Книга Она что-то скрывает [= Козырная дама ] - Наталия Левитина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот и Егор добился результата.
Что ему удалось выяснить? Он узнал о том, что в тот момент, когда перевернувшийся джип лежал в кювете, я находилась всего в пятистах метрах от него – сидела в кафе «Бодрый Джек», и даже не сидела, а подпрыгивала, как на иголках, переживала, нервничала… Убежала, не выпив заказанный кофе, забыла ежедневник…
Почему?
Похоже, будет очень трудно объяснить Егору это странное совпадение. Но разве я обязана ему что-то объяснять?
Планёрка обещала быть горячей, как атмосфера карнавала в Рио-де-Жанейро. Главный редактор пока не метал молнии, но в его кабинете смутно ощущалось напряжение, воздух давил, потрескивали электрические разряды.
К концу саммита стало ясно: причиной отвратительного настроения босса является отнюдь не испортившаяся погода или очередной спад на финансовых рынках, а поведение некой Юлии Б. Эта вредная дама отказалась напрячь извилины и собрать материал о Богдане Гынде. В результате запал у динамитной шашки подожгла другая газета, она опубликовала громкую статью, тут же перепечатанную центральными изданиями…
Спустя несколько дней Богдан Гында, не успевший дать дёру из города, очутился в камере предварительного заключения. Иными словами, журналистское расследование удалось на славу. Обстоятельства сложились не в пользу коммерсанта и члена ЗСО Гынды. В другой ситуации он обязательно отмазался бы от обвинений, легко обошёл бы закон, как это обычно у нас бывает, когда закон пытаются применить к персоне, наделённой властью…
Но в игру включилась равноценная сила – бывший друг Гынды, вице-губернатор. Десятки гектаров заповедного леса на Ласковом озере превратились в яблоко раздора. Вице-губернатор постарался уничтожить конкурента в борьбе за лакомый кусок, и у него это получилось.
А нашему боссу остаётся лишь грустить – не подсуетился вовремя со статьёй, не выслужился перед куратором издания.
Да, это трудно пережить!
– Вот, – скорбно произнёс главный, шурша газетой со статьёй «Рабы Богдана». – Вот. Все только об этом и говорят. А могли бы мы отличиться.
Он многозначительно посмотрел на меня. Я сидела с совершенно отстранённым видом, якобы не понимая, о чём речь.
– А как мы могли бы отличиться? – наивно удивилась Виктория Анатольевна.
– Если бы сами опубликовали этот материал.
– Но у нас же не было никаких фактов!
– Надо было их раздобыть! Юлия Андреевна, к примеру, несколько лет работала пиар-менеджером у Богдана Гынды. И что? Где результат? Нет результата!
Все, кроме Виктории Анатольевны, посмотрели на меня с молчаливым укором – ну как же! Имела возможность собрать компромат на Гынду, потом – написать статью и увеличить популярность своего издания. Но ничего, абсолютно ничего не сделала!
Расстрелять.
Я было подхватилась, чтобы разъяснить, в конце концов, ситуацию: Я! НИКОГДА! В ЖИЗНИ! НЕ РАБОТАЛА! НА БОГДАНА ГЫНДУ!
Ну сколько можно повторять?!
Но через мгновение осела в кресле, передумав. Зачем твердить одно и то же, если всё равно никто не верит?
Пусть думают, что хотят.
– Юля вовсе не работала пиар-менеджером у Гынды, – заметила Виктория Анатольевна. – Но даже если б и работала! Не понимаю, чего вы добиваетесь? С какой стати она должна рисковать жизнью? Во имя чего? Этот журналист… Фёдор… Фёдор Полыхаев, да… он знал, на что шёл. Он специализируется на подобных материалах, но и получает за это немало. Думаю, ему щедро оплатили статью.
– Тут дело не в деньгах! – сказал главный. – А в гражданской позиции журналиста Полыхаева. Богдан Гында отравил гремучим ядом весь город. Пора было прижать его к ногтю. А мы, видно, ещё не доросли до ярких обличительных заявлений. Нет, не доросли.
– Говорят, вице-губернатор скоро приватизирует Ласковое озеро и заповедный лес вокруг. Давайте выступим с ярким обличительным заявлением! – невинно предложила я.
Все нервно захихикали. Для сотрудников, естественно, не являлось секретом, что «Уральская звезда» танцует менуэт под мандолину вице-губернатора.
– Вы всё шутите, Юлия Андреевна, – дёрнулся главный.
– Да, шучу, – послушно согласилась я.
Странно, почему у меня остался осадок после слов Виктории Анатольевны? Я с удивлением слушала её препирательства с шефом. Она меня защищала… Но что она сказала про Фёдора Полыхаева? «Он знал, на что шёл»?
– Минуточку! Виктория Анатольевна, скажите, а что там насчёт Полыхаева?
– Юля, а ты не знаешь? – удивилась Королева Корнеплодов. – Его сегодня сбила машина.
– Что? – выдохнула я.
– В пять утра на выезде из города. Он куда-то ехал на мотоцикле.
– Мотоциклистов постоянно сбивают, – сказал кто-то из коллег.
– Но не в пять же утра! – возразил другой сотрудник. – Наверняка дорога была абсолютно пустой.
– Тут явно не обошлось без вмешательства Богдана Гынды!
– Он же в тюрьме.
– Ну и что.
– Постойте! На днях Полыхаев выложил небольшую заметку в Интернете о бюджетных миллионах, истраченных областной администрацией на покупку «БМВ». Возможно, кто-то испугался, что он продолжит расследование этого дела.
– Так или иначе, а мужика укокошили.
– Довыступался.
– Кстати, Юля, информация о Полыхаеве опубликована на сайте информагентства, где ты подрабатываешь, – сказала выпускающий редактор.
– Юлия Андреевна, вы подрабатываете в информационном агентстве? – скорчив недовольную мину, осведомился главный.
Я сидела в прострации, уставившись в одну точку. Обрывки редакционных разговоров пробивались к сознанию сквозь ватную подушку…
Неужели то, о чём они говорят, правда?
Фёдор погиб?
Нет, я не хочу в это верить…
Макияж для зомби
В семь утра помчалась в аэропорт – встречать драгоценную свекровь. Я вообще-то надеялась, что Никита вернётся из командировки раньше, чем Ланочка – из увеселительной поездки, и сын сможет самолично встретить мать.
Но пришлось мне.
Букет приобрела накануне, рискуя напороться на обвинение в его несвежести. Однако где бы я искала в семь утра розы? А эти ничего, выглядели довольно бодренько, когда вручала их Ланочке…
– Юля, ах, здравствуй! Как я рада! Какие цветы! Ах! – защебетала Никитина мама, едва появившись из стеклянных дверей и обнимая меня.
Я чмокнула её в благоухающую щёчку – даже после длительного авиаперелёта свекровь выглядела преотлично. Понимая, что месяцы её отсутствия были для меня отпуском, и теперь моя жизнь обязательно изменится, я всё-таки поддалась магии места (аэропорт, самолёты, пассажиры) и ощутила радостный спазм в груди.
