Книга Лунный вариант - Федор Березин

И все-таки явно, кроме собратьев по вооруженным силам, астронавтов бережет этот самый, давно отвернувшийся от прочих, всесильный некогда старикан.

Советская ракета прекрасно улавливала отражение «американца» почти до последнего мгновения. В ее радиолокационно-чувствительном носу большущий «лапоть» кормового ракурса «Скайлэба» вызывал удивительное чувство гармонии и удовлетворения. Когда отраженный сигнал пропал, ракета оказалась в растерянности. Это было похоже на внезапно подставленную подножку. Ведь ракетный локатор не излучал самостоятельно, он просто ловил отражение далекой фазированной решетки «Салюта». Так что предательство произошло там. Именно там, в трехстах километрах, партизанящие замыкания в цепях и перегрузка ЭВМ наконец сказались и на функциях системы наведения.

А еще там, на стапеле кормового пускового устройства, как мы знаем, подорвался пороховой ускоритель подружки улетевшей прочь и сблизившейся со «Скайлэбом» ракеты. К счастью космонавтов, боеголовка не подорвалась: ее поражающие элементы сотворили бы из «Салюта» дуршлаг. Но пыхнувший твердотопливный двигатель-ускоритель – это ведь тоже далеко не сахар. Еще один взрыв на борту, и новая, гигантская серия повреждений окончательно перегрузила бортовой электронный разум. И, кроме того, взрывом срезало штыревую антенну, предназначенную для получения сигналов от наводящейся ракеты. Отсутствие сигналов ответчика электрические мозги умирающей станции могли трактовать только как повреждение посланника. Значит, автосопровождение цели можно было прекращать за ненадобностью. И сверхсовершенная фазированная решетка обесточилась.

Так что Бог все-таки любит Америку. Но вот насколько сильно?

Эксперимент проверки любвеобильности продолжался. Там, вдали, на «Скайлэбе» и возле, все тоже оказывалось не так просто. Для русской боеголовки расстояние до цели было уже минимальным. Поскольку ракетный приемник перестал улавливать сигнал цели, в дело вступила программа поиска. Ракета начала совершать маневр, ибо ее локатор был строго фиксирован и мог двигаться только вместе с корпусом. Из-за этого прущая прямиком на «Скайлэб» боеголовка отклонилась и успела уйти в сторону на сорок метров. Однако в деле изначально задействовалась еще одна бортовая ракетная система – определитель дальности до цели. Это был совсем слабый радиоисточник дециметрового диапазона. По вложенной в автопилот инструкции через восемь секунд после пропажи сигнала наведения локатора подсветки инициировалась система самоликвидации. Но время еще не вышло, а определитель расстояния действовал. Поощрение детонатора происходило при расстоянии до цели менее восьмидесяти – семидесяти пяти метров. До распахнутых небу солнечных панелей «американца» оказалось сорок пять.

Глава 15

Американская трагедия

Что было потом? Нет, американцам не пригодились скафандры. Бог действительно любит эту нацию. Может, за то, что они истребили восемьдесят миллионов идолопоклонников? Кто знает?

Так вот, скафандры не понадобились. Точнее, не понадобились для спасения жизни. А вот для ремонта солнечных батарей они очень даже пригодилась. Если быть еще более точным, то ремонтировать, и даже не ремонтировать – просто срезать, – пришлось только одну панель. Вторая, называемая «левой», размещенная с противоположной стороны станции, не пострадала абсолютно. А вот с «правой» пришлось буквально расстаться, причем насильно. Никак, никак она не хотела самостоятельно демонтироваться и отправляться в автономный полет. Астронавт Джозеф Кервин, страхуемый астронавтом Полем Вейцем, вышел в открытый космос и убедился, что починить панель не представляется возможным. Она обратилась в решето, а одно из креплений развалилось. Батарея представляла теперь достаточно опасную вещь. Толку от нее не было никакого, а при маневре станции она могла отвалиться и повредить какой-нибудь жизненно важный узел.

И американцам пришлось повозиться. Выходы в открытый космос – дело сложное. Пришлось плюнуть на слежение за русскими и на прочие плановые вещи. Кроме того, нужно было торопиться, ибо, во-первых, советские «лунники» с каждой секундой становились на одиннадцать километров ближе – их надо было встретить во всеоружии. И еще, кто мог знать, что еще выкинут русские в ближайшее время? Те, что поблизости? А уж тем более те, что суетились на Байконуре?

Так что скафандры использовались в полную силу. Все тот же астронавт Кервин, страхуемый все тем же Вейцем, снова оказался в космосе. Американцы запасливые и технически грамотные люди. Это у них тоже генетическое, ибо мы знаем, где родились и выросли братья Райт. Сейчас в запасе оказались специальные ножницы с ручкой длиной восемь метров. Именно с помощью них Джозеф Кервин сумел перекусить остатки болтающейся кое-как панели. Затем он оттолкнул ее, и она уплыла прочь, в автономное безвоздушное существование. Если бы кремневые пластины обладали чувствами, то с точки зрения уносящейся прочь солнечной батареи событие могло бы приравняться к «Американской трагедии» классика Теодора Драйзера и даже еще похуже, ибо там девушку все ж таки топили в пруду, а не выбрасывали в открытый космос.

Теперь возможности пополнения энергии снизились у «Скайлэба» наполовину. Пришлось повозиться, перераспределяя мощности с пристыкованного «Аполлона».

Однако это было не все. Несколько осколков советского привета воткнулись в обшивку. Поэтому имелись подозрения, что в корпусе наличествуют пробоины. Так что до окончательного выяснения астронавтам пришлось временно переселиться в состыкованный со станцией «Аполлон».

Но все это было не смертельно, так, легкая суета. По крайней мере в сравнении с обстановкой на советской станции «Салют».

Именно там происходила трагедия. Может быть, советские космонавты действительно молились не тому богу?

Глава 16

Катапульта

На борту были не просто первые встречные. Здесь находились лучшие из лучших. Ребята, прошедшие тройной, четверной и пятикратный жизненный отбор. Вначале в училища и институты, затем в летчики и инженеры, после – в лучшие из летчиков и лучшие из инженеров, потом – в отряд космонавтов и, наконец, – в кандидаты на конкретно этот полет. И еще, помимо всего, они были русские люди, и натура у них была русская. «Не отдадим врагу ни пяди» – вот как они размышляли в первые секунды и в первые минуты. Приблизительно как литературный герой Тарас Бульба, не желающий уступить «шляхтычам» даже старую курительную трубку со щепоткой табака.

Вначале они пытались выполнить боевую задачу. Потом, когда стало ясно, что от человеческого фактора уже ничего не зависит, собирались спасти все. То есть вернуть время вспять, потушить пожары, задраить пробоины и сделать из уже неподвластного людям «Салюта» усмиренного паиньку. Но всесильные и вечные любовники – Хаос и Энтропия – уже набросили на чудо-станцию свою уздечку и волокли, волокли его прочь из повиновения создателям.

И визжал, умирая, разлетающийся на части в замкнутом контуре большой силовой гироскоп ориентации. И меркли лишенные энергии индикаторы. И выл предатель-воздух, в толкотне молекул устремившийся в игольные ушки пробоин. И в отброшенных прочь наушниках что-то запрашивал далекий Центр дальней космической связи. Его персонал застрял в прошлом, в плановых буднях орбитальных вращений, но темпы происходящего уже превзошли первую космическую скорость. И надо было перестраиваться.