Книга Путь Гекаты - Александр Дмитриевич Прозоров

товар. Мне будет приятно сделать тебе этот маленький прощальный подарок.

– Значит, продать тому, кто увезет тебя в глубину Та-Кема? – после долгого мучительного молчания переспросил Истахан.

– Да, мой господин!

– Хорошо, женщина. Я выполню твою просьбу.

В полдень нового дня Истахан привел рабыню в просторный двор, выложенный белоснежными известняковыми плитами. Здесь по решетке от забора до забора вилась густая виноградная лоза, даруя благодатную тень, дополнительной прохладой веяло еще и от просторного пруда, сложенного из бежевого мрамора. Окна дома, выстроенного в два уровня, выходили во двор, но сейчас они были завешены от жары плотными циновками. В углу двора двое полуголых рабов ковырялись у земли, что-то там раскладывая, а еще одна невольница, одетая лишь в короткую юбочку и в два ожерелья из цветных ракушек, держала в руках поднос с высокими деревянными мисками.

Хозяин сего дворца, одетый в очень свободный и длинный зеленый балахон, деревянные сандалии и забавную шапочку-колпачок, худощавый, с вытянутым лицом, подведенными углем глазами и румянами на щеках, с интересом обошел Гекату кругом, кивнул и скомандовал:

– Разденься!

Фария послушно скинула одежду и замерла, склонив голову, опустив руки и чуть согнув левое колено.

Хозяин взял с подноса миску, сделал пару глотков, поставил обратно. Скользнул ладонью по обнаженному телу. Чуть сжал грудь, потискал бедро. Обошел еще раз.

Под румянами, под балахоном и шапкой определить его возраст Геката не смогла, но смертный показался достаточно крепким.

– Да, неплохо! – решил египтянин. – Цития, отведи рабыню к остальным!

Геката поняла, что сделка состоялась, и подхватила одежду.

– Только не забывай, ее сразу надобно из сих мест подальше вверх по реке отправить! – поспешил напомнить Истахан. – Иначе сбежать может, дикарка. Тогда меня не вини!

– Помню, помню, – кивнул хозяин.

Невольница тем временем поставила поднос возле прудика, взяла воительницу за руку и повела через пару просторных светлых комнат в самый дальний темный закуток дома.

Впрочем, закуток был не только темным, но и прохладным. Здесь на сухой шелестящей траве сидели две юные девушки. На них одежды не имелось вообще.

– Привет! Ты откуда? – вскинула голову левая.

– Даже и не знаю, как сказать… – пожав плечами, Геката села, подгребла сено, а потом вытянулась на нем во весь рост. – Издалека. А ты?

– Из пятого нома! – вроде как похвасталась рабыня. – Отец на участок земли променял. Хороший участок, рядом с каналом!

– Собственную дочь променял на землю? – изумилась фария.

– Земли у нас мало, а дочерей еще две, – пожала плечами девушка. – Как младшие подрастут, отец тоже, наверное, продаст. Он говорит, во дворце рабыне хорошо. Всегда и сыта, и одета, и работой сильно не донимают. Не то что в поле от зари до зари горбатиться!

– А ты откуда? – спросила воительница вторую невольницу.

– Будьте вы прокляты! – ответила та.

– Ты понимаешь ее язык? – изумилась первая.

– Я все языки понимаю, – призналась фария.

– И чего она говорит? Как сюда попала?

– Просто ругается, – перевела Геката.

– Пленница, наверное, – предположила словоохотливая рабыня. – Или в набеге взяли, или просто украли. Они все поначалу недовольные! Ничего, потом понравится. У нас ведь земля священная, и мы живем лучше всех!

В конуру вошла невольница со двора, бросила на пол огромную охапку сухой травы.

– А ты хозяину понравилась, новенькая! – сказала она. – Кожа белая, словно слоновая кость! Он сейчас для ливийцев товар собирает. Они там все черные как уголь. В их землях светлые наложницы превыше всего ценятся. А уж белые – это как настоящий жемчуг! Продешевил твой прежний господин, продешевил.

– Как к ливийцам?! – испуганно охнула первая рабыня. – Нас этим дикарям, что ли, отдадут?

– Дикари не дикари, а по пять верблюдов за жемчужную кожу заплатят! – гордо похвасталась невольница. – И за тебя, наверное, три дадут. Думаешь, зря вас тут в темноте держат и на работы не выгоняют? Это чтобы солнце кожу не портило! Чтобы светлела!

– Мне не надо в Ливию, – сказала фария. – Мне нужно вверх по Нилу.

– Кто же тебя спрашивать-то станет, дурочка? – рассмеялась невольница и ушла.

Воительница приподнялась было с сена… Поколебалась – и легла обратно.

Если уйти сейчас, у славного толстячка Истахана наверняка возникнут проблемы. А подводить доброго и ласкового кормчего Гекате не хотелось. Пусть торговцы сначала уплывут! Дня три-четыре им для заполнения трюмов наверняка хватит.

Вечером хозяйская невольница принесла рабыням пиво и копченую рыбу, утром – какие-то незнакомые воительнице сочные и сладкие фрукты.

– Я же говорила! – уплетая за обе щеки, сказала словоохотливая девица. – И кормят вдосталь, и делать ничего не надо. Разве плохо?

Вторая девица, внешне недовольная, от еды тоже не отказалась.

На второй день в темную каморку затолкали еще двух плачущих пленниц. Они сразу признались, что обе – киликийки. Но больше ничего связного от них добиться не удалось.

Тоже, наверное, военная добыча.

Только на пятый день хозяйская невольница, заскочив в конуру, радостно объявила:

– Покупатели приехали! Пойдемте во двор, девчонки!

От ослепительного солнца фария зажмурилась, поначалу не видя ничего вокруг, однако сразу услышала одобрительные возгласы и восхищенное прищелкивание языком:

– Вот это да! Вот это кожа! Это же чистая слоновая кость! Это настоящий жемчуг!

Геката прищурилась.

Покупателями из Ливии оказались двое крупных, плечистых негров с лоснящейся, словно смазанной маслом, кожей, черной, как пасмурная ночь. На головах у них сидели небольшие замшевые нашлепки, прошитые красной нитью, в ушах висело по золотой серьге Тела до колен закрывали мягкие кожаные безрукавки, тоже покрытые вышивкой, на ногах – войлочные сапожки. Но больше всего фарии понравились их пояса. Широкие, из кожи с глубоким тиснением, с вместительными поясными сумками, с двумя ножнами, из которых выглядывали костяные рукояти, и с удобными серебряными пряжками.

– Разденься, дикарка! – распорядился хозяин.

– Подожди, туземец, – вскинула палец Геката. – У нас был уговор, что после покупки меня отправят вверх по Нилу. Ни о какой Ливии речь не шла.

– Как смеешь ты перечить, рабыня?! – широко размахнулся египтянин, явно намереваясь влепить ей пощечину.

Воительница вскинула левую руку, принимая на нее удар, а правой коротко и сильно ударила мужчину в живот.

Хозяин сложился пополам и, бесшумно хватая ртом воздух, повалился набок.

– О-о, непокорная рабыня! – довольно оскалился один из негров. – Обожаю укрощать строптивых!

Он подошел вплотную, сцапал ее снизу за подбородок, с силой вдавив пальцы в щеки.

Фария опустила руки и расстегнула его пояс.

– Так быстро сдаешься? – удивился покупатель.

Геката же в ответ быстро и коротко ударила его в солнечное сплетение, и могучий ливиец свалился рядом с хозяином, так же изогнувшись и так же хватая воздух.

Воительница тем временем попыталась опоясаться его ремнем, который, увы, оказался