Книга Аратта. Книга 5. Зимняя жертва - Мария Семенова

– Я помню дорогу, – беззвучно шептал он то ли царевне, то ли себе. – Мы пройдем…

Прозрачное кружево летящих снежинок превращалось в колышущуюся белую завесу. Вскоре Аюне начало казаться, что на свете нет ничего, кроме снега. Воздух был сухим и холодным. Каждый вздох давался с трудом. Голову царевны будто стянули железным обручем. В ушах у девушки зазвучали странные, нездешние голоса. Она то и дело оглядывалась, думая, что ее кто-то окликает из снегопада, но никого не видела. Потом она смотрела на черную голову Ширама, который мерно шагал, ведя лошадь вперед, и голоса отступали. Но от тревожных мыслей избавиться было куда сложнее.

«Куда мы идем? Может, мы давно заблудились?! Может, мы идем в обратную сторону и сейчас попадем прямо в руки Аршага!»

Впрочем, теперь Аюне даже казалось, что это было бы не так плохо по сравнению с тем, что творилось вокруг. В лесном ущелье в них летели стрелы – а здесь убийцами стали сами горы, снег, мороз и ветер.

В какой-то миг царевна ощутила, что ей нечем дышать. Она глотала воздух, как вытащенная из воды рыба, и все равно задыхалась. Снег теперь летел то сбоку, то снизу; она не понимала, едет ли она, летит или давно уже умерла. Потом вдруг Аюна осознала, что лежит в снегу, хотя думала, что едет верхом. Конь куда-то пропал; Ширам пытался поднять ее, а она лишь улыбалась ему под вой пурги, проваливаясь в сон…

– Осталось недалеко, вставай, царевна! Надо выйти к охотничьей хижине на перевале, и мы спасены…

– Я иду, – закрывая глаза, отвечала Аюна.

Ей казалось, что ее тело стало легким как перышко, что она летит вместе со снежинками…

Жесткая рука Ширама вытащила ее из этого сладкого забытья, резко встряхнула. Аюна нехотя открыла глаза… и увиденное мгновенно вернуло ее в явь. А может, и в ночной кошмар.

Что делает саарсан?! Конь, который принес их в эти гиблые места, неподвижно лежал на боку с разрезанным горлом. Под головой его уже натекла лужа крови, над раной склонил голову Ширам. Зачем он прижимает лицо к конской шее? Ширам поднял голову, повернулся, и Аюна вскрикнула от ужаса – лицо и руки саарсана были испачканы в крови.

– Иди сюда, царевна, – сказал Ширам, утирая кровь, стекающую по подбородку. – Надо напиться конской крови, иначе мы умрем здесь. Это наша единственная надежда добраться до убежища.

– Нет! Я не буду!

Саарсан схватил царевну за шиворот, поднял и ткнул лицом в еще горячую конскую шею:

– Пей! Не заставляй меня думать, что я убил его напрасно!

Бешеная ярость в его голосе заставила послушаться. Аюна приникла к ране и принялась глотать горячую соленую кровь. Ей казалось, что ее вот-вот стошнит. Но как ни удивительно, вместо этого Аюна вдруг ощутила небывалый прилив сил. Она вскочила на ноги:

– Идем!

– Хорошо, – выдохнул Ширам. Он схватил ее за руку, увлекая за собой. – Продержись еще немного, царевна, уже недалеко…

Он сделал шаг, резко побледнел, выпустил ее руку и свалился ничком в снег. Аюна стояла над ним и над мертвым конем, чувствуя себя так, словно осталась одним-единственным живым существом на всем белом свете в этом жестоком, ненавидящем ее мире.

