. Но уверен: меры, принимаемые нами, вскоре дадут свои плоды. Прошло ещё слишком мало времени. Прошу Вас приложить всю высшую монаршую власть, дабы не погубить начинания. Если наш опыт не оправдает себя, я готов идти на плаху. Но заклинаю Вас: дайте время! Не останавливайте посланных Вами врачей в их миссии. Как только население увидит, что поветрие уходит, утихнут и волнения в народе.

Александр обдумывал слова Шона довольно долго. Пауза затянулась, и я серьёзно занервничала, ожидая ответа короля. Наконец, он заговорил вновь.

- Я весьма доверяю вашему опыту лекаря, и порукой тому - рекомендация брата нашего Генриха. Но, как отец страны, я должен предвидеть любой исход. Не получится ли, что мы попадём из огня да в полымя? Гася пламя поветрия, разожжём костёр народного бунта? Мало того, ко мне поступило уже немало писем от священников разных приходов. Святые отцы тоже выражают своё недовольство затеей. Если жалобы их дойдут до первых иерархов Рима, неизвестно, чем обернётся это для нашего королевства. Вам ли не знать, что Его Святейшество Папа, как наместник Петра на земле, имеет право низлагать даже монархов?

- Я предвидел подобные затруднения, - сурово кивнул Шон. - Да простят меня святые отцы, но взгляды их часто расходятся с наукой. В нашем королевстве сам не раз сталкивался с подобным противостоянием. И принял соответствующие меры, прибыв в Шотландию по приказу своего государя. В Англии у меня есть покровитель и бывший мой господин, граф де Богун. Будучи одним из высших иерархов святого ордена тамплиеров, он обладает серьёзными связями в самом Риме. Я описал ему нашу миссию и попросил получить благословение у папского престола. Уверен, граф, как человек учёный и разумный, пустит в ход всё своё влияние. Нам незачем опасаться гнева Его Святейшества!

- Что ж, это меняет дело, - морщины на челе короля заметно разгладились, и я поняла, что монарх немного успокоился. - Каковы наши дальнейшие действия?

- Молиться, верить и ждать, - твёрдо отрезал Шон. - Я остаюсь своего рода заложником Вашего Величества. Покуда мы не увидим плодов наших, пока поветрие не стихнет, даю слово чести: я не покину пределы Вашего государства. И, ежели мои обещания окажутся ложью, судите меня согласно законам Шотландии! Я готов на всё!

- Да будет так! - поставил король точку в разговоре. - Будем ждать и верить. Да поможет нам Господь!

Потекли долгие дни ожидания. Я и Шон безвылазно находились в своих покоях, словно в добровольном заточении. Из-за карантина мы не могли выйти на прогулку за пределы замка. Единственным моим утешением стали книги из королевской библиотеки, которые с разрешения правителя нам были предоставлены. Большинство из них мне были непонятны, так как были написаны на незнакомом мне древнем гэльском наречии. Но были и переводы на английский, и, чтобы забыться от тревожных мыслей, я погружалась в мир древних баллад и сказаний. От этих дней в памяти остались строки старинной легенды в стихах. Слишком похож был сюжет на нынешние события:

«Королева прикована к смертному одру,

Сочтены её дни земные.

Лишь последняя просьба исходит из уст:

Пусть приедут отцы святые.

Элинор-королева из Франции к нам

Под британский венец отдана.

И позвать проповедников с дальней страны

Просит волей предсмертной она…»

Наконец, томительная безысходность окрасилась добрыми вестями. Все чаще стали приходить радостные известия из разных провинций. Новых случаев заражения становилось всё меньше. Да, много жизней унесла эпидемия. Но пик её начал спадать. Наиболее благоприятная ситуация была в тех уголках страны, где посланные королём лекари успели провести вариоляцию. Мне с трудом верилось, что миссия наша оправдала себя. Убедился в этом и сам король Александр. Ему не оставалось ничего, как признать: слова Шона оказались правдой. Поветрие отступало! И значит, мы победили! Для меня лично это был не просто триумф медика. На свой страх и риск мы бросили вызов целой системе мировоззрения, которым жило невежественное общество. Да, это далось нам высокой ценой, Шон едва не отправился в могилу. И долгие дни мы жили в ожидании возможной расплаты, которая пришла бы в случае провала нашей миссии. Но сейчас самое страшное позади. Мы выстояли. Словно бросив вызов самим небесам...

Оставалась ещё одна немаловажная задача. Последний экзамен в этой стране, куда нас занесла судьба. Предстояло провести процедуру вариоляции самому королю. Ведь оспа ещё не полностью покинула государство. Чего будут стоить все наши усилия, если первый человек заразится волею случая?

Александр сдержал королевское слово. Результаты нашей "кампании иммунизации" сделали своё дело. Александр дал Шону позволение подвергнуть его такой же прививке. Оставалось ждать, когда пройдёт период инкубации, и здоровью короля не будет ничего угрожать.

Нам повезло, мы напрасно тревожились. Судьба, похоже, сменила гнев на милость. Состояние Александра было стабильным, процедуру он перенёс без особых тягот. Теперь заражение было не страшно отцу нации.

Прошло ещё время. С затишьем эпидемии затихли и волнения в народе. Мёртвых отпели, живые постепенно возвращались к привычным трудовым будням. Страна оживала на глазах. Мы уже могли беспрепятственно выходить на прогулки за пределы замка. Кварталы столицы было не узнать. Скорбь уступила место ликованию. Ещё недавно безлюдные улицы заполнили горожане, снующие по насущным делам. Впервые после долгого карантина окрестности огласил звонкий детский смех.