Книга Цветы пустыни - Влада Ольховская

последних месяцев научили ее осторожности, то ли все сразу.

В первые минуты Гарик не вмешивался в разговор. Его не замечали, а он просто смотрел. Майя оказалась даже более хрупкой, чем на снимках, призрачной какой-то… Он уже видел фотографии того, в каком состоянии она поступила в больницу. Девушку выпотрошили, почти обезглавили… Как настолько уязвимое создание сумело это пережить?

После такого Майя заслужила и лечение, и отдых. Но, судя по испуганному взгляду, в компании Усова она это получить не надеялась.

Значит, нужно было надавать кое-кому по мажорским соплям. Гарик быстро избавился от наваждения и обставил все так, будто именно за Майей он и прибыл сюда, а почему под ногами ползает какой-то там Усов – он, Гарик, совершенно не понимает!

Майя такого не ожидала, да и его, конечно же, не знала. Она чуть себя не выдала, но вовремя прикусила губу. Умная девочка, чувствует, кто на ее стороне.

– Вы еще кто? – нахмурился Павел.

– Я не «еще», я единственный, кто тут должен быть, а ты не в ту дверь свернул, – дружелюбно сообщил Гарик. – Я ее психолог, и у нас впереди много работы.

– Какой еще психолог? Я ее психолог! Имя свое назови, клоун!

– Гарик Дембровский.

– Впервые слышу!

– Потому что ограничен в развитии. Ученик Николая Форсова – это имя тоже нигде не отзывается?

Спросил он скорее из злорадства, он уже видел, что имя Форсова у Павла отозвалось везде, где надо. Даже занимаясь богатыми женами рогатых мужей, он не мог не слышать о легендарном профайлере. Вряд ли он понимал, при чем здесь вообще Форсов, но растерялся настолько, что пока остался без слов.

А Гарик и не собирался вести с ним задушевные беседы, он поспешил добить:

– Николай Сергеевич собирается лично курировать это дело, а я назначен опекуном Майи, пока она не пройдет полную реабилитацию. Почему дело криминальное – объяснять нужно? Или и так понятно?

– Так, подожди…

– Нет у меня времени ждать, нам еще вещи собирать, а девушка не одета, ты ее смущаешь. Иди делом займись, эскимо пососи или что ты там умеешь?

Гарик не просто говорил с ним, он постепенно выталкивал Усова за пределы палаты. Павел не успел разобраться, что происходит, когда прямо перед его носом захлопнулась дверь. К его чести, ломиться обратно он не стал, сообразил, что прямо сейчас ему нечего противопоставить непробиваемой наглости Гарика.

Если он и правда добрый самаритянин, который хотел помочь несчастной девушке, он отстанет. Если же он попал сюда не по своей воле, он еще всплывет на горизонте, и это тоже будет показательно.

Пока же Гарик демонстративно отряхнул руки, словно избавившись от мусорного мешка, и повернулся к Майе. Она за это время прижалась к изголовью кровати и натянула одеяло до самого подбородка.

– Я с вами никуда не поеду, – жалобно произнесла она. – Я вас не знаю!

Гарик не спешил отвечать. Он медленно приблизился к девушке, на ходу доставая из карманов настоящий паспорт и удостоверение какого-то там союза психологов, которое сам же и сляпал для таких случаев. Он не стал подходить к Майе вплотную, просто протянул ей документы.

– Держи, – улыбнулся он. – Можешь сфотографировать и разослать всем подружкам. Разве я решусь после такого навредить тебе?

– Я не знаю, настоящее это или нет. Да и вообще, если ты меня убьешь, мне будет все равно, поймают тебя или нет.

Она оказалась умнее, чем ожидал Гарик. Майя все еще выглядела изможденной и слишком худой даже для своего небольшого роста. Однако глаза на осунувшемся лице пылали ярко, никакие испытания не могли погасить ее волю к жизни.

– Мне нечем доказать, что я на твоей стороне, – признал Гарик. – Но, как видишь, имя моего босса отпугнуло этого таракана.

– Почему таракана?..

– Потому что Усов. Я человек простого юмора.

Майя все-таки улыбнулась, но лишь на миг, и улыбка эта слетела с бледного лица так быстро, что Гарик не успел толком ее разглядеть.

– Ты сейчас начнешь доказывать, что мне нужен психолог? Что мне сказочно повезло, что за меня решил взяться сам Николай… как его там?

– Форсов, – подсказал Гарик. – Повезло? Ты так это рассматриваешь?

– Я тут только о своей удаче и слышу! «Майя, как тебе повезло, что жизненно важные органы не задеты! Что артерии не пострадали! Что кишечник был пустой! Что тебя не изнасиловали!» За те два месяца, что я тут торчу, я усвоила, что я – величайший везунчик на земле. Ты не находишь?

– Нет. Я считаю, что тебе не повезло.

Это была очень простая правда. На сей раз Гарику не нужно было предугадывать реакцию собеседницы и подбирать правильные слова. Он сказал то, что казалось ему самым верным сейчас.

Майя как будто только этих слов и ждала. Она рассмеялась, устало и горько, потом ответила ему, сначала говорила вроде как спокойно, а потом все быстрее, все громче:

– Мне не повезло, что они выбрали меня. Мне не повезло, что никого не оказалось рядом, когда меня запихивали в багажник. Мне не повезло, когда меня раздели, лапали, пытались изнасиловать. Мне не повезло, когда мне вскрыли живот! И когда меня раз за разом били в шею, везение было как-то не очень! Когда они оставили меня одну умирать – тоже не джек-пот! И когда я встала и почувствовала, как моя голова начинает заваливаться назад… Когда я держала руками собственную голову, чтобы она не оторвалась от тела, я не чувствовала себя такой уж везучей! Мне не повезло, когда машины на дороге объезжали меня, как подыхающую дворнягу! И когда полиция упустила двух уродов, сотворивших со мной такое! И я точно не считаю удачей то, что после пробуждения я не могу плакать!

Она действительно не могла. Ей хотелось, Гарик видел это. Но огромные светло-карие глаза оставались абсолютно сухими, слез, способных очистить Майю от ужаса и боли, попросту не было.

И он ничего не мог с этим поделать, как бы ни пытался. Пока – не мог. Но он мог дать ей время, чтобы она прожила достаточно долго и восстановилась сама.

– Я все это знаю, – сказал он. – Прости, что не способен отмотать время вспять и оказаться в моменте, когда я действительно мог тебе помочь. Но я обеспечу тебе безопасный дом и защиту. А еще я найду тех, кто сделал это с тобой. Я обещаю. Ты же мне веришь?

Это было опрометчивое обещание, Гарик такие терпеть не мог, считая их слишком пафосными. Но сейчас по-другому не получалось, он чувствовал, что и правда не успокоится, пока братья Яковлевы не будут найдены. Не ради Майи даже, хотя она, безусловно, заслуживала справедливости. Он просто не хотел, чтобы такие существа вообще ходили среди людей.

Майя поняла это. Она долго молчала, разглядывая Гарика так