Книга Путь страсти - Дженнифер Эшли

— Ты не позволишь мне присутствовать на свадьбе собственной дочери?!

— Это не совсем свадьба... просто наш союз получил благословение, — объяснила Андреа.

Лицо Фионна смягчилось.

— Прошу тебя.

Странно... сегодня в темных глазах Фионна ей почудилось что-то новое. За привычной надменностью угадывалась печаль. Одиночество. Тоска. Перед домом Морисси шумно веселились ничего не подозревающие оборотни — оттуда тянуло дымком и ароматом жарившегося на решетке мяса. А здесь, на заднем дворе за домом Глории, стояла неестественная тишина, только проникший сквозь портал серый туман с легким шипением таял на жарком техасском солнце.

— Ладно, — кивнула Андреа, — только дай слово, что будешь вести себя прилично.

— Андреа, не делай этого! — Шон преградил ей дорогу.

— Оставь, Шон. Я хочу наконец узнать правду.

Она не успела рассказать Шону, что собирается сделать, если Фионн снова объявится, а сейчас на это попросту не было времени. Отпихнув Шона в сторону, она схватила Фионна за руку.

Все произошло мгновенно — не успела она дотронуться до него, как лицо Фионна разительно изменилось. Тоска в глазах исчезла, сменившись торжеством. Цепко ухватив Андреа за запястье, фэйри рванул ее к себе. Она еще успела услышать за спиной вопль Шона, а потом вдруг почувствовала, что летит в пустоту.

Фионн разразился зловещим хохотом. Однако смех почти сразу же перешел в крик, когда наручники, которые Андреа предусмотрительно держала наготове, лязгнув, защелкнулись у него на запястье. Не в силах вымолвить ни слова, он только молча хлопал глазами. Торжествующе ухмыльнувшись, Андреа защелкнула наручники на другой его руке и одним рывком втащила обмякшего фэйри обратно в свой мир.

Глава 19

Дико заорав, Фионн рванулся в сторону и покатился по земле, звеня кольчугой и пытаясь сорвать с себя наручники.

— О-о-о... жжется! — вопил он. — Сними их с меня!

Выхватив из ножен меч, Шон приставил острие к горлу Фионна.

— Солнце и Луна, Андреа! — рявкнул он. — Где тебе, черт возьми, удалось раздобыть наручники?!

— У Глории, — самодовольно усмехнулась она. — Только, умоляю, не спрашивай подробности.

— И не собираюсь. Меньше знаешь — крепче спишь.

Андреа, повернувшись к Фионну, смерила его суровым взглядом.

— Ну что, Фионн Киллиан, великий воин, ты по-прежнему будешь утверждать, что я твоя дочь?

— Конечно! Только моя собственная плоть и кровь смогла бы перехитрить меня!

С губ Шона сорвался смешок.

— Кажется, я догадываюсь, Андреа, в кого ты такая самоуверенная! Ну, и что ты намерена с ним делать?

Андреа смерила Фионна тяжелым взглядом. Он ответил ей тем же. На бледном лице его глаза казались почти черными.

— Докажи это! — потребовала она. — Докажи, что я действительно твоя плоть и кровь, и я позволю тебе вернуться туда, откуда ты пришел.

— Неужели тебе недостаточно моего слова? — надменно осведомился он.

— Конечно-конечно — ведь фэйри никогда не лгут. Тем более оборотням, — саркастически хмыкнула она.

— Проклятие, дитя мое... эти наручники меня убивают! Сними их с меня — и я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

— Сначала скажи мне то, что я хочу знать, и уж тогда я сниму их с тебя, — отрезала Андреа.

Было видно, что в душе Фионна происходит борьба — гнев и оскорбленная гордость душили фэйри. Казалось, его вот-вот хватит удар.

— Я точно знаю, что в твоих жилах течет моя кровь. Вот. — Он сунул трясущуюся руку под сверкающий нагрудник и вытащил тонкую цепочку. Это оказался браслет. Изящные серебряные колечки в виде крохотных листочков были украшены филигранным узором, к каждому из них крепилась фигурка единорога. — Это когда-то принадлежало ей... твоей матери. Зная, что мы не можем быть вместе, она подарила мне его в ту ночь, когда мы расстались.

Андреа уже случалось видеть подобные вещицы в магазинах, куда они заходили с Глорией, только эта была из настоящего тяжелого серебра. Браслет явно был выкован в этом мире — это была одна из тех безделушек, которые с удовольствием носят женщины из рода оборотней.

— Она принадлежала Дине.

Андреа обернулась — возле нее с искаженным лицом стояла Глория. Только тут Андреа заметила, что большинство оборотней, заметив происходящее, окружили их плотным кольцом.

Глория выхватила браслет из рук Фионна.

— Будь ты проклят! Он принадлежал моей сестре!

— Ты уверена? — нахмурилась Андреа.

— Еще бы! — В глазах Глории вспыхнула злость. — Я сама подарила его ей. Как он оказался у него?! Только не говори мне, что это и есть тот ублюдок фэйри, который когда-то соблазнил ее!

— Да, это я, — не поморщившись, подтвердил Фионн. — Я и есть тот самый ублюдок.

Глория, издав воинственный клич, пнула его — остроконечный каблук со свистом рассек воздух в каком-то миллиметре от его головы.

Реакции фэйри можно было позавидовать — даже со скованными руками, корчась от нестерпимой боли, Фионн умудрился схватить Глорию за ногу и рвануть на себя, и при этом не пораниться о приставленный к горлу меч.

— Трусы! — выплюнул он. — Все вы, оборотни, трусы! Напали на безоружного! А если бы на мне не было наручников?

По лужайке прокатился громовой рык, который издал Дилан, — он увидел, как Глория, перепачканная грязью, поднимается с земли, и ринулся вперед. Андреа, раскинув руки, преградила ему дорогу.

— Прочь! — рявкнул он.

На Дилана было страшно смотреть, однако Андреа не намерена была уступать. Если она не помещает ему, от Фионна останется только мокрое место — и как же она тогда узнает правду?

— Не трогай ее, отец! — вмешался Шон.

— Отец! Шон! — Окрик Лайама прозвучал как удар хлыста.

Дилан с Шоном застыли, буравя друг друга свирепыми взглядами. Казалось, время остановилось. Наконец Дилан неохотно отвел глаза в сторону и отвернулся, Лайам обрушился на них, едва сдерживаясь, чтобы не дать волю ярости.

— Дабы избежать кровопролития в этот радостный день, я предлагаю дать этому фэйри возможность высказаться. — Он повернулся к Фионну. — Расскажи Андреа то, что она хочет знать, — рявкнул он. — И если ты будешь так мил, что откроешь ей правду, я, может быть, передумаю и не разорву тебя на куски. А если нет... впрочем, я могу попросить отца или Шона сделать это за меня.

Фионн презрительно скривился:

— Боже, Андреа, как ты можешь жить с этими... существами?!

— А что, у меня был выбор? — Андреа взяла из рук Глории браслет — солнечный луч заиграл на фигурках единорогов, и сердце у нее сжалось. Ее мать всегда любила единорогов. Они очень милые, говорила ее мать, и совсем не такие дикие, как их описывают в легендах. — А откуда ей было столько известно о единорогах? — спросила она.