Книга Левиафан. Пути Древних - Алексей Фролов

шлема он тоже избавился, потому что посеребренная маска, ни одно десятилетие скрывавшая его проклятый лик от глаз смертных, треснула ровно посредине и от нее откололась вся нижняя часть, когда обезумевшая гончая с разбегу врезалась в вампира и угодила ему в лицо одним из своих огромных клыков. Клык, само собой, тоже раскололся, а потом и его обладательница нашла свою гибель от гладиусов бессмертного воина.

Нов короткий промежуток, пока Арминиус сбрасывал изуродованный шлем и накидывал просторный капюшон плаща, солнце успело лизнуть его. Каинит зашипел, серая плоть на лице пошла белыми волдырями, вспухла и задымилась.

– Сюрприз от папаши? – хмыкнул Мидас, ловко уходя от смертоносного жала и начисто срезая мантикоре морду быстрым восходящим ударом.

Вампир не ответил, лишь сплюнул на землю густую матово-белую жидкость с алыми прожилками.

Отбив три волны, они отступили через Роанок, проверяя – все ли колонисты покинули форт, а потом, выскочив из западных ворот, кинулись в лес, но на пороге изумрудного полога каинит обернулся и застыл, точно вкопанный.

– Обезумел? – рявкнул Мидас. – Бегом в лес!

– Задержите их, – Арминиус будто не услышал слов древнего бога. – Дайте мне время.

Фригийский царь метнул шальной взгляд на Карна, тот кивнул и развернулся к преследователям. Парень выбросил вперед две пары энергетических щупалец, целя в двух мантикор. Оказалось, что эти монстры, как доисторические трицератопсы, имеют два мозга – один в голове, другой – уж, извините – в заднице. Соответственно чтобы остановить такое чудовище, нужно было взять под контроль оба мозга.

Карн в мгновение ока добрался до моторных центров, потом переключил внимание на когнитивные области. Мантикоры были гораздо глупее гарпий, поэтому подчинять их было проще простого. И все же парень чувствовал, как силы стремительно покидают его. Кровь шла из носа, сочилась из глаз и ушей. Он попросту убивал себя, высасывая последние резервы из физического тела.

Мантикоры-ренегаты развернулись вокруг своей оси и бросились на бежавших позади гончих, а в это время Мидас схватился с трикветром гарпий. Фригийский царь отступил в узкий коридор меж двух раскидистых кленов, чтобы нивелировать численное превосходство врагов. Он рубил, уворачивался и снова рубил. Древний бог, как и его слепой друг, действовал на пределе возможного. Связки зудели, мышцы обратились в камень, рубаха и штаны сменили цвет от обильно впитываемого пота. Местами – от крови.

Арминиус тем временем извлек ритуальный нож, но прежде, чем полоснуть себя по руке, вонзил его в столб частокола и стал что-то вырезать. Мидас, сумевший украсть у кровавой рубки мгновение отдыха, бросил взгляд через плечо каинита и прочел «CROATOAN». Ему это ни о чем не говорило, но вампир вновь зашептал странные заклинания и потянулся острием короткого клинка к своей ладони.

На этот раз рана была неглубокой, Арминиус тут же спрятал нож за голенище сапога и макнул указательный палец свободной руки в алую лужицу, образовавшуюся на ладони. Он провел окровавленным пальцем по вырезанным буквам и что-то выкрикнул, запрокинув голову к небу. Звук резанул Мидаса по ушам, так что он скривился и зарычал. Карн в тот же момент потерял контроль над мантикорами и схватился руками за голову. Сам каинит рухнул на колени у столба.

Затем он развернулся и, не поднимаясь с колен, дополз до ближайшей сосны. Снова достал ритуальный нож и в точности повторил свои действия, только в этот раз вырезал всего три буквы – «CRO». Произнеся последние строки заклинания едва шевелящимися губами, он выронил нож и упал прямо на дерево, звучно ударившись о него лицом.

– Прочь, – прошептал он севшим голосом.

Карн с Мидасом подхватили его под руки и повели в лес, не сразу сообразив, что их никто не преследует. Что бы ни сделал Арминиус, но это спасло их – твари вернулись в форт и стали слепо рыскать по нему, будто искали сами не зная что.

Воины спустились с холма в сумрак лесного массива и почти сразу выскочили на песчаный берег, у которого стояла небольшая лодка. Впереди за широкой полосой зеленоватой воды они увидели каменистую плоть материка, у скального отрога покачивался трехмачтовый пинас с невысокими бортами и несколько лодок. С такого расстояния невозможно было различить людей, но не приходилось сомневаться в том, что именно на этих судах колонисты ушли с острова.

– Удивительно, что одну догадались оставить, – проворчал Мидас, усаживая каинита на киле. Бог спрыгнул в мелководье и помог Карну оттолкнуть судно от берега. Затем они оба забрались в лодку и взялись за весла. Гребли слаженно и довольно быстро, несмотря на нечеловеческую усталость.

– Это Пересвет, – бросил Карн между гребками.

– Ага, – согласился фригийский царь. Он обернулся через плечо на поникшего каинита. Вампир в принципе не дышал и вообще не был склонен к лишним телодвижениям, так что было непросто определить, жив ли он. – Ты там как? Гляди не помри, а то долги кому отдавать буду?

– Пустое, – глухо ответил каинит. Лицо его скрывалось в сумраке широкого капюшона, лишь глаза едва заметно поблескивали мутными отсветами Черного солнца. – У нас с вами один путь. Так что – пустое.

– Кстати, а что ты сделал? – полюбопытствовал Карн. – Я почувствовал всплеск незнакомой энергии, и ты истратил последние крупицы крови Вячко.

– Кроатон, – проговорил фригийский царь. – Знакомое слово. А на дереве – кро. Что это?

– Не произноси этих слов, – донеслось из-под капюшона.– И пореже вспоминай о них. Это не для смертных.

– Странная магия, ни на что не похожа,– покачал головой Карн. Они приближались к противоположному берегу и он уже различал людей. Многие просто сидели прямо на песке или слепо бродили из стороны в сторону. Некоторые плакали, другие ругались и кричали.

– И не должна быть, – парировал каинит. – Это из другого витка. Из того, где была создана Лилит. Аврелиан называл это квантовым сверхплотным кодированием. Говорил, что Творцы обучили этому первых Аггелов, помогавших им строить мир. Но затем стерли все из их памяти, дабы сохранить целостность…

– Творцы? – перебил его Мидас. – Ты сказал – творцы, не творец?

– Сохранить целостность? – почти одновременно спросил Карн. – Целостность чего?

– Я до сих пор помню его речи, слово в слово. Но так и не постиг их смысла, – каинит тяжело опустил голову на грудь и замер. А затем их лодка зашуршала днищем по песку и они причалили.