Книга Мы играем в пистолеты - Екатерина Риз

Я на кровати села, поджав под себя ноги, и чтобы окончательно дурные мысли из головы Кирилла вытеснить, за годы отрепетированным движением волосы за спину откинула. Рука при этом поднялась, тонкая ткань сорочки на груди натянулась, а я, когда на Филина глянула, только невинно моргнула. Правда, он так на меня смотрел, что я поневоле задумалась о том, что трюк не прошёл. Но Кирилл улыбнулся, и я успокоилась.

— Всё нормально.

— Понятно. Незаконная деятельность продолжается.

— Ника.

— Оно что, приносит такие большие деньги?

— Деньги — это не всё. Деньги — там не главное.

— А что главное?

Кирилл подумал над ответом, точнее, над тем, стоит ли мне вообще отвечать, но всё-таки решил объясниться.

— Главное, это люди, которые там собираются. И именно они интересовали Арзауса, а совсем не казино. Не на тот каравай он рот разинул.

Я молчала, размышляя, спросить было что, но я в последний момент удержалась. Внутренний голос подсказал, что вот сейчас лучше язык себе прикусить. И так узнала больше, чем, наверное, мне необходимо. Руку протянула и Кирилла по груди погладила.

— А что у тебя нового?

— Кроме развода и нового места жительства? — Я заставила себя улыбнуться.

Кирилл кивнул.

— Даже и не знаю… То, что с матерью окончательно разругалась, считается?

— Почему разругалась?

Я голову опустила, и волосы тяжёлой волной ему на грудь упали.

— Она ругала меня, что с Витькой развожусь. А потом… Она считает, что я с её мужем сплю. — Я коротко обрисовала ему ситуацию, чувствуя огромное облегчение оттого, что, наконец, выговориться могу, рассказать то, что так давно внутри меня зрело, и именно ему, Кириллу, а он слушал, не перебивая, а в конце спокойно поинтересовался:

— А ты с ним спала?

Вот если бы меня кто-нибудь другой об этом спросил, да к тому же таким безразличным тоном, словно не сомневался в моей виновности, я бы взорвалась. А сейчас просто смотрела на него, и внутрь себя постаралась заглянуть. Потом головой покачала.

— Нет, никогда.

Кирилл заинтересованно приподнял одну бровь.

— Тогда что? Откуда чувство вины? Только из-за того, что он тебя хочет?

Я смотрела на него, не мигая.

— Ника, если уж начала, то говори, как есть.

— Я никогда с ним не спала, — проговорила я в сторону. Всё-таки стало неприятно. Мне всегда неприятно говорить об отчиме, особенно, когда тема серьёзная. Я не желала относиться к нему серьёзно.

— Но, — многозначительно добавил Кирилл.

Я одеяло на себя натянула, словно им закрыться от неприятностей пыталась.

— Он младше матери на шесть лет. Ей сейчас сорок пять, ему нет сорока. Вот и представь.

— Ну, я-то представлю. Но с каких пор тебя это беспокоит?

Я повернулась к нему.

— Кирилл, я никогда с ним не спала. Правда. Но я ушла из-за него из дома.

— Приставал?

— Нет. Но он так на меня смотрел… — Я сглотнула, окунувшись в воспоминания. — Он был мужем моей матери, а мне было семнадцать лет. Я никогда не была в него влюблена, Кирилл, как в кино показывают или в книжках пишут. Я даже никогда не хотела с ним переспать. Просто он так смотрел… У меня всё внутри переворачивалось.

Кирилл тоже с меня глаз не спускал, понимающе усмехнулся.

— Да, мальчики, даже любимые, в семнадцать лет так смотреть не могут. Не умеют.

— Точно, — согласилась я. — Меня это будоражило, нервы мне щекотало, это было так, словно он завесу во взрослую жизнь для меня приоткрывал. Это была игра, которая продолжается по сей день. А мама не понимает, что это игра.

— Ну почему? Может и понимает. Просто ей от этого не легче, Ника.

Я глаза опустила.

— Я его ненавижу. Я всё чаще об этом думаю.

— Он тебя хочет. В чём тут твоя вина?

— А мне что делать?

— Ничего.

Я наклонилась к нему, и Кирилл меня поцеловал. Волосы мои в кулак собрал и за спину мне откинул. Правда, тут же принялся их перебирать.

— Хотя, ничего удивительного в этом нет. Столько лет, можно сказать что рядом, а дотронуться нельзя. Его можно пожалеть. Ты для него, как запретный плод.

— А если я не хочу быть запретным плодом? — выдохнула я. — Может, я устала?

Он как ребёнка, меня в лоб поцеловал. Я легла и лицом ему в плечо уткнулась.

— Я не такая, как он думает. Он когда говорит со мной, смотрит вот так, я чувствую себя настоящей дрянью. Кажется, что всё, что он думает обо мне, всё правда. Но ведь это не так. Я знаю, что не так, Кирилл. А когда мама мне это сказала… я в какой-то момент поверила, что я на самом деле виновата.

— Ш-ш. — Кирилл меня по голове погладил и губами к моему уху прижался.

— Почти все думают, что я такая.

Кирилл легко укусил меня за шею, я глубоко вздохнула и, кажется, реветь передумала. Обняла его и перевела дыхание, чувствуя огромное облегчение. Я давно хотела ему всё это рассказать, но боялась, что он слушать не захочет.

— Мы с тобой оба не отрада для семьи.

Я хотела усмехнуться, но вместо этого получился всхлип.

— Это точно. — Голову подняла, посмотрела на него и с чувством выдохнула: — Кирилл…

— Стоп, — перебил он меня, неизвестно что в моём взгляде уловив. Видимо, опасность почувствовал и даже палец к моим губам прижал. — Не говори того, что собиралась.

— Почему?

— Ты скажешь глупость.

— Откуда ты знаешь? — Я от пальца его увернулась.

— Знаю. Я тебе рассказывал про то, как меня мама называет?

Я кивнула.

— Буржуем.

— Точно. А знаешь почему? — Кирилл сдержанно улыбнулся. — Потому что я никогда не бросаю начатого. Я зарабатываю деньги, малыш. И если дело выгодное…

Я отвернулась от него и вздохнула.

— Опять. Опять выгода!

— Именно.

— И что ты мне предлагаешь? — начиная заводиться, поинтересовалась я. — Стать твоей любовницей?

Филин улыбнулся, неизвестно из-за чего развеселившись.

— Нет, я предлагаю тебе не думать о том, о чём тебе думать не следует. Не мешай мне. И всё будет в порядке.

Я не ответила. Легла рядом с ним, когда он попросил и свет выключил. Прижалась к нему и улыбнулась в темноте, правда, улыбка была далеко не милая и не добродушная. Посмотрим, посмотрим. Кто всё решает и кто кому больше нужен. Руку ему на грудь положила и пощекотала. Кирилл тут же мою руку своей накрыл, пальцы мои сжал.