Книга Воровской дневник - Николай Иванович Леонов

вас дома тоже окна нараспашку? Да не будет никакого шторма, перестаньте вы.

Но Гуров все же решил ехать. Он подошел к Крячко, хлопнул его по плечу.

– Потом объясню. Соберите нам мусор, мы по пути на свалку заедем.

– Да перестань, Лев, – понизил голос Стас. – Ну куда тебя несет? Что не так?

– На такси доберемся, – поставил точку Гуров и быстрым шагом направился в дом.

Маша сидела на кровати, прикрыв один глаз от боли, и терла висок.

– Я все слышала, – сказала она. – Спасибо, Лёва.

– Не за что. До дома дотерпишь? Или все же лучше здесь остаться?

Маша покачала головой:

– Домой. Только домой. Это мигрень. Дня на два выпаду из жизни.

– Может быть, на даче найдется обезболивающее? – на всякий случай поинтересовался Гуров.

– Только просроченный аспирин. Это не помощь, а пытка.

– Вызову такси, – сказал он. – Потерпи, скоро будем дома.

Он вернулся на веранду и прикрыл входную дверь.

Такси подкатило прямо к калитке и остановилось на том же месте, где несколько часов назад стоял, ожидая хозяина, черный «Мерседес». Стас к этому моменту уже успел оттаять.

– Ночь будет тихой. Вот увидишь, – пробормотал он, вручая Гурову ключи от дома. – Это все Наташка, ты же ее знаешь. Если ей в голову что-то стукнет, то все. Финита. Но вы нормально доедете. Доберетесь быстро, дороги сейчас пустые.

– У меня как-то мигрень случилась во время свадебного путешествия, – вспомнила Наталья. – Вообще ничего не хотелось. Позвоните, как будете дома, ладно?

– Непременно, – пообещал Гуров и приобнял Наталью за плечи. – Балкон ваш закроем, не переживайте.

– Спасибо.

Гуров и сам понимал, как-то неловко вышло. И, честно говоря, если бы не внезапный приступ мигрени у жены, он бы остался. Посидели бы еще, а потом, когда женщины пошли бы спать, то он бы непременно попытался разузнать у Стаса что-нибудь о Тихомирове.

Такси неслось по ночной Москве. Маша, сжавшись в комок, спряталась в дальнем углу заднего сиденья. Гуров взял ее за руку и подумал о том, что завтра всем им станет легче. Это просто вино. Чертово вино, которое навязал им драматург Данилов.

Дверь на балкон в квартире Крячко оказалась закрытой. Но гроза позже все-таки накрыла Москву. Сначала в четыре часа утра на спящий город обрушился ураган, а потом начался ливень, под звуки которого сыщик Лев Гуров наконец-то смог уснуть.

Глава 2

Гуров еще не успел открыть дверь своего кабинета, но уже понял, что у него гости. До слуха донесся знакомый голос. Гуров взялся за дверную ручку, потянул на себя дверь и ступил на порог.

В кабинете, который они делили на двоих с Крячко, располагалось два письменных стола. Стас сидел на краю своего, а вот на месте Льва Ивановича расположился Игорь Федорович Гойда, и именно его Гуров всегда был рад видеть.

Следователь Гойда трудился в другом ведомстве. Работал в прокуратуре, а после упразднения должности следователя в данном ведомстве он перешел в Следственный комитет, но старые связи не растерял и предпочитал работать с проверенной командой. Что раньше, что сейчас следователи и оперативники по сути своей занимались одним и тем же, разве что с той разницей, что первые в основном разрабатывали стратегии, а опера претворяли их в жизнь. Но далеко не каждый следователь мирно попивал кофеек, в то время как его помощники выходили на «охоту». Игорь Гойда был одним из тех следаков, которые не только командовали операми, но и прислушивались к мнению разыскников. Работая с Гуровым, он не раз убеждался в том, насколько тот умен и проницателен, и предоставлял ему полную свободу действий, одновременно держа руку на пульсе. Вместе со Стасом Крячко эти трое были неплохой командой, они сошлись характерами и уважали мнение друг друга.

– А вот и он, – пропел Гуров, подходя к своему столу. – Какими ветрами?

Гойда привстал и протянул Гурову руку.

– Рад видеть, Лев Иваныч. Как сам?

– Задай мне этот вопрос в конце недели, – усмехнулся Гуров. – Кто же тебе честно ответит на него в понедельник? Смеешься, что ли?

Он взглянул на Стаса, потом перевел взгляд на электрический чайник, стоящий на подоконнике.

– Горячий, – кивнул Крячко. – Но вот Игорь Федорович от кофе отказался. Похоже, что растворимый не пьет.

– А ты ему предлагал? – посмотрел Гуров на Гойду.

– А я по умолчанию, – рассмеялся тот. – Нет, серьезно, не хочется. Спасибо.

Гуров снял куртку, встряхнул ее и небрежно повесил на спинку стула. Пол тут же покрылся мокрыми пятнами.

– Дождь стал еще сильнее? Плохо, – вздохнул Гойда. – Я сегодня своим ходом. Сюда знакомый подбросил, ему что-то надо было сделать тут у вас. Но обратно предложил добраться самому, потому что ждать меня у него не было времени.

Лев достал из шкафа кружку, бросил туда чайный пакетик и глазами указал Гойде на чайник. Тот отрицательно покачал головой.

– Стас, а шеф на месте? – спросил Гуров, осторожно наливая кипяток в кружку.

– Вера сказала, что сегодня его не будет, – ответил Крячко. – На диспансеризацию уехал.

– Ничего страшного, позвоню ему позже, – сказал на это Гойда, уступая Гурову место за столом. – Или вы ему сами доложите.

– О чем?

Гуров сел на стул и обнял ладонями чашку. На улице вторые сутки шел дождь, температура воздуха ощутимо упала, и погода больше напоминала ноябрьскую, а не мягкую сентябрьскую прохладу, и Гуров, добираясь от метро до Петровки своим ходом, даже успел замерзнуть.

Еще стоя на пороге кабинета, он заметил на своем столе тонкую картонную папку. Гойда даже к ней не притронулся, но определенно имел отношение. Гуров приоткрыл папку и увидел ксерокопию рукописного заявления.

– Принес нам подарочек, – заметил Стас. – Только тебя, Лев Иваныч, и ждали.

Игорь Федорович остановился в центре кабинета и заложил руки за спину, отчего полы его пиджака распахнулись. Он полез во внутренний карман, вынул из него мобильник, посмотрел на экран и убрал обратно. Заметив, что Гуров раскрыл папку, остановил его жестом.

– Позже посмотришь. Для начала послушай меня, пожалуйста. Я здесь долго задерживаться не могу, но оставляю вам материалы.

Гуров послушно вернулся к своему чаю.

– Давай-ка, Игорь Федорович, – согласился он. – Слушаем тебя.

– Ну давай, – согласился Гойда. – Двадцать третьего сентября, в прошлый четверг, в отдел полиции пришла женщина. Заявила, что пропал единственный сын. Парню двадцать три года. Ушел на работу – и с концами. Его девушка Марина тоже ничего о его исчезновении не знает. После работы они всегда встречались возле бизнес-центра, в котором работали в разных компаниях и на разных этажах, после чего возвращались домой