Книга Огонь и сера - Дуглас Престон

«Я провалюсь только в день своей смерти...»

Глава 43

Такси остановилось у «Хелмсли-палас».

Д'Агоста обежал автомобиль, чтобы открыть дверцу для Хейворд, которая, выбравшись, оглянулась на восхитительные фигурно подстриженные деревья, украшенные светом, и на барочный фасад самого «Хелмсли-палас».

– Так мы ужинаем здесь?

– «Ле-Сек», – кивнул д'Агоста.

– Бог мой, когда я сказала «хороший ресторан», я имела в виду вовсе не это.

Взяв капитана под руку, д'Агоста повел ее к двери.

– Почему бы и нет? Серьезные отношения и начинать надо серьезно.

«Ле-Сек» был, возможно, самым дорогим рестораном в Нью-Йорке, а Хейворд начинала чувствовать себя неуютно, если мужчина тратил на нее кучу денег. Словно бы ее покупали. Впрочем, сейчас все было иначе. Винни д'Агоста лишь показывал, что для него значат их отношения. Выходит, для него это всерьез и надолго.

«Всерьез и надолго...» Смешно, право слово, ведь это их первое с д'Агостой свидание. Он еще не развелся, у него в Канаде жена и сын. Правда, мужчина он интересный и, черт возьми, отличный коп. «Расслабься, – подумала Хейворд, – и пусть все идет как идет».

В этот субботний вечер ресторан оказался переполнен. Хейворд с д'Агостой встретил метрдотель – из тех, которые внешне пытаются угодить и чуть не лижут ботинки, не забывая, однако, выказывать, что все это именно внешне. Метрдотель с сожалением сообщил: да, столик заказан, но еще не готов. Если дорогие гости соизволят подождать в уютном баре, приготовления займут всего тридцать минут. Ну самое большее – сорок.

– Простите, – угрожающе переспросил д'Агоста, – вы сказали: сорок минут?

– У нас сегодня большая вечеринка... Я посмотрю, что можно сделать.

– Посмотрите? – Улыбнувшись, д'Агоста на шаг приблизился к метрдотелю. – Или сделаете?

– Сделаю все, что в моих силах, сэр.

– Не сомневаюсь, что в ваших силах приготовить столик за пятнадцать минут. И я уверен, вы это сделаете.

– Конечно. Само собой, сэр. – Метрдотель полностью сдал позиции. – А через минуту, – перешел он на искусственно высокий, звонкий голос, – к вашему столику подадут бутылку шампанского, подарок от «Хелмсли-палас».

Д'Агоста взял Хейворд под руку и повел ее в бар, где разброс неоновых огней показался Хейворд решением «цирковой»[40]темы ресторана. Посидеть здесь – но никак не засиживаться – будет, наверное, мило.

Едва они присели за стойкой, как метрдотель принес меню, два бокала и бутылку охлажденного шампанского «Вдова Клико».

– Лихо ты с ним управился, – засмеялась Хейворд. – Очень эффектно?

– Какой же из меня коп, если я не могу запугать какого-то там официанта?

– Думаю, он намекал на чаевые.

– Серьезно? – опешил д'Агоста.

– Но ты отлично справился и заодно сэкономил.

– В следующий раз дам ему пятерку.

– Это будет даже хуже, чем ничего. Чаевые здесь от двадцати долларов.

– Боже, куда податься бедному копу? – Он поднял бокал. – Выпьем?

Хейворд подняла свой.

– За... – Д'Агоста задумался. – За полицию Нью-Йорка.

Хейворд испытана облегчение – она боялась, что д'Агоста выпьет совсем за другое.

Чокнулись.

Хейворд потягивала шампанское, пока д'Агоста изучал меню. Казалось, он слегка похудел с той встречи в апартаментах Катфорта. Похоже, он не шутил, сказав, что ежедневно ходит в спортзал. В спортзал и в тир на Тридцать третьей улице. Присмотревшись к д'Агосте – к его твердой, гладко выбритой челюсти, черным как смоль прядям волос и мягким карим глазам, – Хейворд подумала, что у него приятное лицо, очень приятное. Таких истинно достойных людей в Нью-Йорке найти сложно. Он сохранил старомодные ценности. Он крепкий, добрый, устойчивый, но и не скучный, как он сам вдруг обнаружил три дня назад, той ночью у нее в кабинете...

Поняв, что краснеет, Хейворд спрятала лицо за меню. Она скользнула взглядом по списку главных блюд и ужаснулась: самое дешевое – фаршированный черный каменный окунь – стоило тридцать девять долларов. А самая дешевая закуска – двадцать три, и это за тушеные свиные копытца (благодарим покорно, не надо). Хейворд тщетно искала что-нибудь дешевле двадцати долларов и остановилась наконец на разделе десертов. Первое же попавшееся на глаза блюдо – пончик! – стоило десять долларов. Что ж, выхода не было, и Хейворд, сглотнув, стала выбирать, стараясь при этом не складывать в уме цены.

Винсент просматривал карту вин. Он ничуточки не побледнел, с виду даже наоборот – входил в раж.

– Красное или белое?

– Думаю заказать рыбу.

– Значит, белое. Шардонне. – Закрыв меню, он улыбнулся. – Здорово, правда?

– Отродясь не ходила в такие рестораны.

– Если честно, я тоже.

Через пятнадцать минут, когда столик наконец был готов и шампанского оставалось половина бутылки, Хейворд уже лыка не вязала. Метрдотель усадил их в первом зале – просторном помещении, пышно украшенном в духе Второй империи[41]. Сверкали позолотой молдинги, в высоких окнах, чуть прикрытых шелковыми парчовыми занавесками, отражался свет хрустальных люстр. Как ни странно, подвесное неоновое освещение и цветочные композиции лишь усилили общий эффект. Настроение портила только шумная компания по соседству – люди собрались явно из крайних районов, судя по акценту, из Куинса. «Ну будет тебе, – подумала Хейворд.»

Д'Агоста сделал заказ. Он продолжал удивлять Хейворд – она поразилась, как уверенно держался Винсент.

– Откуда ты столько знаешь о кулинарии?

– Шутишь? – ухмыльнулся д'Агоста. – Да я половину слов позаимствовал из меню. Просто импровизировал.

– Ну вот, а я повелась.

– Так на мне сказывается общество Пендергаста.

Она слегка пихнула его локтем.

– Эй, а вон там не Майкл Дуглас? В углу.

– Так и есть, – обернулся д'Агоста. – Только он какой-то завернутый и не в духе.

Хейворд кивнула.

– О-о, кого я вижу...

В тихом уголочке одинокая женщина макала в большое блюдо с кетчупом картофель-фри, поглощая закуску с видимым удовольствием.

– Лицо какое-то знакомое, – пригляделся д'Агоста. – Кто это?

– Ты с Луны свалился? Это же Мадонна.