Книга Пятый туз - Анатолий Галкин

– А что тут странного? – удивился Олег. – «Сова» выходит на международную арену!.. О наших успехах знают во всем мире. А после завершения операции мы вообще будем нарасхват.

– Но, Олег, мы нигде не давали своего адреса. Да и не в этом дело, – совершенно серьезно, не обращая внимания на ехидство Крылова, продолжала Варвара. – Я вчера два раза звонила в Австрию. Я точно уверена, что не только в сентябре, но и в ближайший год такой выставки там не будет… И фирмы, которая нас приглашает, тоже в Австрии нет и не было.

– Так чьи же это проделки?.. И зачем это все?

– Завтра узнаем, – завершил встречу Рогов. – А письма эти дайте мне, Варвара Петровна… Пусть их наши криминалисты покрутят. Если их Дибич попросит – они в момент сделают.

* * *

Он готовился к завершению своей миссии в Москве.

Лобачев ценил в себе обостренное чувство опасности, чувство меры, ощущение той грани, за которую нельзя переступать.

Он определил для себя максимальный срок – три дня… За это время надо провести встречу с готовой на всё Назимовой и нанести последний удар по «Сове».

Встреча должна дать очередную крупную порцию денег, а удар по сыщикам – это для души… Это – как в спорте. Поражение соперника необходимо просто для ощущения собственного превосходства. Не из-за злости на него, не из-за денег, а для самоутверждения.

Впрочем, были и другие причины добить «Сову». Вернее, не причины, а так, неосознанное чувство тревоги.

Они явно выиграли в первом тайме… Значит, что голова у них к нужному месту прикручена… И значит, что они всё могут, если захотят.

Но все записи из офиса «Совы» за последнюю неделю ставили Лобачева в тупик…

Это был сплошной треп расслабленных, умиротворенных обывателей…

Они томно мечтали, как в августе будут тратить деньги, полученные от Павленко.

Они смеялись над ним, над Лобачевым, который бежал из Москвы, «как Керенский в женском платье».

Они беззлобно сожалели, что удалось ускользнуть супругам Паниным.

И это все!.. Остальное – кофейные разговоры о политике, о тряпках, о технике, о сексе.

Лобачев допускал, что в «Сове» могли обнаружить закладки, но он не мог найти ни одного намека, подтверждающего это.

Он даже направил Сашу Караваева покрутиться около гнезда этой ночной птички… И записи Лобачев прослушивал до боли в ушах… Нет, ни одного намека!..

А может быть, все гораздо проще.

Лобачев знал, что это было первое дело «Совы»… И вот ребята собрались, сосредоточились, настроились на победу и провели первый тайм, как чемпионы… А в перерыве тренер принес им по большой пачке денег.

Ясно, что они раньше на своих офицерских должностях и за пару лет столько не имели.

Павленко думал их приободрить, а они расслабились… Все зависит от суммы, как от дозы.

Маленькая – может заставить активно работать, добывать очередную дозу.

А большая сумма – проявит все скрытые пороки или добродетели… Кто-то станет злым, завистливым, угрюмым или жадным… Кто-то превратится в болтливого шута или будет изображать сексуального, неотразимого светского льва… А эти – размагнитились, ударились в купеческую вседозволенность.

Ишь, ты, как они размечтались: «…арендуем яхту, поплывем в Стамбул, посмотрим танец живота, а потом гречанки на фоне Олимпа, винные погреба в Афинах…»

Да, похоже, что всё именно так… Бог с ней, с «Совой»… Свое эти сыщики получат послезавтра.

А завтра – решающая встреча с Назимовой.

Эта дамочка – третья, и последняя, «богатая жена несчастного подследственного».

Встречи с двумя первыми закончились для Лобачева со счетом один-один.

Первая – Надя Буравченко… Она еще два года назад была начинающей запорожской студенткой. Будущее виделось ей в виде должности инженера, в виде белого халата и старого стола в заводской лаборатории…А еще – в виде статного, временами пьяного, мужа-сталевара, в виде потрепанного «Запорожца», дачки на берегу Днепра, воскресных шашлыков с горилкой и раздольными украинскими песнями… Нормально!

Но через некоторое время после великих решений в Беловежской пуще, когда всё пришло в движение и наиболее сообразительные начали шустрить, Надя бросилась покорять Москву.

Буквально через три месяца и три ночи, она без особых усилий стала штатной фотомоделью.

Еще через три месяца пришел успех, и состоялась встреча с перспективным банкиром, таким же, как она, «новым русским» Ефимом Буравченко.

Вызов в Прокуратуру даже обрадовал Надежду.

Это намного лучше, чем неизвестность. Она все им объяснила… Это же банк! Там такие сложности, столько цифирей всяких.

Её Фима – не жулик!.. Может быть, не в ту фирму пару миллионов отправил?.. А с кем не бывает? Не ошибается тот, кто ничего не делает.

А её Ефим Маркович – работал, как молодой папа Карло… Но прокурор на это не смотрит. Ему бы взять и посадить!

Ошибся Фима – пожурите его!.. А то сразу – «от трех до пяти и с конфискацией»… Так ей адвокат сказал, чурка совковая.

Конфискация пугала ее больше всего!.. Пятикомнатная шикарная квартира на Арбате, почти достроенная дача в Завидово… Потом яхта на Пироговском, две «Вольво» и всякая другая мелочь… Всё это её! Она привыкла к этому, прикипела…

Не может быть никакой конфискации!..

Не должно быть!

…Возле указанного в повестке дома ее встретил услужливый сотрудник, который жестом указал на вывеску: «Прокуратура… административного округа».

Вокруг дверей висело еще около десятка вывесок, но Надя прочла только эту. Другие ее просто не интересовали.

Она шла именно сюда – в Прокуратуру этого самого округа… Ее абсолютно не волновало, что в этом огромном здании, кроме фирм, удостоенных вывесок, еще около сорока контор арендуют подвалы, комнатки, чердаки.

Кабинет Лобачева также не насторожил ее: огромный портрет «железного Феликса» с проникающим до печенок взглядом, гора умных книг, закупленных вчера в магазине «Юридическая литература», сейф с пластилиновыми печатями, старая пишущая машинка на отдельном столике, черная массивная лампа для допросов с пристрастием.

Именно так она и представляла себе кабинет следователя средней руки… Неужели именно здесь решается судьба ее арбатского гнездышка?

– Садитесь, гражданка Буравченко… Должен вас огорчить. Следствие завершается не с лучшими для вашего мужа результатами.

– Не виноват он…

– Это суд будет решать!.. А решать он будет на основании тех материалов, что мы ему предоставим… Прочтите вот эту фразу: мы будем требовать десять лет с конфискацией.

– Как – десять, почему – десять?.. Адвокат обещал – до пяти…