Книга Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации) - Эрли Моури

его некий человек, проживающий в Лондоне. Работал он над ним долго — более полугода, но в результате ему открылось понимание древнего языка и дальше перевод пойдет быстрее, и скоро мир увидит перевод еще нескольких пластин.

— Но Уэйн знает почти всех, кто способен сделать перевод с древних языков, — заметил барон, не выпуская пластину.

— Вот именно: почти всех, — я выделил интонацией слово «почти». — Пусть помечется, подумает, кого он еще не знает или знает, но тот смог сделать перевод, не извещая об этом его важность герцога Уэйна. Еще нужно ему донести, что этот на редкость одаренный человек собирается в Россию, потому как Свидетельства Бархума находятся в коллекции одного важного и титуловано подданного Российской империи, с которым ты в прекрасных отношениях. И еще скажи, что переводчик из Лондона был так добр, что поделился с тобой смысловым пониманием некоторых пиктограмм.

— Он вряд ли поверит, — возразил Майкл.

— Поверит, если ты поделишься вот этим… — я сел за стол, взял чистый листок, наложил его на половину второй пластины и сделал графитовый оттиск, водя грифелем карандаша, так что оттиск занял лишь половину листа. На другой половине, пользуясь стрелками связей я обозначил значение некоторых пиктограмм на английском языке. При чем выбрал те, которые повторялись, чтобы человек, знающий толк в переводе увидел связи и соответствие со смыслом сделанного перевода. Я не сомневался, что мои подсказки хоть и будут иметь для толкового переводчика огромное значение, все равно он не сможет перевести пластины сам, даже если они окажутся в его руках. — Этим поделишься, — продолжил я, протягивая Майклу листок. — И еще пришлешь ему фото данной пластины. Можно даже сделать его с двух сторон. Хотя с фото… В общем, это завтра решим.

— Но зачем это нужно? — недоумевал Майкл. — Герцог Энтони Уэйн нам точно не друг. Вы же понимаете, что это… — барон слегка раскраснелся от возбуждения, — это может им очень помочь с переводом, если вдруг пластины окажутся у них. Там, вокруг Уэйна очень непростые люди, и не только ученые, а те, кто занимается добычей исторических ценностей незаконными методами. Они пожалуют сюда, в Россию.

— Вот для этого и нужно твое сообщение Уэйну именно в таком виде. Отправишь его срочным заказным письмом, — я прикурил сигарету, лежавшую на столе и объяснил барону свой план так: — Это нужно для того, чтобы там, в Лондоне всполошились, мол у русских может скоро оказаться полный перевод Свидетельств Лагура Бархума. Они всеми силами постараются этого избежать. Постараются завладеть этими пластинами правдами и неправдами, а также найти этого переводчика. Позже мы им сами подбросим способ, как можно завладеть пластинами. Как ты думаешь этот… — я затянулся, прикрыв левый глаз от дыма. — Эта информация, которую ты перешлешь Уэйну долетит до графа Чарльза Бекера?

— Вы что-то задумали с его Ключом Кайрен Туам? — догадался Милтон.

— Да. Мне нужен его Ключ, — согласился я. — Та информация, что ты собрал, Майкл свидетельствует, что этот Ключ был создан одним из мастеров служит и для входа в закрытые залы пещеры Конца и Начала. По другим свидетельствам именно там находится Хранилище Знаний. Теперь в этом нет сомнений.

— Я понимаю, но с этим ключом все намного сложнее, его не удастся получить так легко как свиток виконта Уоллеса, — сказал англичанин, вернув пластину на стол и взяв другую. — И, конечно, графу Бекеру станет известно содержание моего сообщения. Я не понимаю, как это может вас приблизить к Ключу Кайрен Туам.

— Позже мы предложим Бекеру сделку. Якобы некий коллекционер из России, имеющий в коллекции пластины со Свидетельствами Лагура Бархума, желает иметь в своей коллекции копию ключа Ключу Кайрен Туам. Взамен, он готов предоставить точную копию Свидетельств Бархума или заплатить очень большие деньги лишь за возможность снять копию с ключа, — сказал я, сбив пепел с сигареты. — Мне важно донести это до графа Бейкера, но после того, как всполошится герцог Уэйн. Так нужно потому, что граф Бейкер большей частью обычный коллекционер и интересы империи для него не на самом первом месте. Получив такое предложение, он вряд ли будет спешить. А герцог Уэйн не позволит ему долго размышлять и поторопит со сделкой. Так же ты, Майкл, напишешь еще одну статью, основанную якобы на переводе части третьей пластины Свидетельств Бархума. В ней должно быть сказано, что существует дубликат Ключа Кайрен Туам, и он находится где-то в древнем храме на Кашмире.

Пока я курил, Майкл молчал, осмысливая сказанное. Потом произнес:

— Если сделка с Чарльзом Бекером состоится, вы хотите подменить Ключ копией?

— Видно, будет. Мне важно, чтобы Бекер приехал в Россию с подлинником Ключа. Скорее всего он начнет торговаться и предложит произвести обмен копиями в Лондоне. Тогда мы предложим встречу на нейтральной территории или даже согласимся на Лондон, — объяснил я, уже думая, что для всей этой операции мне снова потребуются люди Торопова.

— Вы же, наверное, знаете, что такие драгоценные реликвии всегда маркируются особой магической меткой на эрминговых кодах и подделку можно легко обнаружить, — заметил барон Милтон. — А копия ключа вам вряд ли будет полезна, если вы собираетесь добраться до Хранилища Знаний.

— Да, Майкл. Это непростой вопрос, но, смею заверить, мы с этим разберемся. Я даже не сомневаюсь, что, если Бейкер клюнет — а он должен клюнуть под нажимом главы общества Закрытой Истории, то твои бывшие соотечественники постараются обмануть нас. Попробуют подсунуть подделку или захватить Свидетельства Бархума ничего не давая взамен. Но на всякую английскую хитрость, найдется достойный российский ответ. Главное сейчас всполошить Уэйна, наговорить ему такого, чтобы он был перепуган и думал, что вот-вот русские доберутся до всех арийских тайн. Текст «перевода» третьей пластины, где упоминается место нахождения дубликата Ключа Кайрен Туам я дам тебе завтра утром или днем, — пообещал я, думая, что написать подобное, сохраняя стиль Свидетельств и опираясь на упомянутые там события для меня не составит труда. Да, мне придется немного облапошить научный мир, но что не сделаешь ради блага нашей империи.

— Вы, Александр Петрович, необычно умный человек. Я не сомневаюсь, что вы имеете в виду возможные хитрости с их стороны, — оставив в покое пластины, Майкл взялся за подготовленный для него листок с оттиском и пояснением некоторых пиктограмм. — А вдруг