Книга Тень луны - Оксана Алехина

- Я... - замялся человек: - Я не собираюсь так долго жить...

- Знаю, - оживился дракончик. - Тогда обещай, что это сделают твои родственники по крови.

- Грино, ты собираешься взвалить непосильный груз на плечи моих потомков, которых у меня нет и, возможно, никогда не будет!

Сорванец загадочно улыбнулся:

- Я же сказал, что кровные родственники, а не прямые твои потомки... Кая, ведь, из твоего рода.

- Грино, ты все же ублюдок, - с укором покачал головой Мирослав.

- Обещай! - нагло потребовал дракон.

- Я не могу давать такие обещания! И не проси! - последовал категоричный отказ.

- Мирослав, у тебя совесть есть?! Я в поте своей морды, то есть лица, пытаюсь тебе помочь, а взамен получаю кукиш! Тебе не стыдно?! - возмущение было безграничным.

- Хорошо, - сдался мужчина, терзаемый мыслями о возможных последствиях очередной аферы, в которую его втравил неугомонный дракон. - Давай договоримся так: если ты поможешь мне избавиться от проклятия, я дам тебе такое обещание.

- Согласен, и только попробуй обмануть!

- Я тебя когда-нибудь обманывал?!

- Ну, я это так... Для острастки... - сконфузился Грино, а затем сообщил: - А у меня есть для тебя новости. Я выполнил твою просьбу.

- И как? Сильно напугал юнца? - заинтересовался мужчина.

- Нет, я придумал кое-что лучше. Я познакомил Всеслава с одной девушкой. Она ему больше подходит, чем Еланта.

- Еланта подходит только мне, - буркнул Мирослав.

- Да, ну тебя с твоей ревностью! Парень о твоей возлюбленной и думать забыл: страдает уже по другой девице. Но есть одно "но".

- У тебя всегда так...

- Не перебивай меня. Я еще не совсем уверен... кажется, назревает небольшой вооруженный конфликт, в который будет втянута и семья Еланты.

- Еще бы! Чтобы ты, да все тихо и гладко обставил! - возмутился мужчина. - Ельку я нашел среди замерзших трупов! Чтобы нас на признание в чувствах подтолкнуть, ты взял и натравил на меня снурка! А теперь решил в войну поиграть и столкнуть между собой нескольких лордов?

- Мирослав, но ведь это все ради твоего счастья, тем более ничего особо страшного не происходило, не происходит и не произойдет, - заверил Хранитель судьбы.

- Ну, спасибо, успокоил... Только вот что ты понимаешь под "особо страшным"? - с иронией спросил Мирослав.

- Не цепляйся ко мне! Я делаю все, что в моих силах!

- Ладно, не кипятись, - поспешил успокоить возмущенного дракона оборотень. - Лучше расскажи, как Еланта.

Грино спрыгнул с подоконника на пол.

- Вспомнил, наконец, о любимой. А вот не знаю! - и отвернулся, сложив руки на груди.

- Не знаешь или не хочешь говорить?

- Попытайся сам разузнать. Бросил девушку на произвол судьбы и пропал почти на неделю. Ты где хоть отходил после полнолуния? - ворчливо поинтересовался через плечо дракон.

- Да, в соседней деревушке, в заброшенной избенке отлеживался. Что-то крепко меня разобрало, - нехотя ответил оборотень.

- Ладно, - смилостивился Грино. - Еланту братец под замок посадил и стражу выставил у дверей. Даже Кае запретил подругу навещать и тебя велел не пускать, когда "блохастый любимец объявится". Вот так.

Дракончик так удачно передал приказной тон лорда Михала, что Мирослав невольно улыбнулся, хотя прозвище, придуманное братом Еланты для Черного, приводило его в бешенство.

- Дождется он у меня! - угрожающе воскликнул он.

- Мой тебе совет, - назидательно произнес Хранитель судьбы: - Больше в человеческом обличье не показывайся на глаза Михалу. Так будет лучше. Я знаю.

- Как скажешь...

На улице, медленно кружась, падали редкие снежинки, устилая утоптанный снег во дворе белой мягкой периной. Радек сидел в небольшом трактире, находящемся в деревеньке Веськи, неподалеку от Иверы. Он отвез брата к их тетке Люции в ее небольшое собственное именьице Сенлике. Та с радостью приняла племянников и опечалилась отсутствием Каси, но, узнав, что девочка тяжело больна, согласилась с решением лорда Михала оставить ее в Ивере до полного выздоровления. Люция, видя, что старший племянник находится в расстроенном и одновременно рассерженном состоянии, спрашивать о причине передачи Новополя другому арендатору не стала. Придет время - сам расскажет, если захочет. А вообще, появление Радека оказалось кстати для тридцатилетней, овдовевшей несколько лет назад женщины: есть теперь на кого свое имение оставить. Уже больше года сватался к ней один весьма состоятельный и далеко нестарый бездетный барон, который как-то оказался застигнутым ночью неподалеку от Сенлике и остановился переночевать у гостеприимной, еще очень даже интересной вдовы.

Радек и сам был счастлив намечающейся свадьбе тетки: теперь у него будет дом, пусть и не собственный, но намного больше и богаче, чем тот, в котором он вырос. Есть теперь, куда жену привести. И у юноши, не оставившего надежд завоевать сердце прекрасной служанки из Иверы, созрел в голове план. Он под предлогом забрать сестру проникнет в Иверу и уговорит Каю ехать с ним. Только сделать это он должен, когда лорда Михала не будет в замке, чтобы граф не помешал их побегу. А на земле тетки хозяин Иверы не властен.

Парень понимал, что осуществить задуманное будет нелегко, но жить вдали от любимой еще тяжелее. И теперь Радек, нисколько не сомневаясь в успехе задуманного, проводил время в Веськах, ожидая благоприятного момента для претворения плана в жизнь. Но граф Иверский, как назло, не собирался покидать крепость, и у его бывшего вассала стало пропадать терпение.

Вот и сегодня юноша в уже привычном раздраженном состоянии духа расположился за столиком в углу, под прибитыми к стене рогами оленя и развешанными на них связками лука. На доске, к которой крепилось столь примечательное украшение зала, какой-то шутник выцарапал ножом "Срезаны с головы трактирщика в 476 году" и на один рог завязал кокетливый бантик из узкой льняной полоски. Рога висели в таком непотребном виде уже не первый день: хозяин заведения или не замечал это безобразие, или недосуг ему было заняться устранением порчи. Радек тоскливо пялился на деревянную кружку с пивом, мысленно костеря лорда Михала. За столиком напротив трое хмельных крестьян о чем-то спорили. В другом конце зала шла оживленная игра в кости, грозившая закончиться потасовкой. Из какого-то укромного закутка доносился развязный громкий женский смех, изредка прерываемый приглушенным мужским басом. Трактирщик и его помощники шустро сновали туда-сюда, обслуживая все прибывающих посетителей. И весь этот шум перекрывал надрывный голос местного менестреля сомнительной трезвости.

На душе у Радека и так было мерзко и гадко, а тут еще горе-певец исполнял бесконечную балладу о любви рыцаря и зеленоглазой девушки. Словно издеваясь над чувствами парня, менестрель каждый куплет песни заканчивал словами: