Книга Хранительница сокровищ [= Полночный воин ] - Айрис Джоансен

— Как ты?

— Разве я пренебрегаю им? — Бринн увернулась от взгляда Эдвины, закутывая ее ноги покрывалом. — Я отвечаю, когда он заговаривает со мной.

— Но этим все и заканчивается. Уверена, ему твое поведение не по вкусу. В последнее время он выглядит крайне недовольным.

— Тут уж ничего не поделаешь.

Бринн постарается не думать о настроении Гейджа. Главное, ей надо держать его подальше от себя, оградиться от всякого интереса к нему, иначе она не сможет сопротивляться своему чувству.

— Неплохо было бы тебе вести себя с ним чуть-чуть поласковее. — Заметив удивленный взгляд Бринн, Эдвина добавила: — Ведь он проявил такую доброту к несчастным в Редферне. Немногие решились бы восстанавливать то, чего они не разрушали. Какой благородный человек!

— Уверяю тебя, он не так сострадателен, как тебе кажется.

Эдвина стояла на своем:

— Думаю, ты несправедлива к нему.

— А я думаю, тебе надо поберечь свои силы и не беспокоиться о лорде Гейдже. — Вылезая из повозки, она похлопала Эдвину по руке. — Укройся, солнцу не пробиться в эти густые леса. Скоро совсем стемнеет, и мы сможем остановиться на отдых.

Малик задержался у лошади Бринн и помог ей забраться в седло.

— Как она? — негромко спросил он.

— Просто устала. Она переносит дорогу гораздо лучше, чем я ожидала.

— У нее очень сильная воля. — Его губы плотно сжались. — Но душу ей сломали много лет назад. — Он сел в седло, но ехать не спешил. — Знаешь, она страдает.

— По лорду Ричарду? Ты ошибаешься, она не стала бы…

— Нет, не из-за этого негодяя. Она тоскует по детям, которых потеряла.

— Эдвина никогда не говорит о них, — нахмурилась Бринн. — Младенцы рождались еще до срока и умирали. Она никогда их не видела, Малик.

— И все-таки она страдает. Эдвину лишали естественной потребности тосковать по неродившимся детям. Она старается не вспоминать о них, но они в сердце нашей хрупкой богини. Как мне хотелось бы развеять ее тоску! — Малик через силу улыбнулся. — Но она не доверяет мне. Подумать только, какая слепота, она не видит во мне благородного человека!

— Не могу представить себе, — мягко ответила Бринн.

— Бринн! — позвал ее Гейдж из головной части колонны.

— Он торопится, — сказал Малик. — Поезжай вперед, а я буду следовать за повозкой и разговаривать с Эдвиной. Иногда мне удается рассмешить ее.

Он мог развеселить их всех. Без Малика, без его легкого нрава дорога показалась бы им гораздо длиннее и труднее. Впрочем, сейчас Гейджу было не до смеха, поняла она. Развернув жеребца, он мчался ей навстречу. Пришпорив лошадь, она быстро подъехала к нему.

— Она устроилась. Мы можем трогаться.

— Благодарю вас. — Голос его источал желчь. — Но с сегодняшнего дня, где и когда нам остановиться или нет, буду решать только я один.

Бринн нахмурилась.

— Эдвина хорошо себя чувствовала. Ей просто нужен отдых.

— Надо было подождать, пока мы выедем из леса на открытое место.

— Какое это имеет… — Вдруг она поняла свою оплошность. Вокруг заросли кустарника и застившие небо густые кроны деревьев вдоль тропы. — Лорд Ричард? Его видели?

— Нет, но движущуюся цель труднее поразить.

— Что может сделать он один?

— Мы не знаем, один ли он. Возможно, он собрал своих людей по стране в надежде захватить неприятеля, когда он слабее.

— Ты прав, что недоволен мной, — поспешно согласилась Бринн. — Я думала только о благополучии Эдвины. С сегодняшнего дня я буду только с твоего разрешения останавливать повозку.

— Поразительная покорность. — Гейдж с недоверием взглянул на Бринн. — А если ты будешь не согласна со мной?

— Тогда поступлю по-своему, так, как мне видится лучше. — Она внезапно рассердилась: — А ты будь помягче с Эдвиной, она старается изо всех сил. Мы достаточно быстро продвигаемся вперед, и в Кайт приедем уже на будущей неделе, а через день после этого доберемся до побережья.

— Она говорила тебе, что я неласково с ней обошелся?

— Нет, но она прекрасно понимает, что ты ею недоволен.

— Это не так. Она и вправду держится молодцом. Я увидел, как она закачалась в седле, и позвал тебя. — Он встретился с ней взглядом. — Это с тобой я теряю терпение.

Надо бы ей отъехать и не спорить с ним. В итоге они снова пришли к разговору о том, чего она так старательно избегала. Бринн облизала губы.

— Я не давала повода для беспокойства.

— Черта с два! Я устал от твоего поведения, ты избегаешь меня, едва отвечаешь на мои вопросы. Пора положить этому конец.

— Ну и как же ты собираешься это сделать? — напряглась Бринн.

— Самым ожидаемым нами способом и самым приятным для обоих. — Его улыбка напоминала оскал тигра. — Сегодня ночью ты придешь ко мне и ляжешь со мной, как в Гастингсе.

— Не приду.

— Предпочитаешь, чтобы я взял тебя силой? Я могу, ты знаешь. Подумай, как это расстроит Эдвину.

— Ты не станешь насиловать меня.

— Я пойду на все, лишь бы разрушить стену, которую ты возвела вокруг себя, — мягко заметил он, безжалостно сверкая своими ярко-голубыми, но сейчас леденящими ее глазами. — Хардраада отлично научил меня разрушать и крушить крепости, Бринн. Не стоит заставлять меня показывать свое мастерство.

— Я не перестану бороться с тобой, а ты не посмеешь…

Не договорив, она поняла, что спорить с ним бесполезно. Перед ней стоял воин, которого она впервые повстречала в Гастингсе: решительный, грубый, стремительный. Господи Боже, как же ей повлиять на него?

— Ерунда, — ответил он, словно прочитав ее мысли. — Для тебя лучше — не пытаться бороться со мной в этом, Бринн. — Он послал своего жеребца вперед, и из головы колонны до нее долетели его слова: — Если хочешь показать свою силу, то найди ей другое применение.

В сумерках они разбили лагерь на опушке леса, под укрытием тенистых деревьев, но так, что прекрасно просматривались все три стороны. По небу медленно плыли густые темные облака, но снег так и не пошел, хотя в яркое пламя костров падала мелкая снежная крупка. Гейдж не подходил к Бринн. Он проследил за разведением костров, привязал к дереву своего коня и послал солдат рассредоточиться цепью вокруг лагеря. Затем он уселся с Маликом у самого большого костра, еле слышно что-то обсуждая с ним. Казалось, он весь поглощен разговором и, кроме своего друга, никого не замечает.

Бринн сидела напротив него. Он ни разу не взглянул на нее, но она чувствовала, что он следит за каждым ее движением. «Возможно, мне так только кажется — он изменил свои намерения и…» — смятенно думала Бринн.