Книга Записки народного судьи Семена Бузыкина (Повести и рассказы) - Виктор Александрович Курочкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Петра не было времени зевать. Его лицо под солнцем совсем высохло и почернело.
Но как ни было тяжело, топоры на Лому постукивали. Заканчивалась установка глиномялки. Председатель подумывал о механизации; робко, но подумывал. Еще в бытность Абарина колхоз закупил подвесную дорогу. Дорогу привезли, сложили в пожарный сарай и больше до нее не дотрагивались. Да и дотрагиваться не было нужды. Слишком это была несуразная роскошь для двора с горбатыми стенами, земляным полом и дверьми, в которых корова хребтом задевает за косяки. Петр решил использовать подвесную дорогу на заводе. Рассчитывая, что Максим все может, Петр отправил ее на Лом. Максим похвалил председателя за сообразительность, но устанавливать отказался, заявив, что такое дело ему не под силу.
Недолго раздумывая, Петр махнул к директору МТС. Тот, занятый по горло, рассеянно выслушал его, похвалил и пообещал все сделать, как только кончится уборка.
Весной Петру на бюро записали выговор за то, что посеял кукурузу вместе с овсом. То ли по какой-то случайности, то ли на этот раз повезло ему, кукуруза с овсом дружно взошли и потянули друг друга, а потом кукуруза обогнала и встала зеленой стеной. Всех, кто ни приезжал в колхоз, — он водил в поле и хвастался:
— Смотрите! Красота-то какая!
Кукурузу пора было косить на силос, об этом неоднократно напоминали из района, но Петр выжидал. И дождался…
К этому времени поспел лен. Пришла тракторная теребилка и в несколько дней положила его на землю. В газете появился портрет тракториста, а лен больше недели валялся несвязанным. Петр все силы бросил на лен… А кукуруза так и осталась стоять…
Председателя срочной телеграммой вызвали на бюро. «Влепят, обязательно влепят», — решил он.
И вот Петр опять на бюро в кабинете секретаря райкома Максимова. Все сидят, а он стоит.
…Петр устало потер лоб и посмотрел вокруг себя. Лица знакомые, но показались они ему строгими и холодными. И только у Максимова на миг промелькнула улыбка.
— Вырастил кукурузу, даже пострадал за нее, а с уборкой тянешь. Не понимаем мы вас, товарищ Трофимов. В чем дело?
Петр хотел ответить, но голос из угла опередил:
— У Трофимова более важные дела… Завод строит.
Петр кинул быстрый взгляд в угол и увидел бритую голову директора МТС.
— Размахнулся не на шутку, — директор засмеялся. — В колхозе три с половиной человека, а он завод… Я как разобрался… Чудак, ей-богу чудак…
Такой предательской выходки Петр не ожидал. Все в кабинете перемешалось, завертелось колесом. Подкатило желание закричать, затопать ногами… Петр сжал кулаки и стал шепотом считать:
— Раз слон, два слона, три слона, четыре слона…
Поднялся шум, смех, посыпались вопросы. Максимов резко стучал по столу…
Потом Петр вышел на улицу. По дороге, выложенной круглым булыжником, с грохотом сновали грузовики, поднимая едкую пыль. У районного дома культуры на большой доске висела афиша: «Сегодня танцы».
— Танцуют! — И Петр выругался.
Ему захотелось напиться. Схватив велосипед, он пошел к чайной. Прямо у стойки взял стакан водки, два соленых огурца и долго топтался между столов, пока не освободилось место. Наконец он сел. Рядом с ним две женщины, развязав платки, обедали. Они заказали себе кильки и по три стакана чаю. В платках у них были яйца, лепешки с творогом и пшеничные колобки.
— Базар-то нынче никудышный, — пожаловалась женщина в шерстяной вязаной кофте.
— Никогда так не было. Овцу продала, а что выручила? — согласилась с ней полногрудая молодуха.
Женщина в кофте, съев яйцо, вытерла головным платком губы.
— А я, милая, — сказала она соседке, — троих учу. Нынче последнюю в техникум отдала. Ох, тяжело!
— Трудно учить-то, — посочувствовала молодуха.
— Ничего, милая… Вот, бог даст, выращу телушку, продам и перевернусь…
— «Телушку продам и перевернусь», — повторил Петр.
Женщины покосились на него и стали завязывать платки. Петр поднес водку К губам. В ноздри ударил крепкий сивушный запах.
«Вот так, наверное, начинал и Алексей Абарин», — подумал Петр и тут же вспомнил разговоры колхозников: «Наш председатель-то не пьет. Старается все для колхоза. Таких у нас еще не было». Петр поставил стакан.
«Нечего сказать, хорошо стараюсь… Три месяца, как не выдавал аванс… А как это сказывается? На лен идут без охоты. А лен — богатство. Что, если с ним завалим?.. Но что же делать? В райком пойти?»
Петр поманил девушку и попросил ее взять водку обратно, а когда она отказалась, поставил стакан перед стариком, который спал, положив голову на фуражку с поломанным козырьком.
…Максимов был уже один. Он вопросительно посмотрел на Трофимова и пригласил садиться. Петр снял кепку.
— Я по делу.
— Из чайной?
— Из чайной. А что?
— Да ничего. Бывает.
— Вы думаете, что я…
— Я ничего не думаю, — перебил Петра секретарь, — выкладывай…
— Плохо у меня.
— Ну, уж не так-то и плохо, как тебе кажется.
— Народу мало, да и тот плохо стал работать.
— Надо заинтересовать.
Петр оживился:
— За тем и пришел. Авансируйте меня под лен тысяч на десять?
Максимов встал, прошелся и опять сел.
— Лен-то хороший?
— Чудо, а не лен!
— Так, говоришь, хороший? — переспросил Максимов и потянулся к телефону.
Петр даже встал, прислушиваясь к разговору Максимова с управляющим банком. А когда Максимов подмигнул ему, вытер кепкой лицо и закурил…
Максимов откинулся на спинку стула и, внимательно разглядывая Петра, сказал:
— А теперь расскажи про завод.
Петр начал сбивчиво, а потом разошелся и — выложил все. Максимов сидел неподвижно и, казалось, думал о чем-то своем. Потом он пошевелился, устало потер лоб.
— Да, тяжело тебе было сегодня на бюро.
— Да и сейчас не легче… Так обидел директор… А за что?.. Завод — моя цель. Он мне нужен как подспорье в хозяйстве. И я очень рассчитываю на этот завод.
Максимов улыбнулся.
— Мечтаешь торговать кирпичом…
— Мечтаю! — воскликнул Петр.
— Значит, завод — твоя цель?
— Это скорее первый порог к моей цели… И если я на нем споткнусь, упаду, то мне не подняться… Может быть, это глупо. Но у меня такое предчувствие. Завод — проба моих сил. И почему-то никто меня не понимает… А другие просто издеваются.
— Да, теперь я понимаю, — медленно произнес Максимов. — Вот, значит, почему ты так смотрел на директора МТС…
Петр усмехнулся.
— Я слонов считал…
Максимов вздернул брови.
— Когда я сильно волнуюсь или когда не спится, считаю слонов, — пояснил Петр.
— Помогает?
— Как видите, сегодня удачно. А то, бывает, всю ночь считаешь…
— Все завод?
Петр
