Книга Поздравляю,ты допрыгалась - Кристина Майер

— Я привык все держать под контролем, мне сложно сразу измениться, — примирительно прозвучало. Когда он немного открывается, мое сердце тут же тянется к нему, будто натягивается невидимая нить между нами.

— Ненужно меняться, просто относись ко мне с уважением. Ты сегодня ворвался в мою комнату, не разобравшись, уложил на пол стилиста…

— Спасибо скажи, что не убил, — буркнул он раздраженно и вышел из машины. Вот и поговорили. Стоит мне начать верить, что Чех не закоренелый истукан, он сразу убеждает меня, что я глупая мечтательница.

Глава 41

Лея

Мне все равно, как он объяснил друзьям, что я осталась сидеть в машине. Я бы на его месте сказала, что у меня ветрянка и выяснили мы это только по дороге к ним. Надев куртку и сапоги на босую ногу, закуталась и закрыла глаза.

Странные у нас отношения. Чех ведет себя, как влюбленный мужчина, но при этом полгода упорно доказывал мне совершенно другое. Я вроде твердо приняла решение о разводе, но блин… когда он рядом, я не могу о нем не думать. Мне так нравится наши стычки. Его ревность. И даже его немногословность и сухость порой заводят, ведь я знаю, что там под броней очень горячий и страстный мужчина.

Я немного жалела, что не присоединилась к друзьям Самира, но ровно до того момента, пока не задремала. Принимая препараты назначенные психотерапевтом, я вообще стала соней, могла в любое время уснуть. Зато кошмары не мешают.

Разбудил меня звук открывающейся двери. Муж вернулся с посиделки, пока я охраняла его машину. Друзья Самира не стали подходить и знакомиться. Интересно, что он им про меня наговорил? Вряд ли они не хотели меня смущать. У дураков мысли схожи, скорее всего, сказал, что я больна какой-нибудь бякой. Уточнять я не стала.

Какое-то время мы ехали в тишине, я притворялась спящей. Работала печка, в машине быстро стало жарко. Пришлось просыпаться, чтобы не вспотеть в теплой зимней куртке. Во сне куда-то делась резинка, удерживающая на голове копну пышных волос, теперь они рассыпались по плечам и мешали.

На мое пробуждение он никак не отреагировал. Продолжает злиться? Не буду мешать. Залезла в телефон, посмотрела, что там нового.

— Самир, я послезавтра хочу увидеться с друзьями, — прочла в болталке дату очередной встречи. Готова была к резкому отказу, сведенным вместе бровям и поджатым губам, а мне так спокойно ответили:

— Хорошо, пусть приходят, — вот даже не знаю злиться или смеяться. Ведь не отказал, но оставил в рамки, пытается навязать свои условия.

— Я хочу пойти с ними в клуб, — твердо произнесла, разворачиваясь к нему.

— Нет, — он не смотрит на меня, а то бы наверняка увидел, как из моих тушей столбом валит дым.

— Что значит «нет»? — интонация в моем голосе меняется. — Почему ты держишь меня взаперти? Я не собака, меня не получится привязать к будке! Пусть эта будка и выглядит, как дорогой особняк! Я устрою такой бунт, что ты пожалеешь, — обида, которая так долго кипела во мне, вырвалась наружу. Устала быть сильной и делать вид, что со всем справлюсь. Меня всю внутри трясет. — Я женщина, а не ребенок!

— Поверь, я это знаю, — он резко тормозит и сворачивает вправо. — Лея, я боюсь! — цедит он сквозь зубы. — Боюсь, что случится беда, стоим мне упустить тебя из поля своего зрения. Я чуть не чокнулся, когда на вас напали в тайге, а я не мог помочь. Следом похищение! Думаешь спокойно можно жить, после того, что я видел. Десяток автоматчиков и ты в самой гуще! — яростно выговаривает. Вижу, что это не просто злость, в темных глазах такая гамма эмоций, что мне хочется отшатнуться.

— Это был мой выбор, — наверное, нужно его успокоить и заверить, что я больше так не поступлю, но ведь будет. Моя нестандартная для женщины натура опять бросится в бой, спасать мир, поэтому ему лучше быть готовым и принять меня со всеми боевыми тараканами.

— Думаешь, это меня успокаивает? Что ты из-за кого попало, готова рисковать своей жизнью? — вот сейчас стало обидно.

— Рустама жена ни кто попало, она пострадала из-за меня. Твой охранник не хотел отдавать меня Зурабу, это твоя любовница сдала меня убийце!

— Моя… кто? — недоуменно выражение быстро исчезает и лицо Чеха перекашивается от злости.

— Я говорила об Оливь… Оле. Твоей любовнице! — не могу больше делать вид, что меня это не трогает. Что меня не размазало по стенке ее присутствие в доме. Что мое сердце все это время не истекало кровью!

— Я понял, но с чего ты взяла, что я с ней спал?! — он действительно возмущен, будто я его этим предположением оскорбила.

— Наверное, потому, что она жила с тобой в одном доме полгода, — выплевывала яростно каждое слово. Стоим на краю трассы и выясняем отношения. Ну и пусть, главное, что я все ему выскажу. — Потому, что за эти полгода ты ни разу мне не позвонил, не написал. Наверное, потому, что она вела себя, как хозяйка в твоем доме! А еще потому, что твои друзья во всем ее поддерживали и встали на ее сторону! Но главное, она сама мне об этом сообщила.

— Оля не могла такое сказать, потому что я не трогал ее, — уверенно и вроде как честно заявляет Чех. Мне недостаточно света, чтобы прочитать ответ в его глазах, как назло ни одной машины и встречных фар. Сердце дало слабину, в моей груди разлилась теплом золотистая патока. Нельзя так быстро верить.

— Она много раз намекала, что ты ее в свою постель из-за нашего сходства уложил. Только понять не могла, кто тебе нужна я или она, поэтому и решила устранить соперницу, — я немного успокоилась, после того, как он заверил, что не спал с Оливье.

— Хочешь правду? — он наклоняется ко мне, берет в большие ладони мое лицо. Ловит, будто на крючок мой взгляд.

— Да, — пересохшими от волнения губами произношу я.

— Я ее притащил, потому что на тебе помешался. Ты мое наваждение! Сладкая пытка, от которой медленно схожу с ума. Лея… ты дочь моих друзей. Табу, которое я нарушил, — от его голоса, слов, прикосновений по телу бегут мурашки. Сердце так учащенно бьется, будто хочет выскочить из груди. Еще… говори еще. Так приятно осознавать, что неопытная девчонка вскружила голову взрослому опытному мужчине. Что он все время боролся с собой. — Лея, я собирался с тобой спать. Не имел права даже думать о тебе и желать. — так хотелось верить, броситься в его объятия, но мне нужно знать, что он эти полгода не был с другими. — Оля… она не ты. Я не хотел ее. Блеклая копия страстной, яркой, сладкой, желанной девочки, по которой я схожу с ума, — Самир тянется к моим губам. Я готова уступить, поддаться своим чувствам. Я осознаю, что мне еще предстоит отвоевать свою свободу и право быть на равных, но это можно сделать позже. Сейчас мне хочется ответить на поцелуй. Внутри горит огонь, который потушить может только он. Но прежде чем уступить, я решаюсь задать последний важный вопрос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