Книга СССР. Книга 2. Младший лейтенант милиции. - Анатолий Бурак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Слышал, тебя в убойный взяли? - С неопределённой интонацией продолжил выведывать подноготную мужчина.
- Ну да... - Подтвердил я. И, словно оправдываясь, смущённо пробормотал. - Так получилось...
- А по мне, так вполне хорошо вышло. - Уверенным тоном припечатал Борис Николаевич. - Служить участковым, в общем и целом, тоже почётно. Но в Городе, - клянусь, он так и произнёс, С Большой Буквы! - Возможностей гораздо больше.
- Ага... - Вспомнив про наш замечательный Вокально-Инструментальный Ансамбль с выбранным мной и, по неведомой причине ласкающим ухо названием "Локация Карьер". - Подтвердил я. - В мегаполисе всяко лучше, чем на периферии.
- Как ты сказал? - Удивлённо переспросил собеседник. И тут же, словно убеждая самого себя, вспомнил. - А, понял... Ты ж из Прибалтики... - А затем резко сменил тему. - В общежитие устроился? Прописали? - И, изъявляя милость, так сказать, "с барского плеча", выразил готовность посодействовать. - А то, если что - я помогу!
"Ты б лучше с отдельной квартирой помог, благодетель"! - Вспомнив про любезно предоставленное Викой и Сергеем временное жильё, хмуро подумал я.
При этом ощутив острое нежелание заселяться в общагу, где, как говориться, свободно "ни дыхнуть, ни пёрднуть".
Но вслух, разумеется, ничего такого не произнёс. Не по чину, да и вообще... Вряд ли "монаршая милость" распространится так далеко.
Скорее всего, меня чем-нибудь попотчуют и, вручив на прощанье написанный на клочке бумаги номер рабочего телефона, тут же выбросят из головы.
Но, поскольку "ноблис облидж", так сказать обязывает, а окружение просто не поймёт, я и сижу теперь в этой номенклатурной "Волге" и еду чёрт знает куда.
"Прости, Создатель, за упоминание имени Врага Твоего"! - Машинально попросил прощения у Всевышнего я.
И, поймав направленный на меня внимательный взгляд, волевым усилием удержался, чтобы не сотворить Святой Круг.
При этом прекрасно помня, что в официально не признанной но, общепринятой в этой стране религиозной доктрине, символом Веры является крестное знамение.
Вот такой странный выверт моего пострадавшего во время катастрофы сознания. Но бороться с ним, в общем и целом, я не видел никакой потребности.
Создатель един! А про то, как его зовут другие народы и на каком языке молятся, я ни с кем обсуждать не буду.
- Приехали. - С явным удовольствие констатировал Борис Николаевич. - И, выйдя из автомобиля и хлопнув дверцей, с доброжелательной интонаций предвкушающе известил. - В честь такого дорогого гостя Наина Иосифовна обещала побаловать чем-то особенно вкусненьким. - А потом, прищурившись и оценивающе посмотрев на меня слегка изменившимся взглядом, уведомил. - Да и девочки будут рады. Не зная, что сказать, я молча пожал плечам. А стоящий передо мной мужчина, вмиг посерьёзнел и, многозначительно погрозив пальцем, предупредил. - Смотри у меня!
Не очень-то понимая смысл этой многозначительной тирады, я только кивнул. А, когда поднялись по лестнице и вошли в довольно-таки большую прихожую огромной, как понимаю, квартиры, начал потихоньку въезжать. Так как две девочки, одна из которых оказалась начавшей формироваться девушкой, вперили в меня свои любопытные взгляды.
И выражение глаз старшей мне очень не понравилось. То есть, было оно вполне себе дружелюбным и, я бы даже сказал, каким-то воодушевлённо-ласковым. А вот что с этим делать я даже и не догадывался. Так как ещё одной влюблённой дуры, для полного счастья, мне как раз и не и не хватало.
Тем более, имеющей такого высокопоставленного папашку и, подозреваю, не привыкшей отказывать в удовлетворении собственных хотелок.
- Вот, привёз! - Радостно доложил Борис Николаевич хорошо ухоженной и явно следящей за собой женщине. И, подталкивая меня вперёд, представил. - Николай Петров! Младший лейтенант советской милиции и тот, кому мы обязаны жизнью Танечки!
- Здравствуйте! - Чувствуя, что немного краснею от смущения, застенчиво пролепетал я. И, так как сказать, в общем и целом было нечего, произнёс полагающуюся в таких случаях фразу. - Очень приятно.
- Это Наина Иосифовна. - Тем временем начал знакомить меня с домашними хозяин. - Мелкую, Таню, ты должен помнить. - Погладил по голове младшую дочку он. И, снова странно и немного предупреждающе зыркнув на меня, отрекомендовал старшую. - А это Лена.
Малявка тут же, смущаясь, спряталась за спину матери. А вот та, что была "почти девушкой" смело шагнула вперёд и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала меня в щёку.
- Спасибо за Таню! - Озорно блеснув глазами из под опущенных ресниц, еле слышно пролепетала она.
При этом ухитрившись, как бы невзначай, потереться об мою грудь оттопыривавшими платье упругими сосочками. И, обдав вашего покорного слугу густой волной феромонов.
"Не было печали"... - С мысленным тяжким вздохом, грустно подумал я. - "Только этой восторженной пигалицы мне не хватало"!
- Пожалуйста. - Сдавленно прогундосил я. - И, сделав шаг назад, осторожно поинтересовался. - Разуваться надо?
Собственно, вопрос был лишним. Так как и Наина Иосифовна и обе девочки были в аккуратненьких и милых домашних тапочках. Я задал я его лишь для того, чтоб избежать неловкой паузы и хоть как-то справиться с нахлынувшим на меня возбуждением.
Так как можно сколько угодно говорить об умении держать себя в руках. Но, когда на вас буквально готова наброситься невесть что набравшая в голову девочка пубертатного возраста - тут и святой даст маху.
- Да, вот сменная обувь. - Чопорно указала на стоящие кожаные шлёпанцы Наина Иосифовна.
И я, стараясь скрыть встопорщившиеся в паху
