Книга Герой - Наталья Бутырская

Хуже всего, что я не понимал, как кабан обнаружил мое вторжение. То ли он сегодня не пошел к болотам, то ли заметил мое отсутствие на горе и решил повременить с уходом, то ли он учуял меня издалека и пробежал всё расстояние за считанные минуты. В любом случае попытка незаметно и безболезненно забрать свои вещи провалилась.

Тогда я придумал новый план. Почему бы не поймать кабана в ловушку? Убивать его пока не хотелось, интереснее было бы изучить, кроме того, вряд ли его плоть будет съедобной. Кабан явно прожил много лет, и его мясо за эти годы наверняка стало жилистым, сухим и едва прожевываемым.

Ловушку нужно приготовить, учитывая его размеры, толщину шкуры и густоту жесткой шерсти, а потому я решил не сдерживаться. Если, как и в этот раз, он помчится за мной до конца владений и даже немного дальше, удобнее приготовить ему западню на самой границе. На его пути и немного по сторонам поставлю парализующие заклинания с большой силой, на стволы деревьев поставлю липучку со сроком действия в час, правда, для этого придется задействовать кристаллы, а если кабан вдруг захочет свернуть в сторону, там будут скрытые ямы, которые сработают лишь под весом кабаньей туши.

Несколько дней я провозился с ямами, подбирая оптимальную прочность прутьев, перекрывающих ее, в результате получился двойной нахлест, который слегка пружинил подо мной и ломался под весом в два раза больше. Сверху я прикрыл их срезанным дерном, застелил листьями, в итоге, если не присматриваться, то найти ямы было невозможно. К тому же кабаны никогда не славились острым зрением, а уж во время яростного бега и подавно сложно что-то углядеть. К дереву, что спасло меня в прошлый раз, я привязал веревку с узлами и потренировался быстро подниматься. Так как ствол внизу я обильно покрыл липучками, прикасаться к нему было бы полным идиотизмом. Стоит кабану лишь слегка дотронуться до дерева, как он приклеится к нему на час, тогда я спущусь и добавлю паралича, после этого сбегаю за вещами, пополню срок действия липучки и со всех ног рвану на гору.

План выглядел почти идеально. Даже если кабан не станет биться мордой о дерево, а захочет обойти его со стороны, он попадет в яму, дно которой также представляло собой парализующую ловушку, а дальше действия будут теми же.

Белый лжец наблюдал за моими действиями со стороны, предусмотрительно обходя ключевое дерево стороной. И глядя на него, я задумался, а что если кабан умел видеть магические потоки? Поэтому я поставил маскирующий массив вокруг ствола. Недостаток, конечно, был: теперь не было видно Ки самого растения, но вряд ли кабан настолько умен, чтобы сходу определить, в чём тут неувязка.

Собравшись с духом, я еще раз оглядел переделанную местность и направился к владениям кабана, неторопливо дошел чуть ли не до разваленного домика, дождался визга и появления оскаленной морды, развернулся и побежал. Возле дерева подпрыгнул, ухватился за веревку и взлетел на ветку. Кабан же резко остановился у границы, понюхал воздух, сделал несколько шагов вперед, посмотрел на дерево, на местность вокруг него и презрительно хрюкнул. То есть просто хрюкнул, но я почувствовал там издевку. Еще бы, я несколько дней корячился, делал ямы, ставил ловушки.

— Я хотел по-хорошему. Не хотел тебя убивать! — крикнул я. — Если бы ты подождал, я бы забрал вещи и больше тебя не беспокоил, но раз ты оказался слишком умным…

В конце концов, это просто дикий зверь. Если я его убью, то заберу озеро и всё это место себе. Я не стал мудрить и взял то же заклинание, которым убил патриархов секты. Огонь, лёд, ветер не пробили бы толстую шкуру кабана.

Сначала мне показалось, что молния отскочила от спины зверя, тогда я швырнул еще одну и в магическом зрении успел заметить, как кабан на мгновение выставил щит. Настоящий магический щит, который отбил магическую атаку!

Два вида магии!

Такое может быть только… только у драконов. Неужели этот гигантский кабан тоже дракон? Поэтому он и смог понять мои хитрости.

Что там говорил Рутений о драконах?

Они разумны, умеют использовать несколько видов магии, причем могут обучаться ей в течение жизни. А может быть это и вовсе хранитель леса? Место, где хранителем служит большой Ван в виде медведя, далеко отсюда, возможно, в этой части леса большой Ван — это кабан.

Я, наверное, его разозлил.

Зверь же тем временем подошел к одной из ям, развернулся и с силой ударил задними ногами по покрытию. Подпорки сломались, и открылось выкопанное мной отверстие. Он сделал то же самое и со второй ямой, потом отошел назад, посмотрел на меня своими крошечными красными глазками и ушел.

Кое-как спустившись с дерева, я опустился на колени и поклонился ушедшему Хранителю-дракону.

— Этот недостойный просит прощения у Великого кабана за вторжение и попытку убийства. Не беспокойтесь насчет моих вещей, я заберу их как-нибудь потом, не тревожа Великого кабана.

Поднялся, вздохнул и принялся заваливать ямы.

Глава 27

Отшельник

— Забери тебя Пропасть! Забери тебя Пропасть! — хрипло прокричал Бендан.

Я вскочил с лежанки, привычно заслонил глаза от вспышки огня и проворчал:

— Хуае, мог бы уже и перестать плеваться. Совсем не заботишься о своей Ки!

Розовый шарик меха подкатился к моей ноге, ласково потерся и курлыкнул. Знает шельмец, что я не откажу.

— Хорошо. Только больше в доме пожаров не разводить. На этот год починок уже хватит!

Я погладил огнеплюя по голове и влил в него потраченную энергию. Каждый раз одно и то же: с перепугу он пышет огнем, портит мебель, записи, одежду, а порой и стены дома, а я потом даю ему Ки, чтобы зверек и дальше резвился в свое удовольствие. Как давно он ко мне прибился? Года три-четыре назад? И до сих пор пугается резких движений.

— Бендан, это всё твоя вина, глупое ты яйцо!

— Пропасть! Бендан! — отозвалась с улицы птица.

Помню, как я испугался, когда она впервые заговорила. Целый год она жила неподалеку от дома, рылась в отходах, которые я относил к мусорной яме, чтобы не привлекать мышей и крыс. Ее фиолетовые с отливом перья то и дело мелькали передо мной, особенно когда птица свешивала длинный хвост с ветки и помахивала им, словно опахалом. Ей повезло, что я к тому времени уже видел ее собратьев, даже поохотился на них и обнаружил, что их мясо невозможно есть. Горькое, жесткое, воняющее тухлятиной. Даже белый лжец не позарился на их тушки.

Часто птица сидела на крыше дома и слушала, как я ругался из-за неудачного опыта или взорвавшейся печати, или из-за огнеплюя, который в очередной раз испугался чего-то и пыхнул пламенем, или из-за белого лжеца, который не вовремя решил показать мне, на кого он поохотился в последний раз, или из-за несварения желудка после попытки попробовать что-то новое.

Не знаю, почему птице запомнилась именно Пропасть, но в тот день она выкрикнула:

— Забери тебя Пропасть!