Книга Соединенные Штаты от Уотергейта до Буша против Гора - Автор Неизвестен

событий в течение первых семи месяцев своего срока, но его экономическая политика оставалась крайне противоречивой. На протяжении всей его администрации критики сетовали на то, что "рейганомика" - снижение налогов в сочетании с увеличением военных расходов - привела к беспрецедентному дефициту бюджета. За период с 1980 по 1989 финансовый год государственный долг увеличился в три раза - с 914 миллиардов долларов до 2,7 триллиона долларов.15 Часть этого роста была вызвана расходами Конгресса, который, как республиканцы, так и демократы, щедро раздавал федеральные средства избирателям и группам интересов. Президент и его советники, не сумев предвидеть силу политики "свиных бочек", не смогли ее остановить. Тем не менее, администрация Рейгана, которая никогда не представляла сбалансированный бюджет, была далеко не главным источником правительственных красных чернил.

Как отмечали критики, дефициты требовали от казначейства больших заимствований для обслуживания долга и высоких процентных ставок. Рейганомика, жаловались они, лишила правительство денег, которые в противном случае оно могло бы потратить на инфраструктуру и социальные нужды, и поглотила частные инвестиции (значительная часть которых была привлечена государственными облигациями с высокими процентами), которые могли бы способствовать более быстрому экономическому росту. Высокий дефицит, по их мнению, подает плохой пример, побуждая людей влезать в долги в своей жизни и способствуя повышению уровня стресса и неуверенности во всем американском обществе.

Хуже всего то, что тревожно высокие бюджетные дефициты Рейгана, казалось, указывали на то, что само правительство, лишенное фискальной дисциплины, вышло из-под контроля. К концу его президентского срока государственный долг составлял 53 % ВВП по сравнению с 33 % в 1981 году.16 Некоторые экономисты опасались, что впереди маячит катастрофа. Знаменитый биограф Лу Кэннон в 1989 году заключил: "Дефицит - это величайшая неудача Рейгана".17

Либеральные критики были в равной степени потрясены враждебностью Рейгана к масштабным расходам на социальное обеспечение, особенно когда эта скупость противопоставлялась пышности образа жизни Нэнси Рейган и блеску празднеств, окружавших инаугурационные церемонии - "вакханалии имущих". Гардероб Нэнси Рейган для этих мероприятий, по слухам, обошелся в 25 000 долларов.18 Увольнение авиадиспетчеров, добавляли они, было ничем иным, как разгоном профсоюза. Снижение налогов для богатых при одновременном сокращении льгот для бедных казалось особенно несправедливым. "Когда дело доходит до предоставления налоговых льгот богатым людям этой страны, - воскликнул О'Нил, - у президента золотое сердце". В народе ходила шутка (возможно, от самого президента), что правая рука Рейгана не знает, что задумала его дальняя правая рука.

Либералы, однако, не смеялись. Сенатор Дэниел Патрик Мойнихан из Нью-Йорка был одним из многих демократов, утверждавших, что Рейган намеренно наращивал дефицит за счет снижения налогов и военных расходов, чтобы уморить социальные программы. Это, по мнению Мойнихэна, было "местью Рейгана", дьявольским заговором, направленным на саботаж государства всеобщего благосостояния.19 Мойнихан не смог доказать, что это была главная цель Рейгана, и государство всеобщего благосостояния не рухнуло, но он был прав в том, что консерваторы стремились сократить социальные расходы и что большой дефицит препятствовал усилиям по созданию новых либеральных программ.

Недоброжелатели Рейгана указывали и на другие недостатки его работы. Распространенной жалобой было то, что он слишком много времени проводил вне работы. По сравнению с Картером, который был трудоголиком, это было правдой. Рейган, которому в феврале 1981 года исполнилось семьдесят лет, отказывался проводить утренние совещания с сотрудниками и обычно покидал Овальный кабинет до пяти. Особенно после смертельного исхода ему требовался сон, и ходили слухи, что он дремал на заседаниях после обеда. За восемь лет пребывания на посту президента он почти целый год проводил дни на своем любимом ранчо в Калифорнии, а также 183 выходных в Кэмп-Дэвиде. Ходила и другая шутка: Вопрос: "Угрожал ли бы Рейган взорвать мир?". Ответ: "Только с девяти до пяти часов". На самом деле Рейган не засыпал на заседаниях, но он явно был в курсе слухов. Он шутил, что его кресло в кабинете министров должно быть помечено надписью "Рейган спал здесь".20 Юмор помог обезоружить критиков. Он сказал журналистам: "Я обеспокоен тем, что происходит в правительстве, и это стало причиной многих бессонных дней". Он пошутил: "Правда, от тяжелой работы никто не умирает, но я думаю, зачем рисковать?"21

Другие недоброжелатели задавались вопросом, действительно ли Рейган контролирует свою администрацию. Некоторые считали, что за троном стоит его жена Нэнси, которая, как известно, консультировалась с астрологами и придерживалась очень твердого мнения о людях, работавших на ее мужа. Если они знали, что им выгодно, то старались не перечить ей. Другие считали Рейгана пушинкой в руках таких помощников, как Дивер, Бейкер или Эдвин Миз, его советник, которые выставляли его на торжественные церемонии и иным образом пытались укрыть его от прессы. Многим, включая его собственных детей, Рейган казался странно оторванным от людей и важных событий вокруг него. Сотрудники Белого дома, находившие его приветливым, но неуловимым, любили шутить: "Кто был этот человек в маске?"22 О'Нил заметил, что Рейган, актер по профессии, "большую часть времени был актером, читающим реплики, который не понимал своих собственных программ". Президент, по его мнению, "был бы чертовски хорошим королем". Бейкер вспомнил случай в 1983 году, когда он оставил Рейгану толстый справочник накануне встречи лидеров демократических стран мира на экономическом саммите. На следующее утро Бейкер увидел, что книга лежит нераспечатанной. Он спросил Рейгана, почему тот до сих пор не заглянул в нее. "Ну, Джим, - спокойно ответил президент, - вчера вечером шли "Звуки музыки"".23

Бейкер был не единственным сотрудником администрации, которого порой беспокоила невнимательность президента. Глухой на правое ухо и плохо слышащий на левое, Рейган казался пассивным во время обсуждений на совещаниях.24 Мало что говоря, он оставлял помощников в недоумении, чего же он от них хочет. Как позже заметил Мартин Андерсон, советник по внутренней политике, Рейган "принимал решения, как турецкий паша, пассивно позволяя своим подданным прислуживать ему, выбирая только те кусочки государственной политики, которые были особенно вкусными. Он редко задавал вопросы и требовал объяснить, почему кто-то что-то сделал или не сделал. Он просто сидел в абсолютно спокойной, расслабленной манере и ждал, пока до него донесут важные вещи".25

Некоторые люди признавали, что Рейгану порой было трудно отделить факты от вымысла. Одна из его любимых патриотических историй, которую он рассказывал во время предвыборной кампании 1980 года, касалась американского пилота бомбардировщика во время Второй мировой войны, чей самолет был подбит и падал. Однако тяжело раненый член экипажа был зажат внутри самолета. Как рассказал Рейган, пилот приказал остальным членам экипажа спасаться, а затем лег рядом с раненым. Затем пилот сказал члену экипажа: "Не бери в голову,