Книга Один шаг до перемен - Клара Колибри

не было!

— То есть? Мы же ранее уже решили пожениться.

— Не совсем! Просто подтвердилась беременность, и ты подвел черту, что надо из-за этого расписаться.

— Да. И ты со мной не спорила. Что так смотришь?

— А ты дал бы мне поспорить?

— Нет, конечно.

— Вот. Один жесткий деловой расчет. Ничего приятного женскому сердцу.

— А то, что я сейчас подарил тебе это кольцо с какими-то там многими каратами? Не считается?

— Нет. Если в прихожей и просто сунул в руки футляр.

— Черт! А как надо было? — запустил он пятерню себе в волосы, а сам этого не заметил.

— Ты мелодрам раньше никогда не смотрел? — смерила его насмешливым взглядом.

— Дошло. Должен был продумать сцену. Декорации получились не те, да и на колени не встал. Полный провал. Уяснил. И так понял, поезд ушел, теперь тебя уже не устроит букет цветов и преклонение перед тобой?

— Точно! Ты оплошал, Ткачев. И я тебя никогда теперь не прощу, так как такие события обычно помнятся всю жизнь.

— Это мы еще посмотрим, что нам запомнится на всю оставшуюся… — и он снял меня с колен, перед этим слегка щелкнув по носу. — Пойду переодеваться. Ужин, надеюсь, готов?

А ночью Ткачев, прежде чем заснуть, притянул меня ближе, положил к себе на грудь и долго гладил спину, плечи, волосы.

— Ира, — его голос в темноте спальни звучал глуховато. — Мне надо уехать. На несколько дней. Сейчас не могу сказать, на сколько, точно. Пообещай, что не станешь волноваться. Пообещаешь? Уверяю, что тебе ничего не будет грозить.

— А тебе? С тобой все будет в порядке?

— Конечно. Как иначе! По-другому и быть не может. А теперь спи. Спокойной ночи.

И он сделал, как сказал. Отбыл неизвестно, куда. Должна ли я была его, как следует, расспросить? Жена, наверное, задала бы много вопросов уезжающему мужу. Невеста, догадывалась, что тоже. А я смолчала. И что из этого выходило? Что не волновалась из-за его отъезда? Здесь точно могла сказать себе, что нет, это было не так. Переживала очень. Так в чем же было дело? Что не ощущала себя ни той, ни другой? Возможно. Но тогда, кто я была ему? И кто он мне? Вот такие проблемы мучали меня весь тот день и еще следующий. А потом они меня оставили. То есть, на третий день разлуки с Дмитрием эти вопросы отошли на второстепенный план. И все почему? Эх, ответ на этот вопрос не пришелся мне по вкусу. Дело было в том, что во мне проснулось новое чувство к моему мужчине, очень похожее на ревность.

Нет, не так. Сначала почувствовала странное такое беспокойство. Вроде, и не думала ни о чем конкретном, а внутри меня поселилась маята. И такая, что еда стала невкусной, окружающая обстановка раздражающей, а ночью заснуть не могла так долго, что чуть не отчаялась. А вот на следующий день, уже с утра пораньше, как встала с постели изрядно встревоженная коротким, но ярким сном, так и поняла, что вместе со мной проснулась и ревность. Как оказалось, ранее это чувство никогда еще меня не посещало. Если бы было иначе, то я обязательно бы подобное запомнила. А как иначе? Она же меня всю отравила, так как оказалась всепоглощающей. Из-за нее дышать стало затруднительно, и разум как помутнел.

А осознала, что довелось испытать именно это чувство, как раз, после сновидения, что привиделось мне в предрассветные часы. Живая такая картинка предстала перед глазами, и главными ее героями стала знойная брюнетка и мой Ткачев. Ой! Это что я такое умудрилась сказать себе: «Мой?» Выходило, что так. Не заметила когда, но этого мужчину я себе присвоила. Делиться им точно нисколько теперь ни с кем не хотела. А он возьми и примись в моем сновидении обнимать ту дамочку, что висла у него на локте. Ясно, что сцены из сна так и стояли потом перед мысленным взором. И они мешали мне жить. Вот так обстояло дело.

— Это что же получается? — сама я себя тоже терзала, ничуть не меньше заполученной «болячки». Это оттого, что привыкла раскладывать все в своей жизни по полочкам. Вот и тогда попыталась, но получалось так себе. — Когда меня предал Глеб с той девочкой, что я испытала? И что теперь? — сравнению переживания не подлежали. Сейчас мне гораздо больше было не по себе. Рассуждала так и крутила, и комкала в руках шерстяной палантин, в который куталась, сидя в беседке. И так получалось, что весь его, где вытянула, где узлами завязала. Вот ведь, нервы как ослабли.

— А с Соломатиным отношения длились два года, тогда как с Ткачевым всего чуть больше двух месяцев. Что же может быть со мной, если связь эта продлится с год, к примеру? С ума сойти! — продолжила я истязать себя домыслами, и от воображаемых перспектив даже в жар бросило. — Но о чем я, вообще, сейчас терзаюсь? Ведь, Ткачев мне изменил пока только во сне. И то…не столько он тянулся к девице, сколько… Черт! Вот отчего мне нисколько от этого не легче?!

— Что же я его, дурища такая, не расспросила, все же, куда поехал? Или мне от этого легче не стало бы? Тогда уже надо было дознаться, по какому делу, к кому и с кем. И вообще, сейчас у меня накопился целый список вопросов к этому мужчине. А вот сказал бы он мне правду? Это серьезный вопрос! — усидеть в беседке стало не под силу. Поднялась и пошла бродить по садовым дорожкам. Измерила их шагами все и неоднократно. — Нет, так дело не пойдет, мне обязательно надо успокоиться. Ведь, если разобраться, то занимаюсь абсолютной глупостью. Ничего не случилось, а я извожу себя. И потом, мне о другом думать надо. О ребенке, например. Точно! Как матери, мне волноваться нисколько нельзя. Это факт. Вот на нем и следует сконцентрироваться.

Хорошо, что напомнила себе о малыше. Или малышке? А, не важно, я собиралась любить свое чадо, кем бы оно ни оказалось. Это Ткачеву приспичило иметь сына, а мне, как раз, девочка даже милее. Или нет? Ох, ни в чем-то теперь уверена не была. Вот в таком состоянии пребывала.