Книга Вне рамок приличия: Друг моего сына - Александра Ермакова

Тёмное, волнующееся полотно моря. Прохладные порывы ветра, холодный и влажный песок. Я сняла сандалии и шла, наслаждаясь приятным ощущениям в теле и успокоению в душе. Когда освежилась настолько, что по коже стали носиться мурашки, повернула домой, но уже на тропинке к особняку дорогу преградил Руслан:

— Гулять по пляжу ночью и в таком виде опасно. Тебе ли не знать?

— Маньяки? — вскинула брови, не зная куда делать волнение.



Глава 38

ЛИЗА

— Простудишься… — он выглядел расслабленным и спокойным — руки в карманах смолян брюк, белая рубаха по обычаю с расстёгнутыми верхними пуговицами.

— Тогда я, пожалуй, домой пойду, — было обогнула его, прекрасно осознавая, что мы столкнулись не случайно, а я была не в том состоянии, чтобы продолжать войну.

И Руслан шагнул, преграждая мне путь.

Молча, демонстративно, просто смотря мне в глаза Вроде бы место много — отступи, убеги, но я, словно зажатая в тесном углу, от тесноты и внезапной духоты, судорожно выдохнула.

Так и застыли — не ругаясь, не пытаясь разойтись — пожирали друг друга взглядом, ведя молчаливый спор.

Руслан был так хорош собой, что у меня слов колючих не находилось его послать лесом. Просто любовалась им… изучала, запоминала… чтобы на «потом» хватило.

Молчание затягивалось, наши голодные взгляды искрили.

Руслан больше не скрывался — жадно скользил глазами по моему лицу, нагло опускаясь всё ниже и ниже… до распахнутого выреза плаща. Разгорающийся между нами пожар пригвождал к месту. Меня потряхивало только от взгляда парня… как когда-то… Нутро пульсировало, отзываясь на вольности парня: не фригидная! Нет! Я от счастья едва в сознании оставалась.

Жива! Я жива!

А то уже за пару лет жизни с Германом засомневалась в умении чувствовать и желать.

Но нет, я жива!

Руслан одним взглядом это доказывал.

Видимо, прав Громов, я извращенка! И только на молодого Руслана реагировала! На его нежные ласки даже на расстоянии! Да так зависла в нашей молчаливой игре, что запоздало ощутила его прикосновение вживую…

Руслан огладил мою щёку шершавой, горячей ладонью, а я вместо взбрыкнуть, оттолкнуть… приластилась, растворяясь в нашей близости.

Глаза в глаза… Непростительно близко друг к другу.

Слишком близко.

Слишком волнительно.

Слишком желанно.

Слишком трепетно…

Всё со знаком слишком!

Напряжение разрасталось. Притяжение обострялось. Накал достигал эпохального размера. Сомнения растворялись. Предрассудки ускользали. Сила воли и убеждений — треснули на куски. И мир рухнул с грохотом и ослепляющим звездопадом.

Не знаю, кто на кого набросился первым, но столкнули в голодном поцелуе так, что аж зубами скрежатнули.

Нас лихорадило одинаково, и одичали одинаково сильно — потому мало на поцелуй походило. Не то сражались, не то вгрызались… со стонами, рычаниями, сопением и урчанием.

Хватались друг за друга, мяли, тискали, на грани содрать одежду прямо здесь.

Но от безрассудства Руслан спас — он сильнее и выше был, потому я утонула в его алчных объятиях. Отравилась его вкусом: родным, любимым наркотиком от которого рассудок теряла и себя забывала.

Уж не знаю, чтобы натворили, если бы не раздались громкие голоса: запально смеющиеся и приближающиеся. Это нас отрезвило — мы с Русланом точно ошпаренные друг от друга отскочили. Жадно дышали, таращась во все глаза.

Молодые ещё не показались, но явно шли к морю, и это спасло от позорного момента, и я воспользовавшись шансом сбежать, припустила домой, теряя сандалии.

В бунгало долго не могла прийти в себя.

Ходила по комнате, собираясь мыслями и размышляя, что делать. Поворочалась в постели, но когда муж так и не вернулся, набралась сил и решила его вернуть.

Молодежь уже не гуляла, было сравнительно тихо и я тенью через дверь кухни скользнула в дом, чтобы не нарваться случайно на кого-нибудь в гостиной. Но уже на кухне столкнулась со своим личным кошмаром.

Руслан словно меня и поджидал, преграждая дверной проём.

— Дай пройти, — нагло заявила, сделав попытку протиснуться между ним и дверным косяком, но парень уверенно покачал головой:

— Тебе лучше его не искать, — догадался по чью душу я здесь, но заявил таким тоном, будто умудрённый опытом мужчина неразумной девчонке наставления давал.

— Руслан, твой отец — пожилой человек. Ему нельзя много гулять и много пить.

— Уверена?

— Да! Это может его убить!

— Мне кажется в нём энергии не занимать, — брякнул сухо Руслан.

— Не смешно, — категорично отрезала я.

— Разве похоже, чтобы я смеялся? — вскинул брови Рус. — Я с тобой всегда был предельно честен, эмоционален, озабочен и невменяем.

— Зачем ты это говоришь, — зло шикнула.

— Затем, что только слово — и я его убью, Лиз.

— Не смей! — замотала головой, до похолодевшего нутра испугавшись за дурака. — Чего не хватало из-за него себе жизнь испортить!

— Разве это жизнь…

— Конечно! Ты свободный, успешный, красивый… У тебя жизнь впереди!

— А у тебя?

— Не пытайся меня вывести на признание и услышать то, что желаешь. Нет, Русь, я… тобой переболела, и теперь я жена твоего отца!

— Что-то на пляже я бы так не сказал.

Я как загнанная лошадь всхрапнула, не зная, что ему на это сказать.

— Вы плохая лгунья, Елизавета Сергеевна. Вы до сих пор меня хотите, — его голос скатился до интимной частоты от которой у меня волосы шевелились и нутро яростно пульсировать начинало. — И течет по-прежнему, — шепнул нагло ко мне склонившись. — Полагаю, потому личная жизнь и не складывается! — его самоуверенности не было предела. — Не стоит у тебя на моего батю!

— Пфф!!!

От его наглого заявления только этот звук смогла издать.

— Что такое? — хмыкнул без смеха Рус. — Скажешь, всё у вас отлично? Секс на высшем уровне? Оргазмы как со мной? Звёзды считаешь…

— Да пошел ты! — разорилась не на шутку. — Делать мне нечего, с тобой обсуждать свою половую жизнь!.. — меня уже трясло от злости и… возбуждения.

— А почему нет? — продолжал паясничать Руслан, подпирая дверной проём и не давая пройти: — Могу проконсультировать. Я эксперт по твоим эрогенным зонам.

Затрещина прозвучала как выстрел. Руслан лишь на миг сбился с речи, глаза угрожающе полыхнули: