Книга Скованная временем - Райса Уолкер

– Кейт. Кейт? Посмотри на меня. Пожалуйста.

По моей щеке скатилась слеза, которую он не мог видеть, потому что я повернулась к нему боком. Я крепко зажмурилась, надеясь, что другой глаз меня не подведет. Он встал с дивана и опустился на колени передо мной, смахнув слезу подушечкой большого пальца.

– Посмотри на меня, пожалуйста.

Я подняла глаза, и он продолжил:

– Ты должна знать, вне всякого сомнения, как сильно я хочу тебя, – он мягко засмеялся. – То есть правда, Кейт, разве это не очевидно?

Я не ответила, хотя и знала, что он прав.

– В эту самую минуту, – сказал он, глядя мне прямо в глаза, – нет ничего на свете, чего я хотел бы больше, чем тебя. Но мы оба знаем, что завтра или послезавтра мои воспоминания об этой ночи исчезнут. Ты, наверное, будешь помнить, но я – нет. А я хотел бы запомнить наш первый раз, Кейт.

∞

Трей ушел почти в полночь. Не знаю, удалось ли ему дописать эссе о Хаксли. Скорее всего, нет. На следующий день он пропустил бо́льшую часть занятий, появившись на пороге сразу после полудня с ланчем от «О’Мэлли»: огромным количеством луковых колец и тремя неприлично большими бутербродами. Он не побрился и, похоже, спал не больше моего.

– Опять прогуливаете школу, мистер Коулман? – спросила я с мягкой улыбкой.

– Моя девушка собирается изменить эту реальность. Не думаю, что мои прогулы на что-либо повлияют.

В его словах был смысл.

– А как же твои родители? Эстелла?

– Я сказал им, что вчера твоей бабушке стало хуже и что мне нужно побыть с тобой. Ни то, ни другое не является ложью, – добавил он. – Скоро сюда доставят цветы, которые папа просил меня заказать.

Мы сели за стол вместе с Коннором, который, несмотря на свою необъятную любовь к солонине с ржаным хлебом, кажется, не испытывал аппетита. После обеда мы снова обсудили план действий.

– Старайся изо всех сил следовать за ней, – сказал Коннор, – но не забывай про план Б, на случай если Кэтрин исчезнет в толпе. Потому что она, вероятно, так и сделает.

Коннор был прав. Ярмарка привлекала в среднем 120 000 посетителей в день с момента ее открытия в мае и до закрытия в конце октября. А это примерно в три раза больше, чем Disney World обрабатывает каждый день, и выставка проходила на гораздо меньшем участке земли. Шансы на то, что я смогу держать ее в поле зрения, были довольно невелики.

– Я постараюсь не отставать от нее, – сказала я. – Но, если что, она будет с людьми мэра на колесе обозрения в десять пятнадцать, а после обеда она будет в центре города, в том месте, где они проводили все массовые встречи во время выставки. Теперь там институт искусств.

– Верно, – сказал Коннор. – Они называли его вспомогательным зданием. Но это будет означать, что тебе придется воспользоваться общественным транспортом Чикаго. Я знаю, что ты читала дневники ХРОНОСа о той эпохе, но я бы чувствовал себя намного лучше, если бы ты держалась ближе к стабильной точке. В худшем случае ты всегда можешь вернуться сюда и попробовать снова.

Он был прав, у нас был не один шанс. Если я совсем потеряю Кэтрин из виду и просто не смогу ее найти, то у меня будет возможность вернуться на стабильную точку и попробовать еще раз. Тем не менее, переместившись туда во второй раз, я создам еще одну свою копию, расхаживающую по ярмарке, что усложнит ситуацию. У меня было плохое предчувствие по поводу того, что мы слишком долго тянем, и Коннор с Треем чувствовали то же самое. Дом Кэтрин был оснащен достаточно надежной сигнализацией, но мы были совершенно безоружны. Как бы сильно я ни ненавидела оружие, осознавать, что у Саймона и других приспешников Сола оно было, а у нас – нет, было неутешительно, и, как заметил отец Трея, у киристов теперь есть высокопоставленные друзья.

Мы с Коннором провели бо́льшую часть утра, просматривая записи в дневнике Кэтрин о перемещении, совершенном 28 октября, собирая все возможные подробности о ее отеле и маршруте этой поездки. К тому моменту, как пришел Трей, нам пришлось признать свое поражение в одном пункте – Кэтрин не указала информации об отеле, кроме той, что он находился рядом с ярмаркой. Она останавливалась в Палмер-Хаусе во время первого перемещения на эти даты, но эта информация не очень помогла, так как нашей целью была немного более поздняя версия Кэтрин. Нам бы не помешало узнать еще что-нибудь, и я мысленно пнула себя за то, что не задала эти очевидные вопросы, когда Кэтрин была рядом, чтобы ответить.

Пока я ковырялась в своей пастрами[24], мне пришло в голову, что я могла бы просто вернуться в предыдущий день и спросить Кэтрин, но Коннор быстро отклонил этот план:

– Ты сможешь обещать мне, что не предупредишь ее? – спросил он. – Что не убедишь ее остаться в доме, когда Саймон тебя схватит?

Я подумывала солгать, но в конце концов решила сказать правду:

– Нет, Коннор… но что с того? Почему бы мне не предупредить ее? Или предупредить себя, чтобы я не выходила на улицу? Разве эта реальность настолько прекрасна, что в нее нельзя вмешаться? И я готова немного помучиться с двойственными воспоминаниями.

Коннор сердито покачал головой, ответив:

– А почему, по-твоему, она послала меня наверх, Кейт? Наша первоочередная задача – защитить тебя. Несмотря ни на что. Как бы мне ни было больно видеть, как исчезает Кэтрин, по крайней мере я знал, что это обратимо… ну, во всяком случае, я знал, что это обратимо, как только ты вошла в дом, – продолжил он, и голос его смягчился. – Именно это я и хочу сказать. Допустим, мы обратим то, что произошло вчера, – они почти наверняка просто нападут на дом в этот же момент. Если мы что-то изменим и Кэтрин выживет, а ты – нет… что ж, без тебя, Кейт, не будет никаких маллиганов[25]. Кэтрин умрет, Рэнд победит, а мы просто будем сидеть и смотреть, что он делает с миром.

Я не знала, что такое маллиган, но… Трей кивнул:

– Ладно, это объясняет то, почему она отдала Саймону медальон, хотя ясно видела, как я подъезжаю. Все еще существовал риск, что он сорвет с тебя ключ от ХРОНОСа прежде, чем я успею до него добраться. Она выиграла Коннору дополнительное время, чтобы расширить барьер.

– И выиграла время тебе, чтобы ты успел схватить свое оружие, хотя я не знаю, поняла ли она это, – добавил Коннор. – Я просто надеюсь, что этот гнусный ублюдок сейчас мучается от боли.

∞

Цветы от отца Трея прибыли позже, во второй половине дня. Они был прекрасны – белые лилии, сиреневые розы и пурпурные альстромерии, с гроздьями крошечной белой гипсофилы. Я очень надеялась, что Кэтрин когда-нибудь их увидит, и была рада, что хотя бы в этом доме останутся какие-то напоминания о моих отношениях с Треем. Даже при том, что каждое маленькое воспоминание будет делать чертовски больно, это все равно было лучше, чем то, с чем столкнется он, вообще никаких воспоминаний.