Книга Манифик - Тимур Александрович Темников

Кто-то погибнет от своей собственной глупости. Ведь ты уже слышишь голос? Слышишь? – Он резко замолчал в непременном ожидании ответа.

Дрозд, с усилием расцепив челюсти, провела кончиком языка по высохшим губам.

– Г-голос? – переспросила она.

Взгляд Исая словно вернулся из состояния, когда пронизывал ее, уходя в пространство, и сфокусировался на ее глазах. Он первый раз за все время моргнул, и его губы как будто вздрогнули в нервной улыбке.

– У тебя глаза. Мои. – Он протянул указательный палец в сторону ее лица. – Да-да, – шептал он, – голос. У тебя должен быть свой голос. Ты уже должна его слышать, – убеждал он ее. – Ты слышишь?

Дрозд кивнула, не отрываясь от обращенного к ней пальца.

– Вот только его и слушай. Ему доверяй. Больше никому. У каждого пастуха есть свой голос. Опираясь на него, ты решишь, как будешь вести свое стадо к лугам с сочной травой. Помни: больная овца заразит все стадо. Больная овца должна быть удалена. Корми здоровых. Ищи им лучшее. Таково наше предназначение. Мое, – он указал на себя, потом еще ближе наклонился к следователю и шумно прошептал: – И твое.

Он откинулся на спинку кресла и, в первый раз оторвав от нее взгляд, повращал глазами, словно стараясь охватить все пространство комнаты.

– Есть еще такие же, как мы. Но ты их найдешь сама. Или они тебя найдут. Я уже не успею. Мне пора. Потому вспомнил о тебе. Потому что мне пора. А ты пойдешь. Дальше. Потому что это наше предназначение.

Дрозд ощущала, что человек перед ней говорит только ему понятные вещи, оторванные от мира. Но он убежден в них, как она убеждена в своей собственной реальности, которая с миром согласуется. Ее первый шок прошел, и она стала понимать, что разговаривает с опасным, но больным человеком. Был ли он непредсказуем сейчас? Конечно. Но если продолжать сидеть и дрожать перед ним, все закончится не в ее пользу.

– Где это стадо? – спросила она.

Исай оборвал поток слов, замер на секунду, будто обрадовался ее вопросу, потом указал рукой на окно и сказал:

– Там. – А дальше он стал размахивать руками и повторять: – Там, там, там – везде. Стадо – это люди, которых важно привести на зеленый луг с сочной травой, для них это счастье. Но! – воскликнул он. – Без пастыря они туда не придут. И твой долг, девочка, теперь вести их. Ибо я ухожу, я не справился, мне пора.

Вдруг Дрозд увидела в его глазах не пронизывающий холод, а совсем другое. Вот что действительно пугало ее! И каждый, взглянув в такие глаза, будет скован страхом. Страхом. Испытать. Отчаяние! Это чувство безысходности, которое заполняло взгляд Исая. Человека напротив. Маньяка-убийцы. Больного, страдающего от самого себя. Дрозд словно увидела мир его глазами. В его мире планета вмиг решила избавиться от всех, кто на ней находится. Встряхнулась, будто собака, вышедшая из воды, и все, что было и называлось жизнью, вдруг рухнуло и разлетелось в разные стороны, как вода с намокшей шерсти. Его взгляд словно заполнял отчаянием все пространство и каждого, кто находился рядом с ним. Вот что сковывало ее тело в чувстве безысходности, навалившемся, словно бетонная плита. Он отчаянно старался почувствовать себя живым и увидеть мир, наполненный жизнью, но слышал только голос внутри себя.

Она наклонилась к нему и сползла с дивана, встав на колени. Надеясь, что он не заметит, достала телефон из правого кармана и на ощупь надавила на кнопки выключения и регулировки звука одновременно. Ее пальцы словно окаменели, а в голове она отсчитывала секунды в обратную сторону. «Пять-четыре-три-два-один». Она знала, что на экране должен появиться значок SOS красного цвета. Дрозд чувствовала, как ее скованные судорогой пальцы касаются экрана, чтобы включить опцию и отправить в ближайшую службу спасения свою геопозицию. Она надеялась, что включится микрофон и ее услышат. Виталина выпустила гаджет из руки и, думая, что делает все незаметно, коротким, но сильным движением смахнула его в сторону, под диван.

Пять секунд, которые у нее ушли на выполнение задачи, казались ей бесконечно долгими и наполненными все тем же отчаянием. Она сложила ладони в молитвенном жесте перед Исаем.

– Зачем ты это сделала? – спросил он спокойно и указал взглядом на пол.

Он словно вмиг превратился в обычного человека. Слегка рассеянного, но абсолютно нормального. Не того, кем был для Дрозд еще пять секунд назад, а обычного, как любой прохожий, как сосед по лестничной клетке.

– У тебя айфон. Я видел. Функция спасения в нашей стране на этих телефонах не работает. Я знаю. Точно знаю, – кивнул он. – Необходимо дополнительное приложение. Но у тебя его нет. Правда?

Дрозд обреченно уронила руки и медленно встала с колен, опустив голову.

– Вот видишь, все обманывают. И ты тоже. – Он замолчал на пару мгновений, словно прислушивался к чему-то, а потом добавил: – И я.

Она посмотрела на него устало.

– Я сегодня допрашивала Елену, – сказала Дрозд. – Твоего бывшего врача и твою нынешнюю помощницу.

То ли нервный тик, то ли мимолетная злорадная улыбка пробежала по его лицу.

– И она обманывает, – сказал Исай. – Кто же еще мог заявить в налоговую службу? Лучше, чем она, финансовую сторону компании знаю только я. Значит, – он замолчал на секунду, – пришло время раскрыться и ей. Я не рассчитывал на ее преданность, знал, что рано или поздно такое произойдет. А деньги и замороженные счета – все преходяще. Она умный человек и прекрасно такое понимает, потому сделала это не из-за денег. Сделала все из мести.

Виталина подняла на него глаза. Он велел ей вернуться обратно на диван, сказал, что ему неудобно задирать голову, когда с ней разговаривает. Она попыталась поднять с пола телефон, но Исай остановил ее, попросив, чтобы тот оставался лежать там, где сейчас находился.

Когда Дрозд присела на край дивана, он продолжил говорить:

– Месть для человека является самым главным источником жизненных сил. Человек мстит всем, всегда и везде. На отдыхе – персоналу, на работе – коллегам, в семье – детям и партнеру, и в одиночестве тоже мстит, хотя бы мысленно, сразу всему человечеству. Месть позволяет человеку избавиться от той агрессии, которую он не может реализовать сиюминутно, потому копит ее и в конце концов направляет вовнутрь, постепенно себя разрушая. Чтобы такого не происходило, ему важно мстить. Месть – это кровь жизни. Любое стремление человека чего-то достичь – это его стремление отомстить тем, кто нанес ему обиду своим презрением, неверием или просто глупостью. Месть не считается пороком и даже вслух