Книга Кино, вино и домино - Мария Арбатова

Мимо безумным галопом пронеслись прижавшиеся друг к другу щеками руководитель народного ансамбля, которого ревновала жена, и Золотая Рыбка. И Ольга узнала Золотую Рыбку только по парчовому платью, потому что в руках реального мужика она выглядела по-другому. Как лампа, которую включили.

У нее стали другие глаза, другие губы, другие щеки, другое тело. Точнее, они остались те же, но засияли изнутри. Ольга увидела наконец, что Золотая Рыбка в оправе свежих мужских рук просто суперкрасавица. Тут же с грустью вспомнила прощальный поцелуй с Ромео и вышла из зала.

Егор с Андреем Николаевым снова чинчинились в баре, Лера и Борюсик нервно шептались на диване. Руслан Адамов махнул ей из-за закрывающихся дверей лифта – он всегда исчезал с горизонта при первых тактах попсы любого сорта. Нигде не было видно и Бабушкина.

– Signora, la vostra cellofan! – закричал парень с рецепции. – Un omaggio della ditta! – И протянул огромный сверток целлофана с пупырышками и моток скотча.

– Это мне? Зачем? – удивилась Ольга.

– Una presente dalla signore Jakopo! – жестикулировал парень, пытаясь быть расслышанным сквозь громкую плясовую из зала. – Imballaggio! Dell’olio!

Ольга опять не поняла. Тогда парень начал закутываться в целлофан, тыкать себя в грудь и орать:

– Olio d’oliva! Olio!

Ровно до тех пор, пока Ольга не сложила в узор, что перед ней упаковка для оливкового масла, презентованная лично Джакопо. Пришлось тащить сверток в номер. В ее чемодане была яркая баба на чайник в расшитом жемчугом кокошнике. Ольга много ездила и всегда бросала в чемодан русские сувениры. Сейчас баба на чайник оказалась очень к месту как благодарность Джакопо.

Когда вернулась, танцующая толпа уже перебралась в ресторанный зал, официанты бегали, разливая молодое вино, а на сцене голосил Массимо. Ольга подошла к столу, за которым сидели мэр с командой и Джакопо, протянула куклу, добавив:

– Grazie mille!

Джакопо взял ее в руки, засиял, как ребенок, напялил на голову и закричал:

– Олга! Олга, ti voglio bene!

Прижал Ольгу к большому животу, расцеловал в щеки, а сидевшие за столиком зааплодировали. После чего Джакопо начал приплясывать под пение Массимо с куклой на голове.

– Он говорит, что любит тебя! – засмеялась, глядя на его па вместе со всеми, Лера.

– Объясни, что это не русский головной убор, а надевается на заварочный чайник сверху! Чтобы чай был вкуснее, – попросила Ольга.

– Джакопо никогда этого не поймет! Он же не понимает, как заваривается чай! – махнула рукой Лера. – И вообще, он уверен, что Россия – это страна где на фоне нефтяных вышек бегают медведи вперемешку с вооруженными чеченцами!

За соседним столиком Голубевы вместе с Ванькой-дворянином чертили на салфетке странные штуки, не то план дома, не то выкройку платья.

Ольга заглянула в салфетку. Голубева радушно улыбнулась, спросила:

– Вам нравится?

– А что это?

– Иван говорит, что мы должны сами придумать проект герба. Ну типа если виноделы, то бутылку туда надо, а если кузнецы, то молот. – Она смущенно показала салфетку. – А вот мы спорим, муж говорит, что ружье надо. Я не против оружия, это ему по работе ближе, но я всю жизнь цветы выращиваю. Вы не представляете, какие у меня клумбы. Я в Версале фотографировала и так же делала! Предлагаю, чтобы оружие было обвито цветами. А им не нравится…

– Цветы и оружие? Забавно. А герб для чего? – спросила Ольга.

– Ну, это в пакете продается. Дворянство, проект герба, генеалогическое древо. Они там сами найдут предков. Но у меня где-то были… Поддержите меня. Ведь цветы и оружие – это страшно красиво! – попросила Голубева.

– Не знаю…

Ольга села на свободное место к Наташе, торопливо доедавшей закуску.

– Олюсик, малыш, ты в курсе? Мы решили этого так не оставлять! – гневно объявила Наташа с полным ртом. – Мы напишем коллективную жалобу!

– Жалобу? На кого? – спросила Ольга, пододвинув свою тарелку рыбного ассорти с кружевами салата.

– На то, что всех кинули! Нас уже несколько человек: я, Инга, Галя и Олеся! Надо поговорить с юристом. Или в киногазету напишем, или в туристический журнал! Сюда, сюда несите! Здесь совсем ничего нет! – замахала она официанту, раскладывающему с подноса морепродукты.

– А кто вас кинул? – спросила Ольга.

– Как кто? Не прикидывайся! Дина и Лиза!

– И как они вас кинули?

– С нас взяли деньги! Нам обещали шикарный отдых – привезли в промзону! – обвела Наташа руками окно ресторана, утопающее в вечернем море.

Ольга чуть не подавилась:

– Наташ, на юге Италии практически нет промышленности. Основной доход этих мест – туризм!

– Нас кормят каким-то говном! – Наташа с отвращением швырнула вилку в тарелку, правда, ненадолго, потому что по залу уже носили подносы с ризотто, охренительно пахшим белыми грибами. – Я знаю, что такое настоящая итальянская кухня!

– По-моему, очень вкусно. Но ты должна радоваться, сможешь похудеть! – подколола Ольга.

– Нас никуда не возят, никаких интересных экскурсий! Фильмы смотреть невозможно!

– Почему?

– Да потому, что там одна чернуха!

– Попроси другой глобус! С другим состоянием воды! Особенно мне нравится возмущение Инги. Объясни ей, что, если бы не Джакопо, она провела бы сутки в карцере, попала бы в компьютеры как хулиганка и алкоголичка и никогда бы не выехала в Евросоюз!

– Олюсик, малыш, с человеком случилось несчастье! Но я не понимаю, почему ты их защищаешь! А Лизу я раньше считала подругой, она мне вообще должна! – почти вскрикнула Наташа.

– Что она тебе должна? – опять не поняла Ольга.

– Она отдыхала у меня. Она пользовалась всем тем, чем я пользуюсь, моими домами за границей! А потом кинула меня с этим фестивалем!

– Я не поняла, а как она пользовалась? Ты же сама все время всех зовешь, чтобы к тебе приезжали в гости. Ты и меня звала! Ты же одна от тоски на стены кидаешься! – напомнила Ольга.

– Да, я приглашаю. Но человек ведь должен иметь благодарность! – Наташа уже тянула за пиджак официанта, боясь, что обнесут ризотто.

– Слава богу, я к тебе так и не приехала! Так ты бы сразу предупреждала, что, когда дружишь, все время записываешь в столбик, что твоим друзьям отломилось от твоей собственности! – сказала Ольга. – Чтоб потом не было неожиданностью, что они тебе за это должны!

– Я… ты… такое про меня… – задохнулась Наташа. – Да я все готова отдать людям! Я даже не могу с тобой после этого продолжать разговаривать! Иди, поцелуйся с моей сестрой!

Она встала и величественно поплыла за другой столик. Потом вернулась, схватила тарелку с ризотто и все-таки ушла с обиженной спиной. За новым столом Наташа могла взять точно такую же новую тарелку и новую порцию ризотто, но хватательный рефлекс оказался сильнее здравого смысла.