Книга Миссия в Москву. Воспоминания доверенного лица президента Рузвельта о советской стране, ее лидерах и народе. Совершенно секретные донесения Белому дому - Джозеф Эдвард Дэвис

пока я ехал в поезде, эта мысль никак не выходила у меня из головы. Если задуматься, то довольно странно, что в этом последнем нацистском вторжении ни слова не было сказано о «внутренней работе» в тылу русских войск. В России не было так называемой «внутренней агрессии», т. е. людей, сотрудничающих с немецким Верховным командованием. Марш Гитлера на Прагу в 1939 году сопровождался активной военной поддержкой организаций Генлейна в Чехословакии. То же самое справедливо и в отношении его вторжения в Норвегию. В советском сценарии не было ни судетских генлейнов, ни словацких тисо, ни бельгийских де грел ей, ни норвежских квислингов.

По мере того как я размышлял над всеми этими вещами, в моей голове промелькнула мысль о том, что некоторые события, имевшие место в России в период моего там пребывания, приобрели новый смысл. По прибытии в Вашингтон я поспешил перечитать свои старые дневниковые записи и, с разрешения Государственного департамента, просмотрел некоторые из своих официальных отчетов.

Никто из нас в России в 1937 и 1938 годах даже не думал о деятельности «пятой колонны». Такое словосочетание не было актуальным. Сравнительно недавно в нашем языке появились фразы, характеризующие нацистские приемы, такие как «пятая колонна» и «внутренняя агрессия».

В целом хорошо информированные люди подозревали, что подобные методы могут быть использованы Гитлером; но это одна из тех вещей, которые, по мнению многих, просто не могли произойти в действительности. Лишь за последние два года, благодаря Комитету Диса и ФБР, была раскрыта деятельность немецких организаций у нас стране и в Южной Америке, и мы увидели реальную работу немецких агентов. Они действовали вместе с изменниками в Норвегии, Чехословакии и Австрии, которые предали свою страну изнутри, помогая осуществить запланированное нападение Гитлера.

Такие действия и методы, очевидно, существовали в России, как часть немецкого плана против Советов, еще в 1935 году.

Именно в 1936 году Гитлер произнес знаменитую Нюрнбергскую речь, в которой четко обозначил свои планы в отношении Украины.

Советское правительство, как теперь выясняется, уже тогда было прекрасно осведомлено о планах германского высшего военно-политического командования и о «внутренней работе», проводимой в России в рамках подготовки к нападению Германии на Россию.

Размышляя над ситуацией, я вдруг увидел картину такой, какой должен был увидеть ее в то время. Эта история была рассказана на так называемых процессах по делу о государственной измене или «чистке» в 1937–1938 годах, на которых я присутствовал. При повторном изучении протоколов тех дел, а также того, что я написал в то время, под этим новым углом зрения, я обнаружил, что практически все элементы немецкой «пятой колонны», как мы ее теперь представляем, были раскрыты в ходе показаний, полученных на процессах над самозваными Квислингами в России.

Очевидно, что советское правительство верило в существование такой подпольной деятельности, было начеку и принялось энергично ее подавлять. К 1941 году, когда произошло немецкое вторжение, они уничтожили всю организованную «пятую колонну».

Еще одним фактом, который было трудно понять в то время, но который приобретает новое значение в свете развития событий, было то, как советское правительство «давило» на консульские учреждения Германии и Италии в 1937 и 1938 годах. Это делалось в весьма жесткой манере. Имело место бездушное и почти грубое пренебрежение к чувствам вовлеченных стран. Советское правительство объясняло все тем, что упомянутые консульства занимались внутриполитической и подрывной деятельностью и что из-за этих фактов они должны быть закрыты. В сообщениях о судебных процессах и казнях («чистках»), прокатившихся в тот год по всей России, подсудимых неизменно клеймили за измену и подрывную деятельность, за содействие «иностранной державе» в свержении Советского государства.

Каждый вечер после суда американские газетчики приходили в посольство, чтобы «перекусить» и выпить пива после заседаний, и мы долго обсуждали события дня. Среди них были Уолтер Дюранти и Гарольд Денни из «Нью-Йорк тайме», Джо Барнс и Джо Филлипс из «Нью-Йорк геральд трибюн», Шарх Наттер или Дик Массок из Ассошиэйтед Пресс, Норман Дьюэл и Генри Шапиро из Юнайтед Пресс, Джим Браун из «Интернэшнл ньюс», Спенсер Уильямс из «Манчестер гардиан». Это была группа блестящих интеллектуалов. Я мог смело на них положиться. Они оказали мне неоценимую помощь в оценке и анализе людей, ситуаций и событий в СССР. За свою профессиональную жизнь я и сам вел дела и защищал людей, обвиненных в преступлениях. Шапиро тоже был юристом, выпускником Московского юридического института. Его знание советского законодательства было весьма полезным. Все остальные были знакомы с местными условиями, хорошо знали людей и русскую психологию. У нас происходили интересные дискуссии, продолжавшиеся до глубокой ночи.

Все, кто находился в Москве, в то время уделяли сравнительно мало внимания этой стороне дела. Некоторые из нас, похоже, «упустили момент». И я, конечно, тоже. Несомненно, в целом мы сосредоточили свое внимание скорее на драматической борьбе за власть между «внутренними» и «внешними» врагами – между Сталиным и Троцким – и на столкновении личностей и политики внутри советского правительства, нежели на возможной деятельности немецкой «пятой колонны», которую все мы в то время склонны были не принимать во внимание.

В моем случае мне следовало бы догадаться, потому что было два факта, которые должны были меня насторожить. Они стали известны мне, но не были известны другим. Один из эпизодов произошел во время беседы, которую я имел вскоре после моего прибытия в Москву с сотрудником советского Наркомата иностранных дел; другой произошел до моего приезда в Москву, в берлинском министерстве иностранных дел в январе 1937 года, во время беседы с заместителем министра иностранных дел Германии.

История, развернувшаяся на этих судебных процессах, раскрыла подрывную деятельность «пятой колонны» в России в рамках заговора с германским и японским правительствами, что меня крайне потрясло. Показания, согласно судебным протоколам, сводятся к следующему.

Главные обвиняемые вступили в сговор между собой, а также заключили соглашение с Германией и Японией, чтобы помочь правительствам этих стран в военном нападении на Советский Союз. Они согласились и фактически участвовали в реализации планов покушений на Сталина и Молотова и организации антикремлевского военного мятежа, который должен был возглавить генерал Тухачевский, второй по значимости военачальник к Красной армии. В ходе подготовки к войне они согласились и фактически планировали и руководили саботажем в промышленности, организацией взрывов на химических заводах, разрушением угольных шахт, уничтожением транспортных средств и прочей подрывной деятельностью. Они согласились выполнять и фактически выполняли все, что требовал от них германский Генеральный штаб в соответствии с инструкциями, которые они получали от упомянутого Генерального штаба. Они согласились и фактически вступили в сговор и наладили