Ветер прекратился, и холодное слепое облако опустилось на перевал. Снегопад прекратился, но с каждым мгновением становилось все холоднее. Аюна не понимала, то ли это перевал выпивает из нее силы, то ли рана Ширама, которая шаг за шагом высасывала из него жизнь, так действовала на нее. Они медленно брели дальше в густом ледяном тумане. Куда, в какую сторону – теперь было совсем непонятно. Аюна лишь старалась идти вверх. Теперь уже не Ширам поддерживал ее, а она сама тащила вождя накхов, закинув его руку себе на плечо. Тот лишь скрипел зубами, наступая на раненую ногу, и с каждым шагом как будто становился все тяжелее.

– Давай, Ширам, – твердила царевна. – Сам же сказал: если догонят, убьют. Нельзя останавливаться!

Она волокла саарсана сквозь туман, думая лишь о том, чтобы не упасть в сугроб. «Проклятый накх! – с ненавистью думала она. – Такой мелкий – и такой тяжелый! Как он посмел дать себя ранить! Это он должен нести меня на руках в убежище, а не я его!» А в следующий миг ее начинала разбирать злость на себя и терзало чувство вины. Почему она не заметила, что Ширам хромает? Как только позволила ему отдать ей коня и идти пешком с раненой ногой?

Ширам оступился и упал на колено. Аюна застонала от злости и отчаяния – она вовсе не была уверена, что сможет поднять его. А останавливаться нельзя – это она очень хорошо понимала. Смерть витала рядом, меняя обличья. Та смерть, что гналась за ними с воинами Аршага, была быстрой и жестокой. Та, что сторожила их на перевале, беззвучно летела рядом, глядя синими глазами и улыбаясь. Она была тихой, медленной и, пожалуй, даже приятной…

Аюне вдруг почудилось позади в метели ржание лошадей, и от ужаса ее окатило волной то ли мороза, то ли жара – она и сама не поняла. Что будет с ней и саарсаном, если их поймают? Ширама, разумеется, убьют – и повезет, если быстро. Аюне вспомнилось, как венды срезали кожу с пленных… Она была уверена, что накхи способны и на худшее. «Они – не люди, а всего лишь двуногие змеи…»

Ну а она, солнечная царевна, дочь Исвархи на земле, – ничто, пустое место для змеепоклонников. Злобные сестры Найи, пожалуй, будут рады отдать ее жизнь в жертву их ядовитой Матери. Или Аршаг оставит ее среди своих женщин исключительно ради того, чтобы хвастаться другим саарам новой рабыней – сестрой государя Аратты… Какой позор!

– Вставай! – зашипела она, дергая саарсана за руку. – Не время отдыхать!

Ширам, хоть и едва понимая, что происходит, услышал ее. Упрямо склонив голову, он приподнялся, вставая на ноги. Аюна, за плечо которой он при этом с силой ухватился, чуть не упала под ломающей спину тяжестью. Какой-то миг ей казалось, что Ширам не поднимется, но она недооценивала его силу и упорство. Саарсан отпустил ее плечо и зашагал в белое облачное марево с таким видом, будто твердо знал, куда идти. Царевна поспешила за ним. «А если он умрет? – промелькнула у нее мысль. – Отец Исварха, что будет со мной?!»

Тишину не нарушало ничего, кроме скрипа снега под их ногами. В то же время начали редеть окутывавшие перевал облака. Сплошной мутно-белый сумрак сменился вихрем стремительно летящих куда-то клочьев. Налетел порыв ветра – и последние остатки облаков сдуло прочь, а перевал залил ослепительный свет луны. Аюна и Ширам стояли в снегу под усыпанным звездами небом. Со всех сторон понимались к небу заснеженные горные пики. Никто прежде не осмеливался подниматься на Арза Эреди в начале зимы.

Ширам повернулся к царевне и поднял руку, куда-то указывая.

– Там… – едва выговорил он.

Совсем недалеко от них, чуть выше, напротив сияющего россыпями звезд неба, темнел силуэт приземистой, похожей на каменный склеп хижины с плоской крышей. Аюне бы обрадоваться – но царевна не ощутила ничего, кроме невероятной усталости.

* * *