Книга Папа, спаси меня - Ника Янг

— Да должны уже, — мужчина смотрит на сотовый телефон, сверяя время, и озабоченная складка между бровей тут же меняет его лицо. Я провожу большим пальцем по ней, стремясь разгладить, убрать все заботы и хлопоты с его лица и с его души в ответ на ту заботу, которую он каждый день дарит нам.

Оглядываюсь на дом, и улыбаюсь. К дню рождения Егорки Кирилл расстарался, и мне кажется, немного переусердствовал, но это на него так похоже, что комментировать его поступок невозможно.

По всему периметру дома висит иллюминация, и вечером тут будет так светло, как на главной площади Нью-Йорка в Новый год, не меньше, и если присмотреться из космоса в эту точку, можно будет увидеть наш сияющий дом.

Бумажные фонарики, красные, желтые, синие, вперемешку с воздушными шарами скрывают деревья, колонны, гостевой дом, и даже фонтан.

За домом украшена цветами детская площадка, где развернется празднество: огромные батуты, надувной бассейн. Для начала праздника еще очень рано, но волнение уже нарастает из глубины моего естества. И дело не в том, что я волнуюсь за организацию праздника для малыша, тут я спокойна. Аниматоры уже находятся в пути. Пицца ждет своего часа, вода в бассейне прогрета, а детишки, которых мы пригласили со двора и из больницы, приедут вместе с родителями через час.

Но сейчас…

Сейчас мы ждем особенных гостей…

— А вдруг я им не понравлюсь? — задаю вслух свой самый страшный вопрос, и Кирилл хмыкает.

— Скажешь тоже!

— Ну а вдруг!.. — от испуга глаза становятся больше.

— Как ты можешь им не понравится? — Кирилл берет мое лицо в свои ладони и смотрит внимательно и спокойно. — Это просто невозможно.

— Но это…твоя мама и сестра…главные люди… — начинаю лепетать я.

Кирилл обрывает мои глупости одним движением — прикладывает большой палец к губам, призывая замолчать и качает головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Самые главные люди в моей жизни — это вы, — он говорит тихо, но веско, и эти слова эхом раздаются в моей душе, полностью заполняя пространство, все краешки, где когда — то оставались обрывки одиночества и неуверенности. — Ты, Егорка и — он опускает глаза, показывая на мой животик, — малыш.

— Ох, Кирилл, — вздыхаю я от накатившей нежности. — Я так тебя люблю.

Он прижимает меня к своей груди и вздыхает.

— А я…Я люблю тебя больше жизни!

Глава 58

Когда у ворот остановилась машина, я сразу понял, что это приехал Иван… И привёз мою семью. Мы не общались с матерью уже года два, если не больше… До этого наше общение было сквозь стиснутые зубы, потому что она обвиняла меня в том, какой я плохой сын, а я… Я злился, потому что она говорила правду. Но благодаря Малой я сильно изменился, я узнал, что такое настоящая любовь, которая способна сжигать тебя дотла и воскрешать… Благодаря сыну я стал иным… Благодаря семье, которая теперь была у меня, ради которой я должен был жить дальше, я останусь Кириллом, которого смогла разглядеть во мне Малая!

— Хочешь, я пойду с тобой? — берёт меня за руку Тоня и улыбается, пытаясь поддержать.

Я просто киваю, не найдясь со словами. Систематически я переводил матери деньги на карту — это и было всё наше общение в последнее время. И вот теперь мы встретимся. Я не думал, что это произойдёт. Пытался последнюю неделю подготовиться к этому, но так и не смог. Никогда не угадаешь, как всё пройдёт… Может, они приехали для того, чтобы просто посмеяться надо мной?.. Высказать в глаза, какой я никчёмный и уехать? Даже если так, рядом со мной будет любимая женщина.

Увидев красивую стройную шатенку со стрижкой каре, идущую рука об руку с Иваном, я сразу понимаю, что это Катюха. Она сильно изменилась, стала самой настоящей невестой… Это уже не та девочка, которой я заплетал косы когда-то… Другая… Взрослая… Она улыбается мне, отпускает руку Ивана и бросается ко мне, вешаясь на шею, как маленькая обезьянка. Совсем как в детстве. Малая отходит в сторонку, и краем глаза я замечаю, как она скрещивает руки на груди, словно отгораживается от нас, будто чувствует себя лишней.

— Я скучала по тебе, братишка! Так сильно скучала! — всхлипывает Катюха. — А ты так устроился! Молодец.

Она отстраняется от меня, вытирает влажные щёки, несколько секунд смотрит на Малую, а затем бросается на шею к ней.

— Спасибо тебе за то, что взяла в стальную хватку нашего дуралея! — лепечет Катя, а Тоня растерянно обнимает её в ответ и смотрит на меня с нескрываемым удивлением во взгляде.

Я лишь пожимаю плечами. Сестра всегда была слишком эмоциональной, видимо, ничего не изменилось за годы, в течение которых я избегал встреч с ней. Она пыталась какое-то время встретиться со мной, поговорить, даже звонила мне как-то, но я не подпускал её к себе.

Мама несмело приближается ко мне и смотрит по сторонам. Она держит в руках огромного плюшевого зайца и ищет взглядом Егора. Иван, наверное, всё рассказал им в мельчайших подробностях о нашей борьбе за жизнь пацана…

Морда подбегает к маме и начинает прыгать ей на ноги, цепляя тонкую ткань капроновых колготок когтями, но она не отгоняет щенка, а напротив, улыбается и чуть наклоняется, чтобы погладить его свободной рукой.

— Здравствуй, мама! — нахожу в себе силы заговорить первым.

Подумать только! Дикий, а боюсь заговорить с матерью и сказать ей, что, наверное, я был не прав, сбегая от разговоров. Признавать свои ошибки всегда тяжело, только самым сильным подвластно сделать это.

— Кирилл, — выдыхает она дрожащим голосом.

— Прости, мам, что ушёл по кривой дорожке и не пытался помириться с вами, — говорю я, а она смаргивает непрошенную слезинку.

— Что было, то было… Ты меня тоже прости, что не поддержала тебя в своё время, а только и делала, что обвиняла. Это было… Неправильно.

Я делаю ещё пару шагов вперёд и обнимаю её. Мама дрожит, её плечи вздрагивают из-за всхлипываний. Она часто дышит, а затем легонько отталкивает меня от себя одной рукой.

— Кирилл, ну ты же уши зайцу помнёшь все, — ворчит мама.

— Познакомься, мам! Это Тоня. Моя жена и мать моих детей, — указываю я на женщину, которую люблю больше жизни.