Книга Имперец. Том 5 - Владимир Кощеев

чем-то или кем-то спрятался, тут уже я не мог оценить. Впрочем, и его немного потрепал мой огонь — мужчина хоть и был достаточно прокопчен, но стоял твердо и смотрел с вызовом.

— Что же ты замер, Ванюша? — улыбнулся мужчина шакальим оскалом. — Ну, подойди, обними любимого дядюшку. Расскажи, как здоровье моего любимого брата?

Иван вспыхнул в мгновение ока — магии у парня, может быть, и не осталось, зато в кобуре лежал старый добрый пистолет. Иван выхватил его и навел на своего дядю.

— Даже так? — приподнял бровь Виталий, нисколько не испугавшись. — Отцу вот твоему силенок не хватило, да и тебе не хватит. Но ты подстраховался, хвалю… Диме всегда не хватало лишнего туза в рукаве.

Иван стоял, замерев, держа пистолет на вытянутой руке и глядя на брата императора с такой лютой ненавистью, с такой бесконечной болью…

Я подошел к цесаревичу и, положив руку на ствол пистолета, негромко произнес:

— Не надо. Это уже будет казнью без суда и следствия. Ты не убийца и не палач.

Пистолет под моей рукой медленно начал опускаться, пока не уткнулся дулом в землю.

— Все верно говорит твой ближник, Иван, — довольно заулыбался Романов. — Ты не такой.

— Не такой, да… — протянул я, поднимая тяжелый взгляд на мятежника. — Зато я — такой.

Я еще успел увидеть ужас в глазах мужчины, а в следующую секунду Тьма оплела его своими щупальцами и опала, не оставив от мятежника и пепла.

Несколько дней спустя, флагманский корабль армады Российской Империи, Александр Мирный

Я дремал на койке в своей княжеской каюте, когда в дверь вежливо постучали.

— Войдите! — разрешил я, приоткрыв один глаз.

Однако вместо ожидаемого посыльного матроса, прибежавшего с каким-нибудь очередным поручением, ко мне вошел цесаревич.

За последние несколько дней Иван резко повзрослел тем самым неприятным способом, которым взрослеют люди, принимая неприятные и тяжелые решения.

От Британии, к берегам которой мы не так давно швартовались, мало что осталось. По приказу цесаревича были проведены довольно жестокие и кровавые рейды, лишившие страну регулярной армии, внутренних войск и большей части аристократии.

«Лондон больше никогда не поднимет голову», — говорили люди и таблоиды ведущих мировых изданий.

«Довыделывались», — злорадно шептались люди промеж собой.

Особенно происходящее нравилось британским колониям, из которых рачительные хозяева до этого старательно выжимали все соки.

Политически решение было верным со всех сторон. По опыту обеих моих жизней, эту крысу нельзя было оставлять полуживой, она бы все равно выкарабкалась. И тем не менее, для восемнадцатилетнего пацана это было тяжелое решение.

Тяжелее, чем отбиваться от превосходящих сил наемников, пожалуй.

— Выпьем? — спросил Иван, без приветствия ставя на стол бутылку настоящей русской водки, две неприлично пафосные для военного корабля стопки и разворачивая полотенце с нехитрой закусью.

— За что пьем? — спросил я, садясь на койке.

— Династия Виндзоров сегодня официально кончилась, — проговорил Иван, плюхаясь на койку напротив. — Теперь там действует новое правительство, сформированное под нашим чутким руководством и на очень коротком поводке.

— Отличный повод, — кивнул я, с характерным хрустом скручивая крышку новенького пузыря и разливая ледяную водку.

Иван взял свою стопку, рассеянно посмотрел в нее, а затем поднял взгляд на меня.

— Наверное, у меня не хватит ни слов, ни наград, чтобы отблагодарить тебя.

— Да брось, — отмахнулся я в ответ. — Это уже стало доброй традицией. Ты вляпываешься в какую-то веселую историю, а я вытаскиваю тебя оттуда.

— Это да, но я не только об этом… Не столько об этом.

Цесаревич замолчал, так и не произнеся вслух имени своего дяди, с которым был знаком всю свою жизнь. Который оказался последней падалью и которого, по-хорошему, надо было пристрелить самому.

Но принимать некоторые решения и жить с их последствиями иногда слишком мучительно. Возможно, более мучительно, чем не принимать таких решений совсем.

Впрочем, для меня это была простая задача, и решение у нее было максимально легким. Как говорится, нет человека — нет проблем.

— Для этого и есть друзья, — ответил я цесаревичу, позволяя не проговаривать вслух все, что лежит на душе.

— Спасибо, — слабо улыбнулся Иван.

В каюте боевого корабля раздался звон неприлично дорогого хрусталя, и двое друзей то ли праздновали победу, то ли поминали внезапно оборвавшееся детство, то ли готовились к новой, по-настоящему взрослой жизни.

Которую им предстояло пройти плечом к плечу.

Эпилог

Несколько лет спустя

Красивый и новенький металлический лифт лениво и медленно поднял меня на нужный этаж, приятно пискнул, уведомляя о прибытии, и распахнул двери.

В свежепостроенном, почти что хрустящем коридоре стоял десяток боевиков. Палить они начали сразу, едва я вышел из лифтового холла. Пули летели уверенно, но обтекали меня, словно вода камень. Прошла целая минута беспорядочной стрельбы, прежде чем обороняющиеся это заметили.

Я же стоял, скрестив руки на груди, и со скучающим видом размышлял, что же произойдет быстрее: кончатся патроны, или эти идиоты поймут, что на меня не действуют глушители магии.

Первыми кончились патроны.

— Вы тут что-то обронили, — оскалился я и ткнул в боевиков пальцем.

Все выпущенные по мне пули метнулись обратно, мгновенно изрешетив своих бывших владельцев, которые падали прямо поперек коридора. Пока я перешагивал эти малоприятные импровизированные баррикады, мои парни продолжали работать.

— Первый этаж — чисто, — раздалось в гарнитуре.

И следом почти сразу же:

— Второй этаж — чисто.

— Третий этаж — чисто.

Потешный отдел давно превратился в полноценное особое подразделение под моим руководством. Мы занимали целое здание на соседней улице от Кремля, хотя я очень старался не раздувать штат. Но разные задачи требовали разных специалистов, так что с годами сложился, как говорится, полный джентльменский набор. Были у меня и оперативники, и силовики, и аналитика, и хакеры, и даже медовые ловушки. Думаю, если поискать, можно было бы найти на договоре фриланса ведьму в ступе. Занималась эта пестрая команда особо ценными поручениями Его Величества, вот, например, такими, как сегодня.

Малоприятными, прямо скажем.

В конце коридора виднелась цель моего пути — красивая двустворчатая дверь из какого-то декоративного дерева, уже немного изрешеченная возвращенными мной пулями.

Щелчок, и тяжеленная конструкция из массива дерева просто падает вместе с коробом и куском стены вовнутрь.

— Тук-тук-тук, — мрачно произнес я.

Человек, которого я надеялся и очень не хотел найти,