Книга Будет так, как я хочу - Ольга Николаева

Часть 2. Глава 27

— Папа! Папа плиехал! Плиехал папа! Уррррааа! — Максимка несся из дальней комнаты с победным кличем. Отчего-то «р» в одном слове у него никак не получалось, зато в «ура» оно звучало уверенно и раскатисто. Может быть, поэтому он повторял его так часто и громко, что уши слегка заложило.

Первая реакция: шок. Я же просила родных ничего заранее не говорить сыну. Но судя по тому, как радостно маленький темноволосый ураган летел в сторону Глеба, что-то с молчанием у них не сложилось.

Вторая реакция: обида. Вообще-то, я по нему соскучилась ужасно. А ребенок в мою сторону даже не посмотрел. Все его внимание было сконцентрировано на Глебе. Правда, на последних двух шагах он отчего-то жутко застеснялся и спрятался за ноги бабушки Марины. И теперь выглядывал из-за них с наивной смесью страха и жуткого любопытства.

— Малыш, иди к маме! — я присела на корточки и широко расставила руки. Плевать на все, разберемся позже. Мне хотелось обнять своего малыша. Поразительно, как он изменился за какие-то пару недель: будто вытянулся, глазенки стали более осмысленными. Повзрослел, что ли?

— Максим, маму-то обними. Она же не кусается. И соскучилась по тебе, а ты даже не подходишь… — Мама вывела внука за руку и подтолкнула ко мне.

Максим бросился в мои объятья с таким же радостным, как и раньше, криком «Мамочка», дал немного потискать, а затем отодвинулся и вновь уставился на Глеба во все глаза.

— А это, правда, мой папа? — спросил таким громким шепотом, что его и на лестничной площадке было слышно. Однако, малыш очень старался соблюдать конспирацию: шептал мне прямо в ухо, отвернувшись ото всех. Но такая надежда звучала в его голосе, что слезы на глаза навернулись.

— Да, Максим. Правда. А откуда ты об этом узнал?

— Баба Нина с бабой Малиной говолили. Я слышал. — Мама поймала мой укоризненный взгляд, лишь пожала плечами. Конечно, они опять забыли, что в присутствии ребенка нужно думать над каждым словом и шагом…

— Какой молодец… А ты разве не знаешь, что подслушивать нехорошо? — старалась говорить строго, а сама не могла на него наглядеться.

— Я не подслушивал! — Макс даже ногой притопнул сердито. — Они сами так сильно говолили, что я узнал.

— Сильно говорили, значит? Что ж, ладно… — Это было в духе бабушки — забыться и покричать в голос, если тема очень сильно волновала. — Давай тогда знакомиться. Это Глеб — твой папа.

— Привет. — Я не узнала голос Ольховского. До того он был хриплым. Глеб прокашлялся, но это не сильно помогло. — Я — Глеб.

— А можно, я буду звать тебя папой? Мне так больше нрррравится… — Максим сделал шаг в его сторону, но тут же остановился. Обе свои ладошки спрятал за спину, вместо того, чтобы пожать руку Глеба, которую тот протянул навстречу.

— Конечно. Только так и зови, пожалуйста… — Ольховский, кажется, сумел совладать с голосом. Теперь тот звучал нормально.

— Пойдем, я покажу тебе пожаррррную машину. Мне Дима подарил. — Глеб только успел разуться, куртку на ходу скидывал, бросил в мою сторону извиняющийся взгляд… И оба исчезли в комнате, где обычно останавливались мы с Максимом. Сейчас там, наверное, бабушка с ним обитала.

Я проводила взглядом удаляющиеся спины самых родных в моей жизни мужчин. И только потом обернулась к женщинам — таким же любимым и родным.

— Ничего не хотите мне сказать?

— По какому поводу? — бабуля, как обычно, перешла в нападение — лучший метод защиты. — А что такое случилось?

— Вообще-то, мы хотели сделать сюрприз для сына…

— Ну, а получился сюрприз для вас. И даже не пришлось тут мяться у порога и объясняться. Максимушка сам все за вас сделал.

— Бабуль… ну, это же неправильно… Я должна была все ему рассказать…

— Настя. Ты давай тут, раздевайся и проходи. Ребенку ваши россказни взрослые ни к чему. У него папа нашелся, и этого достаточно для счастья. Все. И не спорь со мной!

— Да ну вас… Я всю дорогу слова придумывала, чтобы все правильно было… — Мне ничего уже не оставалось, кроме как послушать бабулю.

— Ничего. Для мозга полезно. В принципе — думать полезно, Настя.

— На что ты намекаешь сейчас?

— На то, что этого твоего Ольховского я на дух не переношу!

— Ты его сегодня в первый раз видишь, вообще-то… — Я сгребла пакеты с подарками, приготовленными для всей семьи, а не только для сына, потащила их в комнату, которую нам отвела мама.

— А мне и видеть его не надо, чтобы не любить. — Бабуля не отставала, шла следом за мной и упорно выговаривала то, что слышать совершенно не хотелось.

— Ну, придется теперь, бабуль. Ты же не сможешь воевать с отцом Максима? Как ребенок это будет воспринимать?

— Настя. Я ему еще тебя не простила. И не дай Боже, если он правнука мне обидит! — Жаль, что не было стола, по которому можно стукнуть, под рукой. Иначе бабушка обязательно долбанула бы.

— Вот ему об этом и скажи. Пусть по-настоящему боится.

— Нина Викторовна, я думаю, вы зря так преувеличиваете… — Мама не выдержала, вмешалась. — Вы же помните, что все не обошлось без Дениса. Сейчас его нет, и проблем ребятам никто не создаст.

— Ой, ли, Мариночка! Они и сами с этим управятся, если будет сильно надо. Проблемы рождаются на ровном месте. Это сейчас Глебка смотрит влюбленными глазами на Максика и Настю. А вот как не поспит пару ночей, когда ребенок заболеет, да останется без обеда, потому что жене некогда было готовить… Или еще какая мелочь досадная выплывет — его и поминай, как звали!

Бабушка еще ворчала, описывая все возможные неприятности в нашей будущей семейной жизни, и тут было ясно: не по сериалам судит, а скорее, по своему не очень удачному опыту. Я не вслушивалась — не имело смысла. И волновало совсем другое:

— Мама, а Глеб в какой комнате будет? Может, мне лучше к Максиму? А он пусть тут…

— Доченька, не придумывай. У вас уже общий ребенок — не надо уже притворяться невинными и приличными детками, которые до свадьбы ни-ни. Спите здесь, я к этому нормально отношусь.

— А Дима? — все-таки, мнение хозяина дома тоже было важным.

— Диме на такую ерунду просто некогда отвлекаться. Думаю, он даже не заметит…

— Хм… Зато заметит Максим. — Это снова бабуля вклинилась в беседу. — Он же прямо сегодня к тебе в ночи и придет. Как обычно.

— Ну, значит, Глебу придется потесниться. Ничего страшного.

— Боюсь, Нина Викторовна, Максим сейчас так увлечен своим папой, что не пришлось бы Насте где-то в сторонке ютиться…

И да, Максимка, действительно, так увлекся, что мы их с Глебом надолго потеряли. Я успела помочь маме накрыть на стол, попить чаю, потому что ужинать без мужчин не хотелось, поговорить обо всем на свете, еще немного поспорить с бабушкой… А их все не было.