Книга Любовь на карантине - Юлия Набокова

В итоге я остановилась на компромиссе: чуть подвела глаза, оставшись в той же одежде – желтой футболке с итальянским башмачком, в которой меня уже снимали на второй день карантина.

Программа началась, ведущие обсуждали ухудшение ситуации в Италии. А потом подключили меня, и я рассказала о том, что еще неделю назад в Милане было все спокойно. Потом ответила на пару вопросов ведущего о своем карантине, похвалила условия содержания и работу медсестер. Ведущий пожелал мне здоровья, и меня отключили из эфира.

– Ты становишься профессиональным репортером, Даш! – Кирилл показал мне большой палец.

Все это время он тихо сидел напротив, чтобы не выдать своего присутствия. Ведь во всех эфирах я повторяла, что нахожусь на карантине одна.

– Спасибо, – улыбнулась я, еще ощущая приятное волнение после эфира. С каждым разом я чувствовала себя все увереннее и отведенного на эфир времени уже казалось слишком мало. Я бы хотела сидеть сейчас в студии, вести передачу, сама задавать вопросы гостям.

– Не хотела бы работать ведущей? – спросил Кирилл, будто читая мои мысли. – Ты же не собираешься всю жизнь вести Инстаграм?

– Хотела, – поделилась я. – Но кто меня в телевизор пустит? Слишком круто для деревенской девчонки.

– Мечтать надо широко, Даш. Просто поверь в себя!

Я пристально взглянула на него:

– А ты насколько широко мечтаешь? Может, уже признаешься, кем ты работаешь и что делал в Италии?

– Ну, я… – Кирилл запнулся и взглянул куда-то мне за плечо: – О, ужин!

– Не увиливай! – воскликнула я, чувствуя, что он готов открыть мне свою тайну.

– После ужина скажу, – выдерживая интригу, заявил Кирилл и сходил за подносами. – Когда я ем, я глух и нем.

– После ужина не отвертишься! – пригрозила я.

Но после ужина на нас обрушились такие новости, что я совсем забыла об обещании Кирилла.

Кирилл

– Отметим! – предложил я, занося подносы с ужином и поднимая пластиковый стаканчик. Пусть не вино, всего лишь компот, но повод есть.

– Что? – удивилась Даша, пододвигая свой поднос.

– Как? Ты разве забыла? Сегодня ровно неделя с начала нашего карантина.

– Точно! – Даша с улыбкой подняла свой стаканчик. – Выпьем за то, что мы не переубивали друг друга.

– Признаюсь, такое желание было, – усмехнулся я, отпивая компот. – Я так поразился, когда увидел тебя тут в палате, с чемоданом!

– А я-то как удивилась, – подхватила Даша. – Из всех пассажиров нашего рейса надо же было именно тебе оказаться со мной в одной палате!

– А помнишь, как ты пыталась меня выжить отсюда? – поддел ее я. – Даже скомпрометировать перед медсестрой хотела?

– Помню, – проворчала она. – Но мы квиты, ты же мне отомстил!

Я вспомнил, как Даша елозила на мне, когда я притворился бездыханным, и как нас застала Катюня.

– Только Катюню насмешили! – с улыбкой заметил я.

– Что-то она нас сегодня не навещала, – Даша бросила взгляд на окошко, ведущее в коридор. – Скучно без нее.

– Скучно! – согласился я. – Но ей тоже от нас отдыхать надо.

– Я заметила, она какая-то усталая… Вот бы на нее посмотреть без маски. Как думаешь, какая она?

– Рыжая, с задорной короткой стрижкой, с конопушками на носу и зелеными глазами, – нарисовал образ юной медсестры я.

– Да нет! – бурно возразила Даша. – У нее длинные русые волосы, голубые глаза и курносый нос.

– Поспорим? – азартно предложил я. – На желание?

– Одно желание я тебе уже проспорила, – пробормотала Даша, уткнувшись в свою тарелку.

Я вспомнил, как мы вчера танцевали, а потом жарко целовались на постели, и тоже с преувеличенной жадностью набросился на еду.

Сегодня мы с Дашей ни разу не упоминали вчерашнее наваждение. Все-таки крутить больничный роман с соседкой по палате – не лучший вариант. Мне до безумия хотелось стиснуть Дашу в объятиях и покрыть поцелуями каждую клеточку ее кожи, но я не хотел, чтобы наш первый раз случился в стенах больницы на казенных простынях. Даша заслуживает того, чтобы ее ждать. Я не студент, который не может совладать со своими гормонами. Я подожду, пока мы выйдем отсюда, разберусь с Вероникой и тогда все у нас с Дашей будет. Шампанское, клубника, свечи, волнующий джаз и шелковые простыни. Наш первый раз будет идеальным. Черт, увлекся…

Набросил одеяло на колени, чтобы скрыть возбуждение.

– Знобит? – Даша с тревогой взглянула на меня. – Может, температура поднялась?

Знала бы ты, что у меня поднялось.

– Все в порядке, – хрипло ответил я.

– А с горлом что? – забеспокоилась Даша.

– Поперхнулся, – я залпом осушил стаканчик компота и прочистил горло. – Кхе-кхе…

– Сухой кашель – первый признак вируса, – еще больше заволновалась Даша.

Спрыгнула с кровати и положила руку мне на лоб:

– Да ты горишь!

Горю. Только не от вируса. От тебя, Дашка. А продержаться рядом с тобой еще неделю будет не так-то просто…

– Все нормально, Даш, – я поймал ее ладонь и легонько сжал. – Не переживай за меня.

– Смотри у меня, – шутливо пригрозила Даша, возвращаясь к своему ужину.

– А Антонине лет сорок, – я поспешил перевести тему, предлагая вернуться к игре «Угадай медсестру под маской». – Она красит волосы в баклажан, и у нее короткая стрижка.

– Насчет короткой стрижки согласна, – Даша склонила голову. – А вот в баклажан никто волосы уже не красит!

– А она красит, – из противоречия заспорил я.

– Нет, вот увидишь, она крашеная блондинка!

– Как ты?

– Ну, на моего стилиста у нее денег не хватит, – усмехнулась Даша, откидывая за плечо блестящую белокурую копну.

– А кстати, какой твой натуральный цвет, Даш?

– Угадай, – она лукаво улыбнулась.

Я взглянул на нее, мысленно перебирая варианты. Светлая кожа, голубые глаза… Слишком нежная для брюнетки.

– Светлый каштан или золотисто-русый?

– Просто русый. Ничего особенного. – Даша пожала плечами, словно извинялась.

– Ты сама особенная, Даша, – возразил я. – И я бы хотел увидеть тебя с натуральным цветом волос.

– Ждать придется долго, – усмехнулась она.

– Я дождусь, – вырвалось у меня.

Даша пристально на меня взглянула и отвела глаза.

– Сегодня вкусный десерт, да?

Я не сразу сообразил, о чем она. Только, когда Даша отправила в рот ложечку суфле, увидел, что уже умял половину своей порции, даже не ощутив вкуса – так засмотрелся на свою соседку.