Книга Скрытые глубины - Энн Кливз

– Да, мне нравятся такие дети, как Люк. Которые борются. Ради этого я пришел в педагогику. Хорошо бы иногда об этом вспоминать. Я приглядывал за ним.

– Вы понимаете, почему кто-то хотел его убить?

– Нет! – ответ был мгновенным и эмоциональным. – Он был немного медлительным, но хорошим ребенком. Людям с ним нравилось, – он пытался объясниться. – Он был совершенно безобидный.

Кажется, это объяснение его не удовлетворило, но Вера поняла, что он имеет в виду.

Когда Вера приехала к дому Джули, дверь была открыта, и Джули ждала на пороге. На заднем плане маячила ее мать. Джули повернулась, чтобы попрощаться с ней, но Вера уже вылезла из машины и подошла к двери.

– План изменился, – спокойно сказала она. – Торопиться некуда. Давайте пройдем в дом. Не принесете нам чай, миссис Ричардсон?

Она провела Джули в гостиную и усадила ее на диван.

– Лоры нет в школе, милая. Она точно села на автобус?

– Я не знаю. Меня здесь не было. Я провела прошлую ночь у друга, – она посмотрела на Веру. – Я была у Гэри. Не говорите маме. Но мне нужно было уехать, немного выпить.

– Во сколько вы проснулись? Наверняка с похмелья?

– Да, типа того. Я была в отключке до десяти.

– И Гэри все это время был с вами?

– Мы не спали вместе. Я была на диване.

– Значит, он мог уехать незамеченным.

Вера говорила почти что сама с собой, не ожидая ответа.

– Где Лора?!

На крик из кухни прибежала мать.

– Мы не знаем. Мы все ее ищем. Школа. Моя команда. А они лучшие в своем деле.

– Во сколько Лора ушла из дома? – Джули повернулась к матери. – Она села на автобус?

– Ушла в обычное время. Торопилась, не позавтракала как всегда. Я собрала ей обед, но она его не взяла.

– Ты опять ее доставала? – Джули покраснела от злости. – Ты вечно придираешься!

Пожилая женщина была на грани того, чтобы расплакаться.

– Я к ней не придиралась. Я сказала, что она очень смелая, раз идет в школу, и пожелала ей хорошего дня.

– Ох, мама, прости. Это моя вина. Я должна была остаться. Я была занята только собой, а она во мне нуждалась. Все опять, как с Люком.

– У нас нет на это времени, – сказала Вера. – Оставьте рыдания на потом, когда мы вернем Лору. Мне нужна информация. Расписание автобуса. Имена друзей, с которыми она ездила в школу. Любимые учителя. Нелюбимые учителя. Парни. Бывшие и нынешние. Начинайте составлять список. А я пойду взгляну на открытку.

Она вырвала из блокнота лист бумаги и дала матери Джули ручку. Когда она их оставила, они сидели рядом на диванчике, обе в слезах, но занимались делом, вспоминая имена.

Конверт лежал посреди кухонного стола. С того момента, как Джули позвонила ей, Вера пыталась убедить себя, что все это, возможно, лишь пустая трата времени. Что Джули, скорее всего, драматизирует. Что это открытка от друга, родственника, учителя. Ничего зловещего. Но едва увидев ее, она сразу узнала заглавные буквы. На этот раз адрес был написан правильно и даже с индексом. Конверт не был запечатан. Клапан был заправлен внутрь. Слюну они не найдут. Марка была самоклеящаяся. Вера вытащила из сумки пинцет и латексные перчатки, натянула их и вытащила открытку из конверта. Засушенный цветок. Маленький, голубого цвета. Она такой не знала. На обороте было пусто, как на открытке для Люка. Поцелуев не было.

Она позвонила Холли в Кимммерстон.

– Это точно то же самое. Я хочу, чтобы ее сейчас же отправили в лабораторию и быстро проанализировали. И поторопи их с остальными.

Она набрала Эшворту, но сразу услышала на фоне девичьи голоса и поняла, что он не может говорить.

– Позвони мне, – сказала она. – Как только что-то узнаешь.

Она знала, что говорить это не было необходимости, но чувствовала себя лучше, раздавая приказы.

Перед тем как зайти в гостиную, она снова натянула свое спокойное, глуповатое выражение лица. Она написала прямой номер Холли и протянула его Берил Ричардсон.

– Она хорошая девушка. Позвоните ей и сообщите все имена, которые вспомнили. Джули, я хочу, чтобы вы поехали со мной. Покажите мне дорогу, которой Лора шла до автобусной остановки. У меня с собой мобильный, мне позвонят, как только будут новости. Нам обеим не повредит подышать свежим воздухом.

Она заставила Джули встать и вывела ее из дома прежде, чем кто-нибудь из них успел возразить. У ворот Джули повернула направо, вместо того чтобы пойти налево, к центру деревни и главной дороге.

– Лора не любила ждать на остановке рядом с пабом, там куча народу. Особенно после смерти Люка. Ей всегда было некомфортно в толпе, а теперь стало еще хуже. Она срезает здесь и садится в автобус на остановке ближе к городу, – она остановилась, повернулась к Вере: – Я должна была ее подвезти. Но я сама была в таком раздрае. Просто больше не могла.

– Это не ваша вина, – сказала Вера, медленно и отчетливо проговаривая каждое слово. – Ничто из этого – не ваша вина.

Джули провела ее вниз по узкой аллее, по одну сторону которой тянулись огороды, а по другую – задние стены домов, и вышла к ступенькам через ограду на поле. Вера забралась на ограду и уселась ждать наверху, задыхаясь и глядя вокруг. Тропа шла по той стороне поля, которую косили вчера, вдоль границы лесного участка, в сторону главной дороги. Весь путь Лоры был виден из окон верхних этажей домов на улице Джули. Вера подумала, что нужно отправить кого-нибудь опросить соседей. Вряд ли девочку кто-то видел, но стоило попробовать. Если Лору похитили, то это точно произошло здесь. Оказавшись в автобусе, она всю дорогу до школы была бы в окружении других детей. Вера опустилась на землю по другую сторону ограды, поправила юбку, приняла приличный вид. Джули последовала за ней.

– Кто еще знал, что Лора ходит к автобусу этой дорогой? – Вера нагнулась, чтобы вытащить из сандалий солому, стараясь не придавать этому вопросу большого значения.

– Не знаю. Наверное, другие дети.

– Джефф? Кэт?

– Может, она и упоминала это. Но не думаю. Она была не особенно общительна в последнее время.

«Значит, все было спланировано», – подумала Вера. Они и так это понимали из-за открытки, но слова Джули подтвердили эту теорию. Кто-то ждал и наблюдал, следил за семьей. Не с улицы – там заметили бы чужака. Может, отсюда, с края леса, откуда открывается вид на деревню. Хороший бинокль – и можно заглянуть в дома.

Она подумала, что, какой бы ни была причина первого убийства, убийца явно очень доволен собой. Или довольна. Преступление превратилось в игру, в одержимость. В спектакль. Не только художественное оформление тела, но и все события, которые к этому привели. Она надеялась, что убийце захочется продлить удовольствие. И надеялась, что это значит, что Лора еще жива.