Книга Драконий огонь - Оксана Олеговна Заугольная

висели амулеты. А вот по-птичьи острые когти на лапах с легкостью раздирали врагов. Яблоневые всадники могли никого не убивать, за них это с легкостью делали их пегасы.

И все они летели сюда. Что же, та волна магии, что прошла от превращения Янки, никем не осталась незамеченной ни по ту сторону моря, ни по эту.

Глава 28

Манфред знал, что сделает еще до того, как король выдернул его к себе. Когда он пытался поверить, может ли хоть где-то во дворце пользоваться своим даром, он узнал о темницах. Нет, он не совался в них, проверяя, лучше ли они подземелья Мейнгрима или нет. Но на площади в одном месте даже в сапогах можно было почувствовать жар от брусчатки, а иногда раздавалось глубокое ворчание. Не желая избавляться сейчас от Ринкольфа, разведывать, что там находится, он направил Венека. На мальчишке был один из тех артефактов, что нико из его рода никогда не отдавал на продажу. Благодаря ему Манфред не только знал, где мальчишка находится, но и что говорит или слышит.

Увы, как бы Манфред не слушал, он не сумел вычленить в разговорах признаки того, что Венек — шпион Мейнгрима. Но ему и не нужно было, он и так это знал. Своему чутью он доверял. А доказательства? Зачем? Он же не судиться с синим собирался.

Так что он узнал, что в подземелье держат дракона, совершенно дикого и необузданного. И это была до того большая тайна, что Венек очень удачно попал в одну из темниц, и Манфред немедленно потерял интерес к его судьбе.

Всё это казалось неважным ему несколько мгновений, которые он стоял посреди дворца, не понимая что делает тут. Почему он вообще на что-то рассчитывает от короля. Но мгновение спустя он покачнул и выпалил:

— Фабусь! — и упал на колени, не удержавшись от вдруг хлынувшей информации. Так его и нашел невесть где пропадавший король.

— Тоже что-то почувствовал? — мрачно спросил король. — Сейчас здесь будут мои доверенные люди, помоги переместить их к дому Мейнгрима и будем прорываться внутрь.

Манфред хотел напомнить про то, что дом кишит синими, но промолчал. Не время раздавать советы, тем более он и сам рад был бы решить вопрос с братом уже почти бывшей жены раз и навсегда.

Словно подслушав его мысли, Ламберт вскользь добавил:

— Если Грим будет ставить палки в колеса, останови его как ты умеешь. Когда он вернется, будет уже поздно что-то переигрывать.

«А если не вернется, то и вовсе не нужно», — дополнил для себя Манфред, крепко держа в голове, что король при всей своей жесткости отличался редкостным чистоплюйством и почему-то сам никого не убивал. Ну да Манфред тоже не дурак, чтобы биться на равных с боевым магиком.

Зато в голове наконец сложились элементы в одно полотно и стало ясно, как можно использовать тайну про дракона.

Когда они прибыли к поместью синих и Мейнгрим открыл им, как всегда спокойный, с ледяной вежливой улыбкой на тонких губах, а с отросшей гривой он стал почти привлекательным, Манфред уверился в своем решении. Если он хотел заполучить Радославу, он должен был избавиться от ее мужа.

Конечно, он был братом его Евы, но от Евы тоже следовало избавиться, пусть и не таким радикальным способом. Она же всё-таки рациональная домашняя магесса и должна заботиться о своем добром имени. Что до совершенно неразумного бегства без каких-то на то причин, да еще в мужских доспехах, если Манфред правильно понял их разговор с Лоттой, то это только повод для Евы дальше сидеть тихо и мирно.

Если что и беспокоило Манфреда, то это почти нечеловеческая реакция Мейнгрима. Но король, сам того не ведая, помог и с этим, когда дал им с собой надсмотрщика. Манфред без особого беспокойства избавился от него — он уже убедился, что с собой в дом Мейнгрима Ламберт взял только корневых. А значит, за этим огромным типом никакая семья не стояла. Все неудобства в таком случае можно будет лишить деньгами, а Манфред так и не лишился доступа в приданное Евы. Одним словом, всё шло гладко.

Ему удалось ловко отправить Мейнгрима прямо в темницу, где томился дракон, а закричавшего от ужаса сына он просто без магии вырубил на месте. Да, на мальчишке были браслеты, но Манфред помнил себя и то, что в состоянии страшного волнения золотой магик может на неожиданный скачок магии. Усиливать сына раньше, чем тот осознает, кто теперь и навсегда его единственный отец, не стоило.

С обмякшим ребенком на руках он простроил портал прочь от дворца. У него был не слишком большой выбор, к кому обратиться. Но Скарбимеж, единственный хорошо знакомый ему лекарь, не подходил. Даже если он сумеет отболтаться, то очнувшийся Фабиуш сведет все его старания напрочь, рассказав про Мейнгрима. А Скарбимеж был единственным другом этого угрюмого синего и вряд ли нормально воспримет его смерть. Манфред помнил, как легко лекарь накладывал сонные чары, и портал понес его в совершенно другое место.

— Небо, ты вообще ходишь в одежде? — вырвалось у него.

— Дома — нет, — Ульфилла мельком глянула на его ношу. — Детей тоже не пытаю, даже дома. Тем более королевских. Будь другой ребенок, я бы предложила подождать, когда он подрастет хотя бы лет до двенадцати…

— Ульфила, его не надо пытать, его надо привести в сознание! — прервал спокойно одевающуюся фею Манфред. — Ты ведь можешь?

Ничего не ответив, Ульфила подошла ближе и быстрыми пальцами пробежалась по телу Фабиуша, коснулась висков, губ, шеи.

— С ним всё хорошо, что странно, с учетом того, что его вырубил кто-то вроде тебя, — она позволила себе легкую улыбку. — Рассказывай, как ты дошел до жизни такой.

Манфред собирался рассказать, правда собирался. Но он вспомнил, что Ульфила — подруга его жены и может также быть не слишком довольной смертью Мейнгрима.

— Не могу, мне надо к королю, — Манфред осторожно опустил ребенка на диван. — Я оставлю его у тебя? Просто не давай уйти ему отсюда, когда он очнется. Я буду в долгу.

— А я не забуду о том, что ты в долгу, — немедленно ответила Ульфила, и от её взгляда у Манфреда по коже прошел мороз.

Он поспешил простроить портал обратно к королю. Всё-таки хорошо, что он и впрямь добился того, чтобы и король