Книга Договор с драконом не предлагать - Ольга Шерстобитова

В какой-то момент, когда я помешивала ингредиенты, добавив в основу измельченные в пыль выцветшие на солнце ракушки, краска налилась цветом. Вскоре выяснилось, что Ниар этого не видит, а вот я – вполне. Немного растерялась, но ведь любой художник, обладающий магическим даром, воспринимает оттенки иначе.

А потом, как это часто со мной случается, когда я рисую, мир сузился до основы в котелке, куда я добавляла ингредиенты, сосредоточился на нем. И я действовала интуитивно. Помешивала и добавляла нужное, выверяя оттенок, говоря Ниару только название того, что требовалось.

Но нужный оттенок не проявлял себя. Скорее стальной цвет, чем светлое серебро, сколько ни старайся. Именно того последнего ингредиента, который превратит основу в волшебную краску, способную снять проклятие, здесь и не хватало!

Я убрала лопатку, которой помешивала краску, и устало вытерла взмокший лоб полотенцем. Откинула спутавшиеся прядки волос и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

После этого обернулась и увидела, что Ниар сидит на табуретке, листая какие-то записи, а его место рядом со мной занял Ричард. Ойкнула и смутилась. Конечно, хозяин Шанрассхолла не раз видел меня в самом неприглядном виде, но хотелось оставаться для него красивой.

– Готово? – шепотом спросил он.

– Если опираться на записи, то да. Цвет нужный, подходящий для завершающего этапа. Но проверить можно, лишь добавив последний ингредиент, – ответила я.

Ричард наклонился, прижался губами к моим испачканным пальцам и стиснул меня в объятиях. И в этом прикосновении пряталось так много! И безмерная нежность, и благодарность, и невероятная надежда на чудо.

– Испачкаешься! – фыркнула я.

– Ночь за окном, никто, кроме тебя, не заметит.

Ох! Это я так сильно увлеклась?

– Ужинать будете? – поинтересовался Ниар, подходя к столу и бережно переливая краску во флакон.

– Не откажемся, – ответил Ричард. – У кого будем хранить основу?

– У Арнара, – уверенно заявил Ниар.

Ричарду этот ответ не понравился.

– Сам посуди: к нему наш враг пойдет в самую последнюю очередь.

– С чего вы так решили? – не удержалась я.

– Поверь, причин у нас хватает, Агата, – серьезно заметил Ричард и тут же поинтересовался у целителя: – Думаешь, согласится помочь?

Ниар пожал плечами, но все же предложил попробовать.

За окнами, когда мы оказались в гостиной, действительно сгустилась ночь. Разлилась чернилами, разрисовала ими все, чего коснулась, бросила причудливые тени на сад и дорожки.

За поздним ужином Ниар и Ричард обсуждали какие-то городские новости. Я почти не прислушивалась и не участвовала в разговоре. Мысль, что мы оказались так близко к цели и можем снять с Ричарда проклятие, не давала покоя.

Дом Ниара мы покинули где-то через час, договорившись встретиться на днях и обсудить план действий и возможный список ингредиентов для последнего шага.

Ночь была тиха и прекрасна. Мы с Ричардом не спеша шли по городу, погруженному в таинственный полумрак. Время от времени я останавливалась, рассматривая фигурки драконов на флюгерах.

– Жители верят, что дракон их защищает, – пояснил Ричард, заметив мой взгляд.

– Разве это не так?

– Я скорее источник их бед, чем защитник.

– Ты сдерживаешь тьму, которая пытается разрушить твои земли, Ричард. Не каждый на подобное пошел бы.

– Эта тьма должна спровоцировать именно меня. Усилить проклятие, лишить способности мыслить. Обычного человека в ее объятиях просто ждет смерть, а меня – безумие и подчинение инстинктам дракона, – напомнил Ричард.

– А они вот, – я показала на ряд домов, фигурки драконов на которых были особенно красивы, – с тобой не согласятся.

Улыбнулась и погладила его по щеке. Ричард наклонился и прижался своим лбом к моему.

– Ты – лучший дракон на свете.

– Просто ты не видела других, – прошептал он.

– И не собираюсь. У меня уже есть мой дракон. Тот самый, единственный.

Ричард потянулся к моим губам, и я ответила на его поцелуй. А в сердце расправила крылья надежда на небывалое счастье.

Глава семнадцатая

Ричард совсем не обрадовался, когда я сообщила, что собираюсь нарисовать нападение на императора и вернуться в прошлое. Даже попытался меня отговорить от подобной опасности. Переговоры плавно переросли в ссору, которая сменилась поцелуями.

Когда мы оторвались друг от друга и запал пропал, то вспомнили о договоренности искать компромиссы и принялись разрабатывать план.

С рисунком, чтобы попасть в нужный момент времени, я провозилась почти неделю. Уточняла детали, меняла оттенки, раз за разом создавала наброски и вносила изменения. Работа оказалась трудоемкой, но даже в ней я находила удовольствие и погружалась в нее целиком и полностью.

Наконец рисунок был готов. Ричард долго смотрел на него, что-то прикидывал и вписал время и место моего возвращения.

– Будь осторожна! – попросил он, когда я снимала защитный артефакт.

– Обязательно! – пообещала в ответ.

Успокаиваясь, прикрыла на несколько мгновений глаза. Магия художницы проснулась и требовала свое. Чем больше ее скрывал артефакт, тем труднее ее было удержать, когда я его снимала. А меньше всего на свете я хотела попасть в руки стражей. Особенно сейчас. Но выхода не было.

Кончиками пальцев начала собирать в воздухе искры, обводить контуры рисунка. Моя сила действовала иначе, но я всегда экспериментировала, надеясь отыскать тот самый способ использования магии, который подходит именно мне.

Вспыхнули искры на рисунке, в пространство ворвалась музыка и чей-то легкий смех. Ричард, державший меня за руку, медленно отпустил ее, и больше ничто не сдерживало мое перемещение. Мир становился мазками краски. Казалось, бери любую и рисуй.

Но длилось это недолго. Вскоре я стояла в одном из залов дворца. Я бывала здесь несколько раз на балах и приемах, когда училась в Иларийской академии благородных девиц. Ричард рассказал об одной укромной нише, куда я и переместилась. Осторожно выглянула из-за бархатной, с богатыми золотыми кистями, портьеры.

Главные люстры были почти потушены. Свет исходил от свечей, вставленных в канделябры на стенах. Признаться, я ожидала увидеть магические огни или светильники, но их не было. Освещение в зале стало интимнее, таинственнее. От этого словно изменились наряды гостей. Совсем иначе заиграли краски на алых и лазурных платьях замужних илар, а светлые платья дебютанток приобрели более мягкие и теплые оттенки.

Гостей было много, даже слишком, и все они скользили в танце, сливались. Разглядывая их из своего укрытия, я старалась остаться незамеченной и никому не показаться на глаза. Во дворце точно были художники, и меня могли заметить. Для них я была видимой.